Южная кровь - Владимир Григорьевич Колычев

– Если не убежит, «Скорую» вызовем, – произнес Фомин, вынимая из кармана телефон.

– Не убежит, но крови много потеряет. Пойду перевяжу.

– Погоди немного. – Родион уже стоял у окна, из которого, очевидно, недавно стреляли. – Осмотреться надо. «Скорую» пока вызови.

Сам же Фомин позвонил своему начальнику, сказал, что нашел Майю и Варшавина, назвал адрес, куда следует ехать.

– А ничего что их собирались убить?.. – спросил он в трубку. И стал объяснять: – Одни хотели освободить, а другие подъехали и все переиграли… Да так, одни убили других, а тут и мы подоспели… Здесь Варшавин!..

Фомин протянул трубку Глебу, тот схватил ее, приложил к уху.

– Полковник Варшавин!.. Папа?! Ну да, нас хотели убить… Не знаю… Ты знаешь, кто мог меня похитить. А кто-то решил его подставить, чтобы ты его с дерьмом смешал. Ну я так думаю, а как оно там… Да, жив, Фомин в последний момент успел… Ну да, уже спокойно… Жду.

Передавая Фомину трубку, Варшавин кивнул ему в знак благодарности и тут же спросил:

– Что это у тебя?

Майя возмущенно всплеснула руками. Как же так, Фомин спас ее от смерти, а она стоит как дура, смотрит на него, но кровь на голове увидела только сейчас.

Но лейтенант тоже хороша, тоже на Фомина смотрела, но ничего не замечала.

– Да это кровь!

Майя подскочила к Родиону, волосы у него короткие, кровоточащую рану она обнаружила сразу. Кожа распорота пулей, вроде бы ничего серьезного, но кровь не останавливается, уже по щеке стекает.

– Я сейчас!

Майя не знала, где искать аптечку, зато нашла бельевой шкаф, достала из него чистую простыню, разорвала ее на бинты.

– Справишься? – спросила лейтенант, хватая вторую простыню.

– Спрашиваешь!

На полу валялась бутылка, часть рома из нее вылилась, а все, что осталось, Мая вылила на голову Родиону. Осталось только перебинтовать рану. Тут на нее и нашло. Рана у Фомина пустяковая, но ведь он ее получил. В него стреляли, он мог погибнуть. А еще он мог опоздать или не появиться вовсе. Тогда бы он не смог выстрелить в человека, который собирался убить Майю. А еще Фомин мог просто промазать. От этой мысли в глазах у девушки потемнело, закружилась голова, подкосились ноги.

– Держи ее! – откуда-то издалека донесся голос Варшавина.

Фомин подхватил ее, усадил на диван, и сознание провалилось куда-то в гулкую пустоту. Но, теряя сознание, Майя уже знала, что это не смерть, а всего лишь обморок.

* * *

Ночь, Лера лежит с головой накрывшись простыней, и делает вид, будто спит. Она обижена на Родиона. Конечно, он же теперь работает в паре с женщиной. Как будто он стремился к этому.

Ступивший в спальню Родион посмотрел на Леру, вышел из комнаты.

– Ты один? – спросила она.

– Здрасте! – усмехнулся он.

Знает же, что не мог привести к себе домой чужую женщину, а все равно спросила.

– Кушать будешь? – Лера высунула голову из-под простыни.

– Ну, вообще-то с утра без маковой соломки.

– Что с тобой случилось? – Лера заметила повязку на его голове, с шумом поднялась с кровати, босиком прошлепала к мужу.

– Да царапнуло слегка.

– Чем? – Она включила свет, заставила Родиона сесть.

– А чем лучше, женским когтем или пулей?

– Пулей!

– Тогда пулей.

– Крови-то сколько!

В пылу боя Родион и не заметил, как его приложило. Все-таки задел его спец, пальнувший короткой очередью со стороны крыльца, а он этого и не заметил, потому что рана на самом деле пустяковая, кожу всего лишь рассекло. Крови гораздо больше, чем вреда.

– Сам бы я не справился.

– А с кем справился? – на мгновение застыла Лера.

– Я же говорю, помощника мне дали. Лейтенант Скорокова. Из Москвы.

– Из Москвы. Почему из Москвы?

– Даю подсказку. Девушка молодая, красивая.

– Варшавин?

– Второго помощника мне пока не дали, а штат расширили. Пойдешь? Голова у тебя работает.

– Дурак ты, боцман!

Родион внимательно наблюдал за Варшавиным, надо сказать, тот очень убедительно делал вид, что не знал о существовании Скороковой. И Маша отвечала тем же. Впрочем, она имела дело с Касаткиным, а тот ее с Варшавиным не знакомил.

Лера обработала рану со знанием дела и профессионально наложила бинт.

– Дальше что? – спросила она.

– Надеюсь, в больницу ты меня не положишь, – улыбнулся Родион.

– Хотелось бы. Но ты же не ляжешь.

– А вдруг нас завтра в Москву вызовут? – спросил он.

– В Москву?..

С Варшавиным серьезно поговорить не удалось, сам он не начинал, а Родион все только собирался, а потом появился его отец с охраной. Станислав Константинович поблагодарил Родиона, пообещал отблагодарить его, а затем, забрав сына, исчез. А конкретных обещаний так и не дал. Но Варшавин-то знает, что нужно Родиону.

– Варшавин сказал? – спросила Лера.

– А что Варшавин? – пожал плечами Родион. – Завтра позвоню Морозову, пусть забирает обратно. Варшавин, думаю, возражать не будет.

– Он тебе ничего не говорил?

– А почему он должен мне что-то говорить? Кто он такой, этот Варшавин? Бог, царь, воинский начальник?.. Даже не начальник.

– Но мы же здесь.

– Завтра позвоню Морозову. Или съезжу в Москву, – сказал Родион.

Надо будет отправиться с визитом к Варшавину-старшему, право на достойный прием у него имеется.

Токаеву допросили еще до того, как появилась «Скорая». Ее муж Виктор лежал неподалеку от нее, мертвый, с двумя пулями в животе. Теряя сознание, Яна бредила, звала его, Родион спросил, женщина ответила. Да, и Стенькина они ударили, и Варшавина похитить собирались, но допустили осечку. Как и предполагал Родион, их оставили в запасе, но в конце концов они получили задачу соединиться со второй, куда более успешной парой. Но чуть-чуть опоздали…

Из той, второй пары никто не уцелел, а Токаева могла умереть в больнице. Или просто отказаться от признания. Но в любом случае Родион со своей задачей справился, нашел похищенных и узнал, кто ударил Стенькина. И, главное, спас Майю. А собачьи игры вокруг семейства Варшавиных его не интересовали. Кто там кого хотел переиграть, подставить, сами пусть выясняют и разбираются, а Родион умывает руки. Он свое дело сделал и теперь может воспользоваться своим успехом. Завтра же он позвонит своему бывшему начальнику и попросится обратно в свою оперативно-разыскную часть – хотя бы рядовым опером.

Часть вторая

Глава 10

Осень на дворе, небо всего лишь подернуто