Южная кровь - Владимир Григорьевич Колычев
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Куда ты на своем самокате? – недовольно спросила мама, кивком указав на квадроцикл.
– Так с крышей же, – кисло сказала Майя.
Семен собирался снять квартиру, но подвернулся более удачный вариант, они сняли в аренду дом, хороший дом, со всеми удобствами. Гараж имеется, в нем два места – одно для «Паджеро», другое для квадроцикла. Но «квадрига» – уже вчерашний день, давно уже пора что-нибудь посерьезней приобрести.
– Дома оставайся. Или Семену позвони, пусть заедет заберет.
– Лучше дома, – вздохнула Майя.
Хороший у них дом, они его уже и обжить успели, только вот к Семену душа не лежит. Скучно с ним, без огонька они живут. С Варшавиным и то веселей…
Глеб, конечно, странный тип, но с ним хотя бы интересно. По пятам бегал, в любви признавался, преследование так щекотало самолюбие, а сейчас ничего. Месяц уже почти прошел, как он исчез, ни слуху о нем, ни духу. Может, и не живой уже. Там, в Москве, Фомина нет, там защитить некому…
– Так оставайся.
– Нет, поеду.
Майя вытянула руку из-под козырька над крыльцом, вроде бы уже не моросит. Сентябрь на исходе, но еще тепло, в открытой кабине точно не замерзнешь. И Варшавина не проглядишь, если его яхта уже где-то рядом. И к родителям она ехала, на реку смотрела и сейчас бросит взгляд. Вдруг увидит Глеба, хоть какое-то развлечение. Да и тема для разговора есть, как-никак товарищи по несчастью. И в любви он почти признавался. Даже в Магадан звал. А может, Варшавин правда на край света укатил? А что, и в ледяной тундре жизнь есть.
Майя попрощалась с мамой, с братьями не стала: завтра все равно после занятий на часок-другой заскочит. Семен сейчас на работе, отец его к себе заместителем взял. С мужем оно, конечно, скучно, но без него совсем тоска.
Выезжая за ворота, Майя подумала о Варшавине, а увидела Славу Стенькина. И даже обрадовалась.
– Славка! – Она сошла со своей «квадриги», взяла парня за руку, заглянула ему в глаза.
– Я знаю, ты Майя, – сказал он вроде бы и вменяемо, но как-то тупо глядя на нее.
– И я знаю, что ты в Москве сейчас должен быть.
На улице тепло, а Слава в кепке. Операцию ему, говорят, делали, может, даже пластину в череп вставили, если да, то вряд ли рана уже заросла.
– Был в Москве, – кивнул Стенькин.
– И как?
– Там хорошо, а здесь лучше, – вымученно улыбнулся он.
– Есть что вспомнить, – сказала Майя, внимательно глядя на парня.
– Так в том-то и дело… – вздохнул он.
– Не помнишь ничего?
– Ну почему же ничего. Тебя вот вспомнил. Даже дорогу к твоему дому нашел. А ты купаться?..
– Куда купаться? – Майя удивленно вскинула брови.
– Ах да, холодно уже. Просто вспомнил, – пожал плечами Слава.
– Что ты вспомнил? – Майя смотрела на него, собираясь возмутиться.
Она была уже замужем, когда он, подкараулив ее у реки, полез целоваться. А потом появился Семен, с топором в руках. Слава топор у него вырвал, но событие по-любому яркое, запоминающееся.
– Да так, ничего. Помню только, ты в купальнике стоишь…
– А пришел чего?
Снова заморосило, захотелось домой. Семен, может, и скучный человек, но и Слава ничем не лучше.
– Так память ищу.
– Удачи тебе! – Майя поставила ногу на подножку квадроцикла.
– К Варшавину едешь?
– К Варшавину?!
– Я знаю, ты к нему собиралась.
– Когда я к нему собиралась?
Майя ездила к Варшавину, но уже после того, как Слава попал в больницу.
– Не знаю… Помню, что собиралась. По этой дороге. – Он провел рукой, загибая ее в сторону перекрестка, где получил по голове.
– И что?
– Я в форме был, стоял, тебя ждал.
– Вспомнил, как на яхте был? – усмехнулась Майя.
Ей на яхте побывать так и не удалось. А ведь хотелось. И от круиза по Дону она бы не отказалась. В конце концов, их с Глебом могли похоронить в одной яме.
– Да нет, яхту не помню, а форму помню… И на лошадях мимо проехали. А потом бац…
– По голове.
– Ну да.
– Эти, которые на лошадях, с Варшавиным тебя перепутали. Думали, что это Варшавин меня ждет.
– Нет, я тебя ждал.
– Зачем? Не собиралась я ни к тебе, ни к Варшавину.
Нет Варшавина, пропал он. И даже причала нет, у которого яхта швартовалась. И дома на хуторе под жилье для рабочих выкупили. Стройка там наметилась, зерновой терминал во всю строят. Новые причалы там будут, под сухогрузы. Место там глубокое, подчистят немного, и морской транспорт принимать можно будет. Очень удачное место под терминал. И отец так говорит, и Семен, только Майе все равно.
– И памяти нет, – усмехнулся Слава.
– Ищи!
– Это кто? – Он смотрел на «Ленд Крузер», который показался из-за поворота.
– Не знаешь?
– Нет.
– А кто тебе башку чуть не оторвал? После того, как Берта погибла.
– Что за Берта?
– Собака.
– Не помню.
Отец остановился у ворот, опустил стекло в дверце машины, хмуро посмотрел на Славу, перевел взгляд на Майю.
– Уезжаешь?
– Да пора уже.
– Давай домой. Разговор есть, – с угрюмым видом сказал он и, еще раз глянув на Славу, заехал во двор.
– Отец твой?
– Вспомнил?
– Да вспоминаю, – улыбнулся Слава.
– Ты походи здесь, поищи, может, еще что-то найдешь.
Майя задумалась. Сейчас отец ей что-то скажет, и она продолжит путь – через Пшеничную. Может, Славку подбросить? Но что люди скажут? Он, может, на голову и не совсем здоров, но по мужской части у него должно быть все в порядке. И пойдут тогда слухи гулять. Нет уж, пешком пусть домой идет, тут недалеко.
* * *
Скорокова сама беспристрастность, Зина перед ней руками машет, гром и молнии мечет, а она сидит перед ней спокойная, невозмутимая. На столе перед Машей лист бумаги, авторучка на изготовку. В кабинете чистота, порядок, воздух свежий. Окна закрыты, но, видимо, помещение только что проветривалось.
– Зинаида Павловна, вы можете мне сказать, кто вашего брата мог избить? – вежливо спросила Маша.
– Здрасте! Вы полиция… Товарищ майор!.. – увидев Родиона, Зина поднялась со стула и вдруг вспомнила про свой роскошный бюст, оправила его движением рук – снизу вверх. И усилие при этом изобразила – дескать, непросто такую тяжесть приподнимать. Машу-то соблазнять неинтересно, а перед
