Журнал «Вокруг Света» №09 за 1983 год - Вокруг Света

Я покинул территорию Занскара.

Мишель Пессель

Штурм с неба

— В ылетел я тогда на разведку. А погода была ну, прямо, как сейчас... — Высокий, привыкший, несмотря на возраст, держаться прямо, человек по-пилотски привычно прищурился на небо — зовуще голубое, в чуть розовых от солнца облачках.

— Летная? — не удержался я от «подсказки».

— Высший класс! — улыбнулся Кравцов.

...Несколько лет назад судьба подарила мне встречу с этим замечательным летчиком. Он много рассказывал о днях гражданской войны, боях с белофиннами, о сражениях Великой Отечественной, к концу которой ему довелось командовать корпусом в воздушной армии маршала Вершинина.

Припомнил и особый период своей жизни: когда начиная с двадцать пятого года сражался в небе Китая.

— Знаете, Александр Михайлович, в книге генерала Черепанова «Записки военного советника в Китае» я встретил упоминание о том, что во время знаменитого Северного похода летчики Сергеев и Кравцов без карт и аэродромов с невероятной храбростью выполняли множество заданий. И еще там отмечено: существуй тогда звание Герой Советского Союза, оно непременно было бы им присвоено.

— Читал я эту книгу,— ответил Кравцов. Наморщил лоб, припоминая что-то. Потом вынул из старого альбома фотографии.

— Вот таким я был, когда собирался в Китай. Шла там национальная китайская революция. И правительство Сунь Ятсена хорошо понимало, что доброй помощи не от кого ждать, кроме как от СССР. А у нас тогда — и послевоенная разруха, и интервенты на границах... Но в двадцать третьем году все же было решено оказать революционному Китаю военную и финансовую поддержку. Поехали туда добровольцы, стали политическими и военными советниками. Были среди них и крупные полководцы гражданской — Блюхер, Бубнов, Егоров, Лапин. В двадцать пятом и мы прибыли, восемь экипажей. Выгрузились под Кантоном. И началась наша летная эпопея...

...— Смотри, Вася, как пруссаки по аэродрому вышагивают. Словно на плацу.

— Не на то внимание обращаешь! Погляди лучше, какое они сюда старье понавезли. Эти «Бреге», почитай, на ладан дышат. На тебе, боже, что нам негоже!..

— Я слышал, что летают они безо всякой охоты. Китайцев возят уже несколько лет, но ни одного так и не обучили.

— А знаешь, Сашок, какой у них договор подписан? Если немецкого летчика уволят не по его воле, ему обязаны выплатить неустойку в десять тысяч долларов. Если же по собственному желанию — половину суммы...

— Вот обдираловка! Пользуются местной кадровой нищетой и грабят без зазрения совести.

...Вскоре немцы, получив и аккуратно пересчитав свою неустойку, отбыли. Теперь все внимание китайцы перенесли на советских пилотов: у них учились, к ним приходили с вопросами по устройству самолетов, по тактике воздушного боя, одолевали просьбами рассказать, как живут в Советской России рабочие и крестьяне, сколько работают, какая в стране конституция.

— Не поймешь, что у нас! — смеялись летчики. — Смесь из ремонтных мастерских, военной школы, ликбеза и кружка политграмоты.

Начались полеты. Скоро перед отрядом была поставлена задача: перебазироваться ближе к фронту, в район города Чанша.

— Черт его знает, как быть! — огорчался командир отряда Сергеев.— Карт подробных нет, план перелета не разработан. Единственный ориентир — железная дорога, так и та в Шагоуани обрывается. Лети дальше как хочешь...

— Не расстраивайся, Василий, — утешил его Кравцов. — Выход найдем. Боезапас, горючее, запчасти отправим с кули. А что касается карт, то ты ведь знаешь, как мой штурман Джон Тальберг хорошо рисует. Смотри, он уже ухитрился с обычной карты начертить схему перелета. Покажи, Джон!

Тальберг вынул четкую, по всем правилам сработанную схему. Летчики обступили его. Болгарин Христофор Паков восхищенно присвистнул.

— Что, здорово? — осведомился Кравцов. — Джон у меня молодец. В воздухе наброски местности ухитряется делать, а на земле и вашего брата прихватывает.

Тальберг подчеркнуто спокойно извлек из сумки пачку листков. И все увидели забавные карикатуры. Особенно хорош был Паков, изображенный верхом на самолете и дающий машине шпоры, как лихому скакуну.

— Аи да Джон! — воскликнул Сергеев. — Поймал Христо прямо на лету... Весь его порыв, вся горячность видны!

