Так и живем - Артем Савенков
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Военачальник противников испугался и уже успел помолиться всем своим богам. Нужен был план. Каждая секунда раздумий стоила людей, уже недосчитывалась половина войска. Приказ не заставил себя долго ждать: начальник дал команду «отступление». Болельщики на городских стенах уже начали ликовать, не веря своему счастью ― такой отпор еще долго будет числиться в истории, теперь мало кто решится напасть на них. Хельмут на фоне отступления врага немного расслабился, не до конца понимая, что же все-таки произошло. И в этот момент что-то вонзилось сзади ему в спину. Берсерк почувствовал незнакомые ощущения ― слабость пронзила все его тело, и он на некоторое мгновение обессилел, но мощные мышцы все еще держали. Хельмут обернулся и увидел за собой воина, тот удивленно смотрел на свою руку, потом перевел взгляд на Хельмута. Вражеский воин был весь в крови, но на этот раз не в своей или своих товарищей.
Из спины Хельмута торчал длинный меч, казалось, он должен был пробить его насквозь, но в его плоть вошла только половина лезвия. Осознав, что его хорошенько так ранили, Хельмут снес половину тела обидчика, умывшись его кровью, посмотрел на соратников, которые с открытыми ртами стояли рядом, ничего не успев сделать от ужаса и неожиданности. В глазах помутнело, смерть была близка. Посмотрев на облака, Хельмут увидел плотную тучу из стрел, летевших в него со стороны противника. Они сделали маневр и решили воевать на расстоянии.
Хельмут понимал, что это конец. Он не боялся ― он не чувствовал жизни, поэтому ему не страшно было умирать, даже интересно. Он с детства знал, кто он и кто его предки. Он не сильно отличался от местных, но его всегда тянуло к своим. К своим традициям, своей еде, своей религии. Еще в молодости от купцов он слышал о верованиях варягов, которые никогда не боялись умереть в бою. Бойцы даже хотели это сделать, так как, согласно верованию, они попадают в Вальхаллу ― прекрасное место, где каждый получит свое. Хельмут ― воин, а это высшая каста, поэтому он будет там на великом пиру с Одином и Фрейей. Эти мысли грели душу. Хельмут встал на ноги, раскинул руки в стороны, потянулся лицом к солнцу и бесстрашно шагнул навстречу своей судьбе.
Внезапно он почувствовал удар по ногам, и вместо солнца лицо его встретилось с землей, кровь, спекшаяся на коже, смешалась с песком, песок прилип и не хотел отставать. Неожиданно стало темно. Сначала раздались непонятные звуки, будто ветер просвистел с огромной скоростью, потом послышалось около сотни легких ударов, его тело никак не могло подняться, прижимаясь все больше и больше к земле. Придя в себя, Хельмут понял, что это соратники встали толпой вокруг него и закрываются своими щитами от града стрел. После нескольких очередей наступила тишина. Это означало, что, расстреляв защитников, недруги пойдут на второй штурм. Хельмут растолкал защитную крышу и собирался уже вести бой, но застыл ― перед ним предстало поле, полное мертвых противников, а оставшиеся спешно покидали местные земли, признавая поражение. Лишь несколько командиров стояли, повернувшись лицами к крепости, наблюдая на случай контратаки, хотя было понятно, что ее не будет.
Хельмут, собрав остатки злости, дотянулся до воткнутого в него меча и вытащил. Из спины ручьем пошла кровь, он осмотрел сначала лезвие, потом кинул взгляд на вражеского военачальника, который сердито смотрел на варяга. Берсерк разбежался и со всей силы швырнул меч вперед. Казалось, будь военачальник повнимательнее, он мог бы выжить, но сегодня судьба его сложилась иначе. Меч пролетел огромное расстояние и вонзился в грудь врага. Хельмут потерял сознание и замертво пал на землю.
Соратники быстро схватили его и понесли за стены крепости, врата которой уже открывались. Нападавшие ушли с поля боя разбитыми, не в состоянии поверить, что отступили всего лишь из-за одного человека. Жители Красноградичей праздновали, через несколько часов позабыв, из-за кого пируют. Лишь знахарь в знак благодарности не отходил от Хельмута ни на секунду, пытаясь всеми известными способами вернуть его к жизни.
***― Он живой? ― спросила Лена, вытирая слёзы, которые то и дело капали на пол.
– Я не знаю! По всем признакам он мёртв. Да вот только он иногда открывает глаза, смотрит в никуда и опять отключается. Я с таким раньше не сталкивался, но я делаю все что могу! – заверил знахарь, с волнением глядя на девушку, а она со всей серьезностью рассматривала тело, будто пыталась найти что-то.
– И как часто он так встает? ― выдавая свое волнение, спросила Лена.
Однако у знахаря было много других дел, и он ничего не заметил.
– Несколько раз в день, ― немного задумавшись, ответил знахарь и потер рукой подбородок, пытаясь вспомнить, были ли какие-нибудь особенности, но ничего на ум не пришло.
– Вы же знаете, что Хельмута надо вылечить как можно скорее? Враги могут напасть снова, без него нам не жить! ― наигранно спокойно сказала Лена.
Она уже собиралась уходить, и знахарь собирался проводить ее, но в дверях появилась девочка. Несмотря на то что одежда на ней была старая, видно, что уже ношена не одно поколение, лицо выглядело необычно, слишком хорошо ― чистая нежная кожа, сияющие светлые волосы. В руках она держала самодельную куклу из соломы, чем-то напоминающую Хельмута. Смотрела она вниз, пытаясь не столкнуться глазами с Леной и знахарем.
– Вы бы руну ему принесли… ― кратко сказала девочка и быстро испарилась за дверью.
Лена, пытаясь понять, что это все значит, побежала следом, но никого на горизонте уже не было. Они со знахарем переглянулись и застыли в недоумении.
– А что, если это правда? У него же свои боги! ― предположила Лена, неотрывно глядя на знахаря, на что тот как-то огрубел и повернулся спиной к девушке и лицом к Хельмуту.
– У нас одни боги! ― ответил знахарь и символично посмотрел вверх, уткнувшись взглядом в прохудившуюся крышу, с которой периодически капала вода, не давая покоя больным.
Лена решила пойти на поиски руны, поверив в слова девочки. Знахарь отнесся к этому очень скептично, но бездействовать было нельзя, Лена цеплялась за любую призрачную надежду. В городе все более-менее знали
