Закон меча - Валерий Большаков

Несколько гридней сорвались с места.

– Они взяли Кирьялаботнар… – говорил Буривой, закрыв глаза. – Бой был на Кумене… Бойня… Разбили нас… Потом и Бьярмар взяли…

Девушка, что рядом с носилками была, сказала заботливо:

– Тебе нельзя разговаривать, княже!

Буривой улыбнулся ясно.

– Уже можно, Данка… – прошелестел его голос. – Я одной ногой на Звездном Мосту…[57]

Договорив последнее слово, Буривой закашлялся, у него изо рта пошла кровь.

– Лекари где?! – зарычал Улеб. Конунг был страшен.

– Здесь мы! – пискнула Чара.

Травница подлетела к носилкам, следом принесся Пончик.

– Поздно, – ровным голосом сказала Дана. – Князь ушел к предкам…

Чара вздохнула жалостливо и положила ладошку, прикрывая Буривою глаза.

– Улев, – по-прежнему ровно проговорила Дана, – Йерик кунингас в Бьярмаре не задержится, не сегодня завтра свеи и сюда явятся… И не одни – нашлись предатели-карелы!

– Мы их всех встретим! – осклабился Улеб конунг и возвысил голос: – Верно, братие?!

– Вер-рна! – заревела гридь, вскидывая кто что – мечи, секиры, копья.

– Бояр ко мне! – скомандовал конунг железным голосом. – Быстро!

Тайными тропами поскакали гонцы: на запад – в Хунигард, на восток – в Алаборг, на юг – в Гадар и Дрэллеборг. Тамошним ярлам было приказано бросать все дела и двигать с дружинами на соединение с гриднями конунга. А херсирам пограничных крепостей Ногард и Хольмгард, стороживших Неву, был отдан иной приказ – пропустить свейские драккары и ударить по захватчикам с тыла.

Над Альдейгой стоял стон и плач. Собиралось ополчение, мужики-вои наскоро расцеловывали женок и деток и разбегались по кончанам и уличанам.[58] Началась «эвакуация мирного населения» – дети, старцы, девки и замужние уходили в лес, сгибаясь под мешками со скарбом. Надрывно мычащую скотину уводили с собой, коней отдавали ополченцам, а кур и гусей разгоняли или резали.

Торг совершенно опустел. Купцы по большей части покинули пределы Гардарики, поднявшись по Олкоге до Верхнего волоку и там уже разделившись, – кто по Двине-Дине подался, кто по Днепру, кто по Десне в Оку да и в Итиль.

А небо какое сияло над Гардами! Пронзительно синее, ясное. Солнце заливало светом и жарило, как на юге, рассыпая блестки по водам рек и озер. Леса зеленели яростно и буйно, с каждым порывом ветра разнося чистейший смолистый воздух, настоянный на хвое, цветах и травах. И вот этот праздник жизни решил испортить какой-то Эйрик, приведя с собой головорезов-находников! Чтобы залить кровью траву, чтобы закоптить небо чадом пожарищ, чтобы перебить хвойный аромат запахом мертвечины…

– Ты что делать будешь? – серьезно спросил Олега Пончик, снимая с веревок высохшие полосы ткани, вымоченные в целебных отварах, и укладывая эти бинты в короб.

– Бить фашистов, – усмехнулся Олег, – что же мне еще делать…

Пончик засопел.

– Ты же сам мне говорил, – напомнил он, – что с викингом тебе не справиться! Угу…

– Да там не одни викинги, – успокоил его Олег. – Эйрик ведет в бой ледунг – это у них так ополчение называется… Понимаешь изюминку? Вот этих и буду бить!

– Убивать? – уточнил Пончик.

– Да! – твердо сказал Олег.

– А не страшно?

Сухов подумал.

– Страшно, конечно, – признался он, – очень даже! А что делать? Ждать, пока они меня в рабство погонят или прирежут? Щаз-з! Да ты сам-то… Думаешь, тебе страшно не станет? Представляю, сколько вам с Чарой придется рук и ног оттяпать, сколько ран зашить! Ей-богу, мне легче самому травму получить, чем ковыряться в чужой ране!

– А он орет, – подхватил Пончик, нервно-зябко потирая ладони, – ему больно очень, он дергается, хрипит, рычит, глаза белые… Ох!

– Ладно, – вздохнул Олег, – пойду я… Негоже дисциплину нарушать.

– А ничего, что ты трэль? – неуверенно спросил Пончик.

– А им по фигу, кто ты, – усмехнулся Олег, – лишь бы на врага бежал, а не с поля боя… Вон, какую-то железяку даже выдали, – Сухов вытащил из ножен ржавый скрамасакс, схожий с большим ножом в полметра длиной.

– И броней не дали? – спросил Пончик с неприязнью.

– Какие еще брони, Пончик? Кольчуга, знаешь сколько стоит? Ее тут по наследству передают. Ничего… Добуду трофей! Ну ладно… Пошел я. Чару береги!

И Олег, не дослушивая скорбные воздыхания Пончика, повернулся и пошел к месту сбора.

Сухова взяли в отряд Олдамы, кряжистого, плотного усача, немало повоевавшего. И на Париж хаживал, и на Севилью, и гамбургских купцов потрошил. Опыт есть!

– Не расходиться! – орал Олдама, словно громкостью добиваясь послушания. – И меня чтоб слушали! Понятно? А то прётесь, как… как…

Олдама затруднился с подбором слова, и Олег подсказал ему:

– Как бараны прёмся!

– Точно! – рявкнул Олдама. – Стрелки есть?

– Как не быть! – пробасил огромный чудин по имени Каницар. – Имеемся!

– Стрел вдосталь?

Каницар молча показал берестяной тул-колчан, набитый боеприпасом втугую.

– Встретим врага на курганах! – надсадно проорал Олдама. – За мной!

Взбудораженная толпа ополченцев поперлась за командиром.

Курганы шли чередой ниже по течению Олкоги, начинаясь за стенами Альдейги. Оплывшие, заросшие травой, курганы были насыпаны века назад, хороня в недрах пепел конунгов и херсиров, мудрых вождей и храбрых воинов. Люди сюда приходили изредка, почтить память павших, поклониться предкам. Мальчишки здесь не играли, скотину на склонах курганов не пасли, охраняя покой ушедших.

– А ничего, что мы здесь? – тихо спросил Линду, охотник-весин, кивая на курган. Его длинные черные волосы были стянуты в «хвост» и словно оттягивали к вискам узковатые глаза.

– Мы сюда что, пить пришли? – пробурчал Олдама. – Наша задача – кровь лить, причем не свою – чужую. А тут воины спят, и каждая капля вражьей крови им в радость.

Линду кивнул, заметно успокаиваясь. Олег сел в траву и положил скрамасакс на колени. Было тепло, даже жарко. Гудел пушистый шмель, облетая цветки клевера. Негромко плескала в берег река, а вниз по течению спускались лодьи. Расписные щиты покрывали их борта, головы драконов угрожающе скалились с высоких штевней.

– Куда это они? – спросил Алк, конопатый, вечно встрепанный юноша, с жадным интересом провожая корабли.

– На Нево! – авторитетно ответил Валит, проверяя свой лук. – На Олкоге тесно, не развернешься.

– А-а…

– Эх, жаль, мало лодий! – завздыхал Валит. – На Непр уперлись, на Итиль…

– Ништо! – бодро заверил всех Алк. – Побьем!

Олег закинул руки за голову и лег на спину. Смотреть в яркое небо было больно, он прикрыл глаза. Солнце пекло, и лазурь сменилась под веками густой кровяной краснотой. Олег тотчас разжмурился и сел – насмотришься еще на кровушку…

Время текло, утекала мутная вода Олкоги.

– Иду-ут! – донесся крик дозорного. – Э-ге-гей!

– Готовы будьте! – дал Олдама отрывистую команду.

– Всегда готовы! – бодро ответил Олег. – Да, Валит?

Карел вымученно улыбнулся и кивнул. Прибежал мальчиш-дозорный, задыхаясь от быстрого бега, и протараторил:

– Плывут! Четыре лодьи, чужие, и еще – там, дальше, где поворот… Много их!

– Стрелки! – заорал Олдама. – Рассредоточиться… Зря не высовываться… Стрелять, когда я скажу!

– Зачем же зря… – поднялся Каницар. – Зря не надо…

Олег, пригибаясь, отошел за серую каменную глыбу с ошметками мха на боках. Рядом плюхнулся Валит, подтягивая тул со стрелами.

– Ты чего шлем не взял? – нахмурился Олег. – У тебя ж был, я видел.

– Потерял… – виновато сказал Валит.

– Раззява…

Выглянув из-за глыбы, Олег увидел, как на сверкавший стрежень выплывала черная лодья. Парус ее был скатан и притянут к рею, а десятки весел загребали мутную воду. Ни шлема, ни копья не блеснет с палубы – попрятались свеи, берегутся…

– Валит! – громко шепнул Алк, согнутый в три погибели за соседним камнем. – Олдама передал, чтоб стреляли по первому крику кукушки!

Валит молча кивнул, видать, горло пережало. «Это ж каково Кайсе придется, – мелькнуло у Олега, – если Валита кончат!..»

Свейская лодья подошла совсем близко. Медленно, споря с течением, проплыла в четверти перестрела. Стал слышен скрип весел, натирающих лючки, и умноженный плеск. Глухо доносились голоса, разносящие над водою непонятные слова северных наречий. И тут повела счет годам кукушка.

Валит встрепенулся, мигом положил стрелу, вскочил, нашел цель – кормщика в доспехе – натянул и спустил тетиву. Оперенное древко с граненым бронебойным наконечником легко пробило кольчугу, до половины входя в бок свею. Тот даже не упал – его сбросило на палубу убойной силой стрелы.

Алк тоже поднялся, стрельнул, тут же выхватил вторую стрелу, выпустил – да так быстро! Олег сморгнуть не успел, а Алк уже присел. В тот же миг поверх камня, точно там, где только что стоял Алк, просвистела свейская стрела.