Кровь, пот и чашка чая. Реальные истории из машины скорой помощи - Рейнолдс Том

Мы не представляли себе, почему пациент вдруг стал агрессивным и почему его сознание никак не прояснялось. Это предстояло выяснить врачам в больнице. Я рассматривал варианты эпилепсии, травмы головы (от удара об пол при падении), менингит (мы сразу ввели ему антибиотики) или инсульта. Напарник обещал узнать, что все-таки произошло.

Да, так чем же я болен? Видите ли, после того, как мы 1 час 10 минут удерживали пациента, у меня обнаружилось растяжение связок большого пальца. Поскольку теперь я не могу носить больных вверх и вниз по лестницам, мне дали отгул (плюс еще 2 дня отпуска), чтобы палец успел зажить и с понедельника я мог бы снова спасать людям жизни подбирать на улице пьяных. Кстати, завтра у меня день рождения: 33 – это же совсем мало, правда?

Мы еще раз увиделись с тем пациентом… см. следующий пост.

Пациент поправляется!!!

Я ходил повидаться с пациентом из предыдущего поста. Сегодня утром, сунув руку в карман, я нашел там два фунта с мелочью, которые выспались у него из кармана во время борьбы, и я сунул их себе в жилет, чтобы не потерять, а когда дальше все так закрутилось, забыл вернуть. Я подумал, что деньги обязательно надо отдать, поэтому после приятной беседы с администраторами на стойке больницы узнал номер его палаты и пошел туда.

Я обнаружил своего знакомца в гораздо лучшем состоянии, чем вчера. У него под глазом красовался фингал (честное слово, это не я); мужчина рассказал мне, что врачи подозревают у него сотрясение мозга, полученное в результате падения при обмороке. Томограмма головного мозга и анализы крови в норме. Я подумал, что ему наверняка собираются сделать ЭЭГ (электроэнцефалограмму) и другие более детальные обследования. Он сказал, что чувствует себя нормально, видимо, в больнице его держали только из-за обследований.

Пациент очень обрадовался, увидев меня, и мы с ним немного поболтали. Я хотел вернуть ему деньги, но он отказался наотрез и сказал выпить где-нибудь в пабе за его здоровье.

Забавно увидеться с больным еще раз после того, как доставил его в клинику; мне даже показалось удивительным, что только вчера этот мужчина так от меня отбивался. Еще один новый опыт, который я получил благодаря тому, что начал вести этот блог. Страховочная сетка

Я уже говорил, что другие учреждения здравоохранения часто используют службу скорой помощи в качестве «страховочной сетки». И вчера, и сегодня мы получили этому лишнее подтверждение.

Вчера нас вызвали к мужчине 70 лет с засорившимся мочевым катетером. Решается проблема довольно просто – устройство надо промыть водой. Пятиминутное дело. Мы, сотрудники скорой, не должны им заниматься, потому что есть патронажная медсестра и это ее обязанность.

Почему же она не пришла промыть катетер пациенту, чтобы он не обращался в скорую помощь? И почему пациент, который сам дозвонился медсестре и сообщил, что ей надо сделать, был вынужден позвонить в 999?

Потому что у сестры не оказалось воды, чтобы промыть катетер.

Это все равно что скорая приехала бы на вызов к астматику, не захватив с собой кислород.

Итак, патронажная сестра велела пациенту звонить в 999 и вызывать бригаду. По приезде мы обнаружили, что мочевой пузырь у мужчины переполнен, что вызывает острую боль. Мы отвезли его в больницу Ньюэма, где за пару минут промыли катетер, сразу сняв синдром. Там же ему выдали бутылку воды «навынос», чтобы в следующий раз у сестры не нашлось повода для отказа.

Сегодня мы ездили к пациенту, которому требовалось лекарство от болезни Паркинсона. Ему назначили помощницу, которая должна была проведывать его раз в день, мыть и давать лекарства. Но вот уже 2 дня та «не могла дозвониться» до его лечащего врача, и поэтому пациент не получал своих лекарств. Мы приехали, хоть и не знали, чем можем помочь. Пациент жил в новехонькой квартире, но там явно давно не убирали. Он сказал, что помощница проводит у него не больше 5 минут (хотя по контракту ей оплачивался целый час работы ежедневно).

Этого беднягу оставили в одиночестве, трясущегося всем телом, поручив попечению «помощницы», которая явно считала, что, если не обращать внимания на проблему, та исчезнет сама собой. Именно поэтому мы сделали единственное, что было в наших силах: отвезли пациента в больницу, где ему дали лекарство. Я подал жалобу по форме «LA260», то есть сообщил о взрослом человеке, находящемся под угрозой: таким образом мы в скорой можем уведомлять социальную службу о неправомерных действиях в отношении наших пациентов. Теперь там знают название агентства, предоставлявшего этому мужчине услуги помощницы, и проблема должна быть решена в течение месяца.

Надеюсь, ту сотрудницу уволят и нашему пациенту достанется помощница, которая действительно будет ему помогать.

У меня частенько возникает чувство, что мы, скорая помощь, делаем работу за другие службы, которые, имея возможность свалить свои обязанности на нас, даже не пытаются с ними справляться самостоятельно. Наверняка в Лондоне есть масса патронажных сестер/социальных работников/врачей общей практики, которые отлично заботятся о своих пациентах: просто мы с ними никогда не сталкиваемся.

Ответ на ту жалобу мне так и не пришел. Обычно спустя некоторое время вам присылают уведомление, в котором кратко рассказывается, что было сделано для разрешения ситуации. Тайная беременность

Сегодняшний «интересный» вызов был к роженице. Что, спросите вы, может быть интересного в том, чтобы отвезти беременную в ближайший роддом?

Видите ли, дело в том, что никто, кроме пациентки, не знал о ее беременности, которую она успешно от всех скрывала. Она не обращалась к врачу и не заключила договора с родильным отделением. Семья ничего не подозревала. И это вовсе не была «крупная» дама, которая еще как-то могла бы списать торчащий живот на последствия переедания. Глядя на ее стройную фигуру, я с трудом удержался от вопроса, как ей удалось скрыть совершенно очевидную беременность от всех вокруг.

В разговоре с моим напарником (я ехал за рулем) она поведала, что надеялась – беременность как-нибудь «пройдет сама».

Мы пытались предупредить родильное отделение, что подъезжаем (она готова была родить в любой момент), но на звонки диспетчерской они дважды вешали трубку. Проблема в том, что двери отделения обычно на ночь запираются, поэтому надо было, чтобы кто-то спустился и открыл их. В результате… мы ждали перед закрытыми дверями, пока акушерки звонили санитару, которому надо было пройти через всю больницу и впустить нас (хотя акушерка могла просто спуститься по лестнице и открыть замок).

К тому же у пациентки началось кровотечение, отчего мы еще сильнее разозлились на нерасторопность акушерок.

Сегодня я собираюсь подать «заявление о больничном инциденте», в котором буду упирать на опасность стояния перед дверями родильного отделения в течение 10 минут в ожидании санитара, который должен впустить роженицу внутрь.

Бывало и такое, что пациентки рожали в скорой, дожидаясь, пока им откроют. С этим определенно надо что-то делать.

Печаль

Три из наших сегодняшних вызовов были довольно печальными, но только один расстроил меня всерьез, что я считаю для себя нехарактерным.

Первый вызов был к 86-летней пациентке дома престарелых с «заложенным носом»: мы летели туда, как на пожар, потому что… это был вызов категории А, или «высокий-приоритет-8-минут-на-дорогу-чтобы-правительство-осталось-довольно».

Когда мы уже подъезжали, диспетчерская сообщила об изменении статуса на «клиническую смерть» (нет пульса, нет дыхания), и мы, вбежав в палату, обнаружили там сотрудника службы немедленного реагирования, начавшего реанимационные мероприятия. Я тут же кинулся делать непрямой массаж сердца, ломая пациентке ребра (это обычные последствия такой процедуры), но вдруг заметил, что ритм ее сердца на мониторе изменился. У нее снова появился пульс! Обычно у людей после такой остановки сердца пульс не восстанавливается. Мы понеслись с ней в клинику, где уже ждала команда кардиологической реанимации. Пульс опять пропал, потом вернулся. К сожалению, прогноз был неблагоприятный, но она дотянула до момента, когда в больницу приехала ее дочь. Та успела попрощаться с матерью, что, конечно, небольшая победа, но именно к таким мы привычны.