Сын латышского архитектора, Джон Тальберг отлично рисовал, мог создать и серьезный портрет, и остроумный шарж. По всегда оставался невозмутимым, непроницаемым, когда все вокруг хохотали.

— Что же, схема интересная, — вернулся к теме разговора Сергеев. — По мы метеоданных не имеем! А погода здесь меняется не по дням, а по часам...

— А что обо всем этом говорит Блюхер?

— «Обстановка не позволяет тянуть с перелетом» — вот что.

— Ну и нечего тогда обсуждать. Сдюжим.

Двадцать третьего июня двадцать шестого года Василий Константинович Блюхер выступил на заседании Военного совета. Была вывешена размеченная лично им громадная карта Китая. То и дело обращаясь к ней, Блюхер подробно аргументировал свой план предстоящего Северного похода.

— Ударные группировки контрреволюционных сил на севере от провинции Гуандун необходимо разгромить, — решительно говорил Василий Константинович. — Ведь они пока имеют постоянную возможность получать от господ империалистов оружие, боеприпасы, военную технику. Пока мы эти силы не уничтожим, угроза для революции будет сохраняться. Предлагаю план: главный удар нанести в ближней провинции Хунань и взять укрепленные города Чанша, Ухань, Учан, Кайфын. В случае успеха мы сможем соединиться с Народными армиями Северного Китая. При этом необходимо выделить резерв для обеспечения правого фланга от возможного нападения милитаристской группировки Сунь Чуанфана...

Чеканная, напористая речь, сильная фигура Блюхера, четкие жесты выражали уверенность в победе.

Китайские генералы принялись возбужденно перешептываться — ведь рушился разработанный ими предварительный проект наступления. Но авторитет прославленного полководца Галина — под этим псевдонимом Василий Константинович был известен в Китае — на них действовал безотказно.

Вечером летчики обсуждали доклад Блюхера.

— Стратег! — восторгался Кравцов. — Как он все предусмотрел, как наступление наметил. Я нисколько не сомневаюсь в победе!

— А ты как, брат, думал? Он в гражданскую и не такие операции проводил, и всегда успешно, — ответил Сергеев. — Ведь и на Урале, и под Каховкой, и под Перекопом, и под Волочаевкой бил врагов, и в Сибири Колчака громил. Даром, что ли, самый первый орден Красного Знамени получил, а потом еще два. Здесь, говорят, одно его имя на милитаристов страх наводит...

— Итак, вылетаем тремя самолетами. Техников сажайте сзади. В тесноте, да не в обиде! От моей машины не отрываться. Ясно?

— Ясно. Над железной дорогой надо бы идти пониже. Хоть какой-то ориентир...

— Пойдем на ста пятидесяти метрах. По машинам!

Первым взлетел Сергеев, за ним — Кравцов и Костюченко. Вот она, железная дорога, столбы вдоль насыпи: прямо рукой подать! А вот Шагоуань, ветка кончилась. И сразу горы. Пришлось подняться на три километра. А там со всех сторон кучевые облака...

В Чанше Блюхер дал день отдыха. А наутро послал в разведку — полетать над крепостью.

— Что видел? — живо поинтересовался он, когда Кравцов вернулся и подошел с докладом.

— Стены высокие, метров десять-пятнадцать. Ворота, как у китайцев водится, на север, юг, запад и восток. Наиболее укреплены западные. Там и высокая наблюдательная башня. Стены рвом окружены, но вода в нем почти высохла.

— Н-да, крепость солидная. Полевые пушки не смогут стены разбить, а тяжелых осадных орудий у нас нет, — досадливо поморщился Блюхер. — Повторный же штурм намечен на пятое сентября. И вся надежда на тебя. Ты нам осадные орудия заменишь.

— Как это? — удивился Кравцов.

— Будешь бомбить. Бомбить огневые точки, сеять смятение среди защитников крепости,— рубанул рукой Блюхер. Потом взглянул в глаза Кравцову и ласково сказал: — Знаю, что ты устал. Но без тебя нам — зарез.

Так что давай, Сашок, давай, дорогой! Может, переместишься поближе к Учану? Там тебе площадку готовят неподалеку от позиций пехоты. Неудачи быть не должно. Теперь надо крепость с воздуха тряхнуть...

Под крыльями четыре бомбы. Кравцов взял курс на Учан. Вот она, пехота, неподалеку от крепости. А что это за толпа? Копошатся как муравьи... А, это же мне площадку готовят! Но пока садиться некуда.

Кравцов пошел над крепостью. Пике, вираж... Забегали, заметались, вояки! Ну-ка, где тут у вас батарея? Бомбу в нее, еще одну, так! Стволы — в одну сторону, колеса — в другую! А теперь очередями по прислуге...