Побежденный дьявол - Барбара Картленд

Девушка проспала почти весь день, и хотя ей не терпелось узнать, что происходит в Ярде, было ясно, что няня не позволит ей встать.

Розабелл и Питер были вне себя от радости, поскольку за ними опять прислали лошадей и детям удалось проехаться по тем местам, где они редко бывали раньше. Брат с сестрой наперебой восхищались прекрасным путешествием.

— Жаль, что тебя не было с нами, Дорина, — объявила Розабелл, присаживаясь на кровать сестры. — Но граф настолько великодушен, что, конечно, позволит тебе тоже брать лошадей, когда захочешь, и мы сможем кататься вместе.

— Мы не должны быть навязчивыми, — слабо прошептала Дорина, но Розабелл немедленно возразила:

— В Библии говорится: лучше давать, чем брать! Ты не права, когда пытаешься помешать ему сделать доброе дело и посылать нам эту восхитительную еду!

Дорина, улыбаясь, покачала головой, и сестра поцеловала ее, сказав при этом:

— Поправляйся скорей! Мы стараемся как можно лучше вести себя, потому что ты больна, и выполняем все домашние задания, хотя это ужасно скучно!

Отец пришел позже и рассказал Дорине последние новости. Доктор, как оказалось, уже вернулся с похорон матери и согласился с мнением графа, утверждавшего, что Джарвис умер от сердечного приступа. Его тело уже унесли в церковь, и завтра утром состоятся похороны.

— Они будут очень скромными, поскольку родственников решили не уведомлять, — объяснил викарий. — Позже им, конечно, сообщат, но сомневаюсь, что кто-то будет жалеть о Джарвисе. Его ни один человек не любил, кроме развратных лондонских приятелей. Его милость уже совсем поправился и полон планов на будущее. Граф считает, что в поместье нужно сделать очень многое, и он прекрасно себя чувствует благодаря какому-то подкрепляющему эликсиру, который ты ему дала.

— Это женьшень, который твой друг прислал из Китая, — пояснила Дорина.

— Я совсем о нем забыл, — покачал головой викарий. — А кактусы, которые он прислал, прекрасно прижились и выросли вдвое с тех пор, как ты их последний раз видела.

— Когда я завтра встану, сразу же пойду в сад.

После ухода отца Дорина долго лежала, думая о том, что теперь, когда все волнения улеглись и граф в безопасности, она больше ему не понадобится, и он сможет сам справиться со всеми проблемами. Непонятно только, почему она чувствует такое разочарование и сердечную боль. Но девушка тут же решила, что ведет себя как избалованный ребенок. Почему он должен обращать на нее внимание, когда сам способен управлять поместьем? Теперь у него прекрасные слуги, родственники скоро начнут толпами приезжать в Ярд, и все соседи будут рады подружиться с таким влиятельным лицом.

Но на душе у девушки становилось все тяжелее, хотя она пыталась утешиться тем, что, рассказав все графу, сумела не только спасти его жизнь, но и поддержать свою собственную семью. Теперь все счастливы и довольны. Могла ли она мечтать о том, чтобы на столе было столько вкусной еды, а няня получила двух помощниц?!

Даже отец казался менее рассеянным, чем был все эти годы после смерти матери.

По крайней мере я немалого добилась, подумала девушка. Но все же чего-то недоставало. Она хотела помогать графу, хотела, чтобы он нуждался в ее помощи, спрашивал совета. Короче говоря, мечтала быть с ним рядом. Но это, конечно, невозможно. Будущее представало перед ней унылым и безнадежным, и, хотя она понимала, что эти мысли были сущим вздором, глаза ее повлажнели от слез.

— Просто абсурдно просить от жизни чего-то еще, — пробормотала Дорина. И все же сознавала, что желает большего, гораздо большего, хотя и боится облечь свои мысли в слова.

Глава 7

Граф проснулся с ощущением необыкновенного счастья, которое лишь слегка омрачало сознание того, что сегодня на десять часов назначены похороны Джарвиса. Гарри уже ожидал внизу, в маленькой столовой для завтраков, и при виде графа воскликнул:

— Ну что ж, по крайней мере день сегодня для похорон прекрасный!

— Мне и говорить об этом не хочется, — пробормотал граф, — Вспомни, что он вытворял! Просто гнусный фарс и лицемерие — хоронить такого, как Джарвис, в освященной земле!

— Верно, — кивнул Гарри, — однако, Оскар, таким образом тебе удастся избежать скандала, который, несомненно, запятнал бы имя Ярдов, и за это нужно поблагодарить Дорину.

Граф открыл крышки серебряных блюд, наполнил тарелку и уселся за стол.

— Ты совершенно прав. Даже сейчас мне с трудом верится, что молодая девушка, всю жизнь прожившая в маленькой деревушке, нашла в себе храбрость противостоять сатанинскому злу. Мало того, она неплохо разбирается в медицине и вовремя дала мне противоядие.

— Что ж, справедливость восторжествовала, — лаконично отозвался Гарри, наливая себе кофе, — и Джарвис, можно сказать, умер от собственной руки.

После завтрака они сели в закрытый экипаж и направились в церковь, где уже ожидал викарий. Кроме них, больше никого не было, и графа насторожило это странное обстоятельство. Вероятно, как ни пытались они сохранить все в тайне, слуги каким-то образом проведали, что Джарвис угрожал графу и слухи распространились по деревне с быстротой лесного пожара.

Так или иначе, у могилы присутствовали только они двое, если не считать могильщиков, и лишь викарий чистосердечно молился за усопшего.

После окончания службы они поблагодарили святого отца, но не стали обсуждать случившееся, хотя понимали, что отец Дорины знает правду о смерти Джарвиса и о том, . что тот поклонялся силам зла.

Граф уже отметил, что церковь нуждается в ремонте, и решил, что, пока живет в Ярде, будет посещать воскресные службы. Именно этого, конечно, ожидает от него Дорина.

По дороге домой он не мог отделаться от мысли, будто его отношение ко всему, что требовало от него положение хозяина поместья, странным образом изменилось. Конечно, покидая Париж, он собирался многое здесь изменить, и даже, о чем, к сожалению, сказал Ричардсону, привнести в жизнь тихой деревушки новые веяния и сменить слуг. Он совершенно не подозревал, что и здесь должен быть тем, кем был на войне, — командиром, предводителем и, возможно, героем для своих людей.

Теперь же Джарвис, как ни противно было думать об этом, неким извращенным образом показал графу, что его поведение должно служить примером для окружающих.

Оскар так глубоко задумался, что не заметил, что Гарри, прекрасно понимая состояние друга, не произнес ни слова за всю поездку и заговорил, лишь когда лошади остановились у крыльца.

— Давай переоденемся, Оскар, — предложил он, — прокатимся верхом, только не слишком быстро, чтобы ты не переутомился. Думаю, это пойдет тебе на пользу.