Take It With Me. (Ладонь, протянутая от сердца - 2). - Илья Игнатьев

Я смотрю на маму, она мне беззвучно аплодирует. А что, - заслужил. Я делаю церемонный поклон, ещё… замираю так, - приятно мне, тема…

- Гришка, это что-то.

- Да ну, мам…

- И ты у меня, это тоже что-то, и Илья, разумеется. Знаешь, а мне нравится, что ты на него всё больше становишься похожим… Да ты не красней!.. Я понимаю, что от удовольствия, но не красней, хотя…

- Что?

- Гришутка, чего скажу тебе, - ты, когда вот так вот краснеешь у нас, то делаешься совершенно уж неотразимым!

- Мама! Я! Так, я просил тебя, не называй ты меня так, - «Гришутка», что ж такое…

- Ну вот, я же говорю, совершенно неотразим!

- Всё. Это совершенно уж невыносимо… Мам! Не надо рис промывать! Он же… блин, вода выкипела, и хорош… А знаешь, а нас с Илюхой вчера за братьев приняли, когда он за мной в бассейн заехал… Вот я спросить хотел, скажи, пожалуйста, мам, а ты… ну, тебя это не напрягает? Ты вот говоришь, что рада, что я на Илюху похожим делаюсь, а вообще, по большому счёту, ну, что я… Скажи, мам, ты понимаешь, что Ил для меня значит? По жизни, я имею в виду.

Мама поворачивается от плиты ко мне, внимательно на меня смотрит, - я выдерживаю её взгляд, - она спокойно улыбается, и говорит:

- Гриша, я уверена в Илье совершенно. Уверена, что он «настоящий», как вы с ним любите говорить… Я не знаю, но, думаю, что догадываюсь, что именно он для тебя значит, по жизни, я имею в виду…

- Мам!

- А ещё я абсолютно уверена, что Илья тебя любит, а значит…

- Это да! - я сияю, это от счастья…

- Вот, и ты его, это более чем заметно. А значит, что Илья учит тебя только тому, что считает достойным, а его понятия о достоинстве… Он Мужчина, с большой буквы. И я рада, я счастлива, что тебя любят, Гриша, - а как же иначе, раз я тебя люблю, то ведь и все остальные должны тоже тебя любить!

Если честно, я не очень согласен с такой логикой, - ведь и какого-нибудь… Комара, вообще, мразь какую-нибудь, тоже ведь может быть кто-нибудь Любит, - уж родная мать-то, как минимум… Но, может быть, это и есть знаменитая «женская логика»? Тогда конечно… Но всё же:

- Мам, я думаю, что Илья меня… что я ему нравлюсь вовсе не потому, что нравлюсь ещё кому-нибудь, хоть и тебе… Только ты не обижайся, пожалуйста!.. Спасибо. Вот, просто Илюха такой человек… да ты сама знаешь. А ещё знаешь, что он считает, - он говорит, что я тоже настоящим мужчиной расту, - тема, да? А вот женщин он уважает, но не понимает, - мама улыбается моим словам, и понимающе кивает головой, и я продолжаю: - Он ведь говорит, что только двух женщин он по-настоящему, по-мужски понимает…

- Да? Ну, я так понимаю, что одна из этих женщин, это я… Это очень… Гм, Гриша, а ты не знаешь, кто вторая? Илья не говорил?.. Хорошо бы, мама его…

Последняя фраза у мамы просто-напросто вырывается, она и сама не рада, что так сказала, но ведь сказала, и мама краснеет, и виновато, - совсем как Егорка, когда он что-нибудь натворит, смотрит на меня, и торопится объяснить:

- Гриша, я хотела бы хотя бы попытаться… хоть чуть-чуть заменить Илье… Понимаешь? Но это невозможно. Да и сам Илья, ведь он не хотел бы, чтобы ему хоть кто-то, пусть и мы с тобой, заменили родителей.

- Не в этом дело, мам, Илья же своих родителей даже и не помнит… - я делаю вид, что не заметил маминого смущения, хотя, я, кажется, понимаю, но это пусть уж Ложка сам разруливает, если тема такая придёт… - Он же с тёткой до пяти лет жил, он и её не очень помнит, а потом детдом, и вообще всё наперекосяк у него пошло. А вторая женщина, - это же Стаса мама, тётя Тома, - вот, кстати, я согласен! Это вот С.С. в неё такой! Я, правда, её не очень знаю, - да я же тебе рассказывал…

- Да-да, рассказывал, - отзывается мама, и я чувствую в её словах… ну, не облегчение, а что-то… - Ладно. Гришка, а ну! Знаешь, не все манеры Ильи подходят для моей кухни!

- Жалко, да? Сыну пироженку жалко, да?.. Это, мам, по-моему, варенья в пирожных много… А так ничо… и не подгорели…

- Когда это они у меня подгорали, напомни мне, пожалуйста!.. Подлиза. Так, всё. Пойду я, подкрасится мне ещё нужно, а ты помаду у себя со щеки сотри, поцелуйка… Домофон! Ну, вот. Не успеваем… Гришка, по ногам мне!..

- Да?.. Заходите, С.С., а Ил где?.. Ясно… Мам, приехали, Стас тебя внизу подождёт, ему на пятый подниматься неохота, а Илюха… Во! Метеор он, что ли? - я тороплюсь открыть, Ложка мой пришёл!

- У тебя, что, запор? - лыбится мне Илюха. - Чего не открываешь, или не хочешь меня пускать?

- Ты же! Метеор, блин… заходи, давай. Во, и не запыхался даже!.. Малыш, уйди на место!

- А чо тут пыхаться? Хм, прыг-скок, прыг-скок, я весёлый гонококк! Рюкзак я сам… Сумку вот, возьми, а кейс этот…

- Она, да? Это она, Ложка?

- Ум-гум… Так, сюда его. Мама твоя где, самурай?

- В ванной, наверно, она же… Блин, не опоздали бы они с С.С. в домоуправление, с макияжем её. Пойти, поторопить, что ли…

- Кого это ты, Григорий Тихонов, собрался торопить? Здравствуй, Илюшка… Так, я поторопилась, во всех смыслах, и подкраситься тоже, теперь вот мне с тобой и не поцеловаться… Да, это что-то. Гриша всё больше делается похожим на тебя, а ты всё больше делаешься похожим на него, - Илья, ты сейчас покраснел, совсем как Гришка… Илья, это не сумки, это баулы какие-то… О, какой кейс! