Погоня за призраком - Элизабет Торнтон

— Мама, а можем мы сходить на могилу бабушки? — спросил Марк и пояснил, обращаясь к Джесону: — Бабушка похоронена у церкви Святого Марка, это здесь, в Челси.

— Да, я знаю, — ответил Джесон. — Я был на ее похоронах вместе с твоей мамой.

Если он хотел напомнить ей о том, как близки они были в детстве, то напрасно тратил силы.

— Кладбище сейчас закрыто, — сказала Гвинет сыну. — Приедем сюда в другой раз.

— А ты знал моего дедушку? — спросил Марк у Джесона.

— Твоего дедушку Рэдли? Еще бы не знал. Он был моряком. Помню, как он взял меня однажды с собой на корабле. Когда мы будем в Хэддоу, я научу и тебя ходить под парусом.

Хэддоу. Опять Хэддоу.

Гвинет взглядом дала Джесону понять, что она об этом думает. Он улыбнулся ей, и она ответила ему улыбкой, но вовсе не потому, что сменила гнев на милость! Просто она устала сердиться.

Из Челси они выехали поздним вечером, и еще по дороге Марк уснул на руках у матери, но когда Джесон вынес его из коляски, моментально проснулся.

— А шоколад сегодня будет, мама? — спросил он, широко зевая.

— Ты же спишь уже, — возразила она.

— Нисколечко. Я совсем проснулся. Опустите меня на землю, сэр, я сам пойду. Вот видишь, мама?

Гвинет понимала, что в отличие от нее для Марка сегодняшний день был настоящим праздником, который не следует омрачать напоследок.

— Хорошо, — согласилась она. — Но только ты немедленно поднимайся к себе и ложись в постель. Я принесу шоколад тебе в комнату.

И тут Марк невинно — ах, не слишком ли невинно! — спросил:

— Возможно, дядя Джесон тоже любит шоколад?

Гвинет не хотелось выглядеть неприветливой в глазах сына, но еще меньше ей хотелось остаться наедине с Джесоном, пока она будет готовить на кухне горячий шоколад. Слишком уж велико у нее будет тогда искушение убить новоявленного попечителя. Ей не хотелось ни видеть его, ни говорить с ним. Ей хотелось побыть одной. И пусть Джесон уезжает с глаз долой, и как можно скорее.

— Но, Марк, — сказала она, указывая рукой на коляску. — Лошади устали, и, кроме того, жестоко заставлять их ждать здесь, на холоде.

— Это легко поправить, — быстро заметил Джесон. — Найтли отведет их домой и поставит в конюшню.

— А как ты будешь добираться до дома? — спросила Гвинет.

— Пешком, разумеется. Здесь совсем недалеко.

Как она могла забыть о том, каким изворотливым он умеет быть, когда это ему нужно!

Глаза Гвинет сердито сверкнули.

Глаза Джесона смеялись.

— В таком случае, — сказала она, — пока я буду готовить шоколад, ты можешь помочь Марку раздеться. Если это, конечно, не слишком тебя затруднит.

— Совсем не затруднит, — легко ответил Джесон и тихонько, только для одной Гвинет, добавил: — А потом мы с тобой поговорим.

Она тяжело вздохнула и пошла к входной двери. Уже внутри, поднимаясь со свечой по ступенькам, она спохватилась, что теперь Джесон увидит, как бедно они живут. Ведь если не считать парадную гостиную, все комнаты в доме были почти пусты — одни голые полы да стены. В спальне Марка, например, стояла лишь кровать, стол, стул да умывальник. Ну и еще оловянные солдатики, строем марширующие между чернильницей и тетрадями. Гвинет поставила свечу на камин и обернулась к Джесону.

Он охватил всю комнату одним быстрым, цепким взглядом, а затем внимательно посмотрел на Гвинет, и та почувствовала, как запылали ее щеки. Да, от взгляда Джесона никогда ничего не могло укрыться.

— Пойду приготовлю шоколад, — сказала Гвинет и поспешно покинула комнату.

Спустя десять минут она вернулась в спальню Марка, неся в руках поднос с тремя дымящимися чашками горячего густого шоколада. Сделала пару шагов и застыла в недоумении. Марк крепко спал под одеялом, а рядом, без сюртука и ботинок, похрапывал Джесон, сжимая в одной руке оловянного солдатика.

— Джесон, — негромко окликнула Гвинет, приближаясь к кровати. — Джесон!

Его длинные темные ресницы затрепетали, но он не проснулся. Гвинет поставила поднос на стол и сделала еще одну попытку. Джесон только нахмурился во сне и повернулся спиной к Гвинет, придвинувшись ближе к Марку.

Гвинет была рада тому, что ее никто не видит и ей не нужно скрывать свои чувства. Ей было больно видеть, как они спят в обнимку — темноволосый мужчина и светловолосый мальчик. Она заметила, что даже во сне длинные чуткие пальцы Джесона продолжают накрывать маленькую руку Марка.

Гвинет сглотнула подкативший к горлу комок. Интересно, многое ли известно Джесону? Быть может, он знает всю правду? И потому захотел стать опекуном Марка?

Нет. Если бы Джесон знал все, он немедленно дал бы ей это понять. Только так он и поступил бы. Ведь он — Рэдли, а они все такие. И Марк — тоже Рэдли. Одна порода. Всегда крепко держатся друг за друга. За доказательствами далеко ходить не надо, достаточно вспомнить, с какой готовностью Рэдли приняли ее мать, когда та овдовела.

Но есть маленькая деталь. Мать была рада вернуться в лоно семьи Рэдли, а ее Джесон принуждает к этому. Принуждает мягко, осторожно, но под этим кроется такая стальная воля, которая не может не испугать. Нужно быть осторожной, очень осторожной, потому что так легко можно потерять очень многое, если не все.

Пусть лучше опекунство так и останется для Джесона всего лишь почетным титулом.

Она наклонилась, чтобы поднять с пола оброненного солдатика. Вся одежда Марка была аккуратно развешана на стуле, и Гвинет знала, что благодарить за это она должна Джесона. Уж чем-чем, а аккуратностью Марк никогда не отличался.

Она сложила полотенца возле умывальника, налила воды в рукомойник. Она проделывала это сотни, тысячи раз, но никогда — в присутствии Джесона, который даже во сне продолжал вызывать у Гвинет беспокойство.

Джесон повернулся во сне, и Гвинет окинула его долгим-долгим взглядом. Затем открыла гардероб, нашла плед поновее и прикрыла спящего.

Она знала, что кое-кто будет очень рад, проснувшись завтра утром. Впрочем, может быть, Джесон тоже будет рад, если, конечно, не упадет ночью с узкой кровати.

Мысль о том, как Джесон скатится на пол, должна была позабавить Гвинет, но почему-то не позабавила. Она еще раз окинула долгим взглядом спальню Марка и пошла прибираться на кухню.

Глава 10

Несмотря на поздний час, Гвинет не только прибралась на кухне. Назавтра было воскресенье, а это означало, что Мэдди не придет. И все домашние хлопоты лягут на плечи Гвинет. Но и слишком выкладываться только из-за того, что у нее в доме гость — непрошеный гость, между прочим! — ей тоже не хотелось. Все равно Джесон не получит здесь такого комфорта, к которому привык у себя дома, где его обслуживает, наверное, целая армия слуг.