Журнал «Вокруг Света» №09 за 1983 год - Вокруг Света

— Слушай, хлопчык, можа, хватит, а? — смеялись зрители. — Оставь другим!

— А я что? Полезайте!

Но никто не двинулся с места, и парень в третий раз по-обезьяньи начал карабкаться на столб...

Я свернул к «аппетитным» рядам. В белорусской бульбяне можно было отведать дранки, картофеля, фаршированного грибами и рыбой. В молдавском винном погребке — различные вина и напитки, в украинском шинке подавали полтавские вареники, похожие на варежки...

Я не успел еще как следует насладиться этой кухней, как услышал:

— Цыгане! Цыгане приехали!

Мимо меня с песнями, позванивая бубенчиками, вихрем пронеслись лошади. Телеги с цыганами направлялись в глубь парка. Вместе с толпой я поспешил за ними.

Когда подошел, цыгане уже заканчивали разбивать табор. В центре его полыхал огромный костер. Нарядные цыганки с ребятишками сидели на земле и раскладывали на темных скатертях еду, готовились к пиршеству.

А неподалеку от костра два цыгана с черными, прокаленными солнцем худощавыми лицами, развлекая публику, разыгрывали сцену купли-продажи лошадей.

Один держал по уздцы лошадь и, усиленно жестикулируя, — говорить ему мешала трубка, которую он не выпускал изо рта, — демонстрировал достоинства своего коня. Но другой, хитровато прищурив глаза, улыбался и говорил, что лошадь старая и дряхлая, что на ней далеко не уедешь. Тогда хозяин лошади позвал мальчишку лет двенадцати, который будто бы только и ждал, чтобы одним прыжком оказаться на спине лошади. Когда мальчишка вцепился в ее загривок, цыган взмахнул кнутом, и лошадь тотчас вздыбилась, широко раздув ноздри, и вскачь понеслась по кругу. Толпа восторженно ахнула. Старый цыган что-то крикнул мальчишке. Тот на полном скаку осадил лошадь. Ее взяли под уздцы и стали проверять зубы: не стерлись ли? Убедившись, что лошадь молодая, продавец и покупатель принялись хлопать друг друга по ладоням. Сделка состоялась. Затем цыгане подошли к костру. Молодая цыганка поднялась им навстречу с двумя бокалами красного вина. Цыгане приосанились, чинно взяли бокалы и, не торопясь, выпили до дна. Потом посмотрели друг на друга, весело перемигнулись и схватили гитары. Они разом ударили по струнам и пустились в пляс. Через пять минут весь цыганский табор кружился в танце. А впереди всех, выбивая ногами дробь и позабыв все на свете, носился маленький наездник...

Приближался вечер. Люди спешили на стадион, где теперь выступали гости из России, Литвы, с Украины. И над городом долго еще лилась песня...

Житковичи, Белорусская ССР В. Устинюк Фото автора

Заоблачные тропы Занскара. Часть III

Окончание. Начало в № 7,8/1983

На заре меня разбудили крики: «Я видел огни!» Другой голос подхватил: «Праздник Сани начинается сегодня!»

Стояло чудесное утро. Под лучами солнца сверкали заснеженные вершины.

Мы присоединились к небольшой группе людей. Все они были в нарядных одеждах. Нас обгоняли паломники на пони. Колонна тянулась по дороге нескончаемой лентой.

Было за полдень, когда после четырех часов пути мы увидели Сани. Оказалось, что праздник — это прежде всего ярмарка, на которой продавали и покупали жеребцов.

Под дождем я направился к дому, где Лобсанг оставил мой багаж. Он снял мне комнату в доме старосты деревни, молодого человека двадцати девяти лет. Его возраст удивил меня, особенно когда я узнал, что он исполняет функции старосты уже восемь лет. Правда, я тут же вспомнил, что здесь старший сын в семье наследует после женитьбы не только достояние отца, но и его общественное положение. Таким образом, в Занскаре все важные должности занимают молодые люди.

Мы разработали план. Мне хотелось добраться до Лахуля через перевал Шингола. Нужны два спутника — разумеется, ими будут Нордруп и Лобсанг.

Нордруп поморщился: переход через Шингола, сказал он, очень опасен. Несколько недель назад на одном из бродов реки Занскар утонула лошадь. А ведь там проходила тропа. Нордруп добавил также, что выпало много снега, и, по слухам, снежный мост через бурную реку по ту сторону перевала обвалился, закрыв этот путь.

В конце концов решили все же придерживаться принятого плана. Мы направились из Сани к Падуму.

