Сексоголик. Откровения девушки, повернутой на сексе - Эбби Ли

— Ты давай поподробнее, — явно заинтригованная, попросила я Тима.

Мой собеседник отчетливо вздохнул.

— Послушай, пару недель назад я решил туда смотаться. Туда являются супружеские пары, чтобы оттянуться с незнакомцами и незнакомками. Народ в целом нормальный, причем все нашего с тобой возраста. Я просто решил выждать момент, чтобы рассказать тебе. Похоже, сейчас этот момент и наступил. Пойми, мы можем просто съездить туда и осмотреться, вовсе не обязательно сразу бросаться, но согласись — взглянуть на это со стороны стоит, я прав?

Я раздумывала. Идея Тима, что и говорить, было недурна. Но вот в чем проблема: мы вместе никуда никогда не выходили и не выезжали.

— Звучит любопытно, Тим, но впишемся ли мы в этот пейзаж? Мы с тобой — не супружеская пара, прошу тебя понять меня верно, как бы ты ни был симпатичен мне, но у меня нет особой охоты спать с тобой. Ты мой друг, им и оставайся.

— Нет, нет, нет, речь не идет о том, чтобы спать! — запротестовал Тим. — Мы просто появимся там вместе, а если тебе захочется отметиться по полной программе, ты же понимаешь, что я двумя руками за. И еще, гм, если тебя не будет раздражать мое присутствие, я просто могу тихонько посидеть в уголке и посмотреть на вас — все ради того, чтобы с тобой ничего экстраординарного не приключилось.

Я рассмеялась:

— Не приключилось! Тим, я тебя знаю — ты не из созерцателей!

Тим в ответ тоже рассмеялся:

— Ладно, ладно. Я не из вуайеристов, это точно. Но серьезно, если ты готова туда ехать, я тоже готов, но не ради себя, а ради тебя. Просто мне хочется, чтобы ты побыла там — поверь, очень завлекательно.

— Дай мне время подумать, хорошо? — ответила я.

— Нет-нет, я тебя не тороплю, — успокоил меня Тим. — Но если мы там окажемся, гарантирую тебе веселое приключение.

— Хочется надеяться, — ответила я, фантазируя, как все будет, и уже зная, что любопытство мое победило.

4 июня, суббота

Мой дорогой Боже!

Пойми, у меня серьезный повод обратиться к Тебе. И не по поводу цунами, полгода назад унесшего столько жизней. И не по поводу СПИДа, возникшего в результате следования догмам Ватикана. И даже не поводу того, что миллионы людей умирают от голода и войн вследствие идиотизма других людей. Нет, речь идет о куда более важных вещах — мне кажется, что я стала пугалом для тех, с кем хочу заняться сексом.

Я сама немало способствовала этому, однако считаю своим долгом заявить, что и ты внес свою лепту в произошедшее. Поскольку «пути твои неисповедимы», могу лишь предположить, что ты все же имеешь отношение к моей персональной судьбе.

Пример.

Я не принадлежу к числу обожателей полиции. Вероятно, оттого, что однажды мне пришлось 11 часов провести в отделении «скорой помощи» для пострадавших от несчастных случаев, когда мне проломил голову садист-полисмен за то, что я уселась посреди улицы протестовать, а он усмотрел во мне «угрозу». Я раздавала представителям подразделений полиции для разгона демонстрантов цветы, предлагая им мир, но, невзирая на это, мне здорово досталось от их дубинок.

Мне представляется, что стоит только на любого представителя полиции надеть соответствующую экипировку — и перед тобой еще один маньяк, наделенный частичной властью над миром и эту частичную власть в полной мере отправляющий. Ведь большинство полисменов явно не тяготеют к новизне — наша полиция поражена эпидемией сексизма, расизма и консерватизма. И я не верю, что речь идет об «отдельных представителях правоохранительных органов», это явление повсеместное и представляет взгляды значительной части общества.

И поэтому, возлюбленный Боже, я была поражена, удостоверившись в том, что, оказывается, могу почувствовать влечение к полисмену. И, говоря откровенно, меня это открытие отнюдь не обрадовало, а посему я вправе потребовать объяснений от ответственных лиц, то есть от Тебя лично.

Я просто вышла по своим делам, купить в киоске номер «Гардиан», предвкушая возможность позагорать, выпить кофе и почитать о том, что происходит в мире. Я никак не ожидала стать свидетельницей ожесточенного спора, разгоревшегося между моими соседями, и уж, конечно, не думала и не гадала, взглянув на задницу какого-то там полисмена, задаться мыслью о том, каков он под форменной одеждой.

Все началось совершенно невинно. Прибыл микроавтобус полиции, стражи порядка разняли конфликтующие стороны, после чего приступили к сбору свидетельских показаний. Тот, кому пришлось допрашивать меня, оказался весьма симпатичным и хорошо сложенным мужчиной лет тридцати, с живыми синими глазами и светлыми волосами. Не могу сказать, что сразу же принялась разглядывать его, просто это результат мимолетного наблюдения — я, знаешь ли, очень наблюдательна.

Он задал мне кучу дурацких вопросов и даже извинился за то, что они дурацкие, пытался шутить, чтобы разрядить обстановку. Я отвечала не без сарказма; он усмехнулся, когда я сыронизировала по поводу его неумения быстро писать.

Обсуждая инцидент и посмеиваясь над моими недалекими соседями, я вдруг отметила, что не просто хохочу над его шутками, но и помимо воли пальцами перебираю волосы, поглаживаю себя по затылку — одним словом, флиртую с ним.

Когда полисмен направился к коллегам обсудить детали, я со всей ясностью поняла, что присматриваюсь к изгибу линии его бедра, его выпуклому симпатичному заду. Пока он был занят беседой со своими товарищами, я, украдкой бросив взгляд на груди, убедилась, что соски набухли и не на шутку — торчали, словно пули сквозь тончайшую футболку, накинутую поверх бюстгальтера «бикини». Черт, да я завелась, оказывается.

Полисмен вернулся ко мне, и мы болтали дальше, я тем временем попыталась усилием воли расслабиться. Разумеется, впустую, потому что очи блюстителя порядка пару раз задержались на мне. Я заметила, что ворот форменной рубашки у него открытый, во всяком случае, мне хватило, чтобы живо представить себе, как я расстегиваю остальные пуговицы, запускаю пальцы в поросль на груди, нащупываю его соски и ласкаю их. Я попыталась прекратить виртуальное раздевание собеседника, но особого смысла в этом уже не было — он откровенно флиртовал со мной, так что перед моим мысленным взором он все равно был в чем мама родила.

Вот же дьявол! Угораздило, нечего сказать. И кого? Полицейского! Затянутого в форму фашиста. Возжаждавшего могущества Служителя Государства. Что меня так привлекло в нем? С какой стати я воображала, каково поцеловать его? Ради чего стала мысленно стаскивать с него аккуратно подогнанные форменные темно-синие штаны?

Нет, что-то явно не так в моей голове. Единственное объяснение — среди уймы Твоих забот, Боже, имеется и какой-то неведомый мне План. Не сомневаюсь, у Тебя имелись веские основания для того, чтобы повернуть все именно так, выразив свою волю именно в том, чтобы склонить меня увлечься совершенно несвойственным мне субъектом. По-другому этого просто не объяснить. Согласна, я в известной мере помешана на сексе, но со всей категоричностью утверждаю, что ни за что не отдамся представителю той организации, из-за которой мой череп чуть было не разлетелся на части. И пусть он хоть трижды красавец, и улыбка у него очаровательная, и задница.