Дешевле только даром - Светлана Алешина

Угадайте, что сделал Виктор в знак согласия?

Мы подъехали к самым воротам. Фотограф-телохранитель выскользнул из машины и, прижимаясь к забору, начал обходить его вокруг. Я тоже вышла и, найдя кнопку звонка, надавила на нее. Где-то в глубине двора прозвучал мелодичный сигнал. Затем послышались торопливые шаги по асфальту, грохот отодвигаемых засовов, и ворота открылись.

Я опять села за руль и завела «Ладу» во двор. Здесь оказалось не слишком-то уютно — под забором буйно рос бурьян, по всему двору валялись какие-то бочки, доски, куча кирпичей — видимо, хозяин еще не до конца обустроился.

Сам хозяин тоже был рядом — несколько заспанный, с всклокоченными волосами, в помятом джинсовом костюме, — он с огромным удивлением таращился на нас и мучительно пытался понять, что происходит. Вероятно, он кого-то ждал, и наше появление оказалось для него полной неожиданностью. Выключив мотор, я вышла из машины.

Виталий наконец узнал меня. Он судорожно глотнул, с тревогой заглянул на заднее сиденье, пытаясь хорошенько рассмотреть сидящего там Чижова, а потом довольно грубо спросил:

— Кто вы такие, мать вашу?.. Это — частное владение!

— Насмотрелись американских фильмов, Виталий? — хладнокровно поинтересовалась я. — Частное владение! Подумаешь! Между прочим, вы сами открыли нам ворота!

— Я жду знакомых, — буркнул Виталий, сраженный моим аргументом. — А вам откуда известно, как меня зовут? Мы что, встречались?

— Не делайте вид, что не помните, — сказала я. — Моя фамилия Бойкова, я была у вас в казино и имела с вами беседу, правда, не слишком продолжительную…

Разговаривая с ним, я незаметно осматривала двор. Кажется, кроме хозяина, здесь никого не было. Не заметила я нигде и Виктора, хотя скорее всего ему уже удалось перебраться через ограду.

— Ах, вы та самая папарацци! — фальшивым тоном воскликнул Виталий. — Ну, конечно! А я-то думаю, откуда мне знаком ваш фейс! — Судя по лексикону, он явно злоупотреблял западными боевиками. — И что же вас сюда привело? Я, между прочим, сейчас занят и не собираюсь давать интервью.

— Интересно, чем это вы заняты? — спросила я. — Пытаетесь замести следы?

Виталий бросил на меня уничижительный взгляд и сказал с угрозой:

— Ты что плетешь? Какие следы?

— Мы уже перешли на «ты»? — обрадовалась я. — Такое сближение позволяет рассчитывать на твою откровенность, верно? Ты мне скажешь, где сейчас находятся двое подростков, которые сегодня ночью проникли к тебе в дом?

Виталий изменился в лице, сузил глаза и прошипел:

— Так это ты подстроила, стерва! Ну что ж, тем хуже для тебя!

И тут он сделал то, к чему я, надо признаться, не была готова. Он выхватил из-под куртки пистолет с глушителем и наставил его на меня.

— Ты добилась своего! — заявил он. — Делай теперь то, что я скажу, иначе вышибу тебе мозги!

Он был заметно напуган, и я тоже испугалась не на шутку — в таком состоянии он мог запросто выстрелить.

— Хорошо, я согласна, — сказала я, стараясь держаться как можно спокойнее. — А что я должна делать?

— Во-первых, скажи этому ублюдку, чтобы он вышел из машины и не рыпался!

— Петр Алексеевич! — окликнула я. — Слышали? Выйдите, пожалуйста, из машины и, ради бога, не рыпайтесь!

— Ты досмеешься! — злобно прорычал Виталий. — Скоро тебе будет совсем весело!

Меня настораживало то, как он рьяно принялся за дело, не попытавшись даже все уладить миром. Это наводило на мысль, что ребятишки уже успели наговорить здесь лишнего.

Чижов выбрался из машины и со страхом уставился на Виталия. Хотя именно этот экземпляр не был ему прежде знаком, Петр Алексеевич явно не ждал от него ничего хорошего. Я испугалась, что теперь Чижов расклеился точно так же, как когда-то на злосчастном теплоходе.

— Не падайте духом, Петр Алексеевич! — ободряюще сказала я ему. — Этот человек ничего нам не сделает. Не полный же он дурак, в самом деле!

Виталий зло посмотрел на меня и сказал сквозь зубы:

— Закрой пасть! Моя бы воля — глушил бы таких на месте! Ничего, разберемся! А там посмотрим, что с вами делать…

— И как же ты собираешься с ними разбираться, Виталий? — поинтересовалась я. — Судя по всему, твоя воля не имеет здесь значения. А чья?

— Я велел тебе заткнуться! — рявкнул Виталий и грубо схватил меня за руку.