...Над центральной равниной Занскара висела голубая шаль безоблачного неба. Проходя по одному из селений, мы встретили девушку редкостной красоты в черно-сером одеянии, ниспадавшем до самой земли. За ней семенил крохотный тибетский терьер. Острый на язык Нордруп воскликнул:

— Какая красивая у тебя хозяйка! Где же ты ее нашел, малыш?

Не обратив внимания на шутку или не расслышав ее, девушка показала нам собачку и объяснила, что получила ее в подарок, когда была еще ребенком. Ее естественная манера держаться, а также радушное и простое отношение к незнакомым людям характерны для обитателей Занскара.

Все предыдущие дни я страдал от холода, а сейчас казалось, что мы перенеслись в Сахару — жара была невыносима.

Поля здесь были засеяны ячменем и зеленым горошком — основными сельскохозяйственными культурами «низкогорья» Занскара... на высоте 3500 — 4000 метров над уровнем моря, где с трудом произрастает и пшеница.

По лету трудно судить о суровости занскарского климата в остальное время года. Зимой долину обдувают яростные ледяные ветры, и температура редко поднимается выше — 30°С. Все реки замерзают, и воду можно добыть, лишь разбивая лед на самых глубоких местах. Снега, как говорил Лобсанг, выпадает столько, что сообщение между соседними деревнями часто прекращается. От селения к селению в снегу тянутся глубокие траншеи. В эти узкие проходы, вырытые людьми, порой забредают волки.

Скот самостоятельно не может прокормиться на пастбищах и поэтому проводит зимнее время года в доме; во двориках зимуют лишь яки. Только они способны выжить в суровых условиях гималайской зимы.

Но куда удивительней то, что выжить удается и людям! Чтобы не умереть с голоду, они нашли способ ускорять таяние снегов весной, чтобы посеять в нужное время ячмень и собрать урожай до наступления зимы. Осенью занскар-цы набирают землю и складывают ее в доме, чтобы она не смерзлась. В мае крестьяне рассыпают эту землю в поле, еще покрытом толстым слоем снега. Солнце нагревает темный земляной слой и вызывает ускоренное таяние снега. И поля готовы к посеву, хотя все вокруг еще белым-бело. Поэтому ячмень успевает созреть до первых снегопадов в сентябре.

Многие деревни Занскара, особенно в Лунаке, наверное, самые высокогорные в мире. Лето здесь столь коротко, что, несмотря на вышеописанную агрономию, ячмень порой не успевает вызреть. В этом случае колосья срезают до наступления спелости. Урожай, конечно, ниже, но зерна в высокогорном воздухе быстро отдают влагу и могут быть использованы в пищу.

Несмотря ни на что, ячмень в этих местах растет хорошо и дает неплохие урожаи. Это тем более удивительно, что в деревнях, где ячмень — единственная зерновая культура, совершенно не практикуется севооборот. Но почва не теряет плодородия, поскольку каждый пятый день поля поливают водой, несущей много ила. Крестьяне пропалывают посевы. Некоторые сорняки идут в пищу, особенно разновидность, похожая на валерьяну.

В занскарских огородах везде, кроме самых высокогорных деревень, хорошо растет зеленый горошек. А дикий горошек, очень мелкий и чрезвычайно вкусный, с лохматыми стручками, растет на высотах до четырех тысяч восьмисот метров. При каждом доме есть огородик, где выращивают лук, редис, огурцы.

В Гималаях очень хорошо прижился картофель — его завезли в середине XVIII века англичане. Шерпы, живущие в районе Эвереста, питаются почти исключительно картошкой, но в Занскаре ее мало. Когда я спросил Нордрупа, почему картофель почти не культивируется, мой спутник ответил, что... картошка охлаждает тело человека и вызывает ревматизм!..

Солнце висело над самым горизонтом. Я очень устал и едва волочил ноги, когда в поле моего зрения появились характерные силуэты двух европейцев. Я невольно отпрянул в сторону, словно встретил инопланетян...

Молодые люди оказались физиками из Кельнского университета. Мы договорились встретиться вечером у тасилдара (судебного чиновника) в Падуме.

...Я постучал в низкую дверцу и, не получив ответа, заглянул в комнату. Слуга пригласил меня войти и усадил на подушки рядом с молодым человеком лет тридцати.

Тасилдар повернулся ко мне и заговорил по-английски. Потом взял с низкого столика мою книгу о Мустанге, перелистал ее и, отыскав мою фотографию, сравнил с оригиналом. Лишь после этого он заявил, что рад знакомству со мной, и велел слуге приготовить чай.

Кроме тасилдара и начальника полиции, в Падум приехали работник департамента вод и лесов, инспектор начальной школы и два фельдшера, открывшие пункт первой помощи. Эти люди вместе с двумя инженерами-дорожниками из Ладакха составляли всю индийскую колонию в Занскаре.