Силой его бог не обидел: мне показалось, что у меня захрустели кости.

— Повежливей! — прикрикнула я. — Не распускай руки!

Он толкнул меня в сторону и тем же манером обошелся с Петром Алексеевичем.

— Топайте вперед! — приказал затем Виталий, целясь в нас из пистолета. — Посидите пока в баньке, — он мрачно ухмыльнулся. — Помыться, конечно, не удастся, но уж пропотеете от души!

В глубине двора действительно располагалось низкое кирпичное строение с узкими окнами и трубой над крышей. Наверное, это и правда была баня, но теперь она должна была выполнить роль тюрьмы для нас с Чижовым. Виталий погнал нас к ней, подталкивая в спины дулом пистолета.

— Слушай, Виталий, — предложила я на ходу. — Может быть, сначала поговорим? Подумай хорошенько — зачем тебе неприятности?

— У меня из-за тебя и так до хрена неприятностей! — не удержался Виталий. — Но теперь они начнутся у тебя!

Он подвел нас к домику с трубой и приказал встать лицом к стене. Потом, не выпуская из руки пистолета, достал из кармана ключи и отпер входную дверь. Судя по щелчкам, замок в двери был солидный. «Может быть, эта баня изначально задумывалась как заведение многофункциональное? — подумала я. — Иначе зачем нужны такие запоры?»

Виталий открыл дверь и отступил чуть в сторону.

— Заходите, быстро! — приказал он, наставляя на нас пистолет. — И без фокусов!

Мы повернулись. В этот момент за спиной Виталия звонко и протяжно загудела пустая металлическая бочка. Он вздрогнул от этого внезапного звука и резко обернулся. И тут же из-за бани стрелой взметнулся Виктор, в два прыжка подскочил к Виталию и ловким ударом выбил у него из рук пистолет. Тот описал в воздухе дугу и упал в бурьян.

Виталий, коротко зарычав, ударил Виктора ногой в живот. Фотограф был к этому готов — он перехватил ногу в последний момент, рванул на себя и одновременно повернул ее вокруг своей оси. Виталий вскрикнул от боли и рухнул на землю. Однако тут же откатился в сторону и опять вскочил на ноги, как ванька-встанька.

Виктор попытался развить успех и бросился на противника, проведя ложный замах левой. Виталий не поддался на эту уловку, уклонился от удара и сам врезал нашему фотографу в солнечное сплетение.

Виктор изменился в лице — удар был очень сильный. Чтобы не упасть, Виктор вцепился сопернику в куртку и попытался сдержать его натиск. Но это ему не удалось. Виталий тоже схватил его за плечи и внезапно ударил головой в переносицу. От звука этого удара у меня мороз пошел по коже.

Не издав ни единого стона, Виктор повалился на землю. Однако он умудрился не ослабить хватки, и противник упал вместе с ним. Стиснув друг друга в объятиях, они продолжали драться лежа. Виталий был сильнее, и вскоре Виктор оказался внизу. Соперник сидел на нем и все крепче стискивал руки на его горле. Виктор задыхался, и его сопротивление слабело с каждой секундой.

И тут Петр Алексеевич вдруг сотворил такое, чего я никак от него ожидать не могла ни при каких обстоятельствах. Он вдруг подскочил к дерущимся и, махнув отчаянно ногой, пнул что есть силы Виталия в бок.

С тем же успехом он мог пнуть кирпичную стену. Виталий даже не покачнулся — он только зарычал, как зверь, и, не оборачиваясь, прошипел:

— Удавлю, падла, как с-суку!

Но даже эта страшная угроза не остановила Чижова. Не знаю, что творилось в его душе в эту минуту и какая сила вела его на бой, но он действовал так, будто от этой схватки зависела вся его жизнь. Он вдруг наклонился, вцепился Виталию в плечи, зажмурил глаза и укусил своего врага за ухо.

Над двором пронесся такой оглушительный вопль, что у меня заложило уши. Одновременно ко мне вернулась способность соображать. Я сбросила с себя оцепенение и кинулась к тому месту, куда упал пистолет, предоставив мужчинам возиться в пыли, тем более что после атаки Петра Алексеевича инициатива перешла к нашим.

Пистолет нашелся довольно быстро, и я, с весьма грозным видом держа его в руке, вернулась к бане. Но там уже все закончилось. Несчастный Виталий сидел на земле с лицом, обильно залитым кровью. Правый глаз его совершенно заплыл и ничего не видел. Рукой он с ужасом ощупывал свое левое ухо, которое, кажется, удерживалось теперь на ниточке. Виталий был совершенно уничтожен этим обстоятельством.

Виктор с мрачным видом стоял напротив него, тяжело дыша. Он тоже был весь покрыт ссадинами, пятнами крови и пылью. Петр Алексеевич, бледный как смерть, стоял в стороне, наклонившись над бурьяном. Его рвало.

Да уж, если бы не Чижов…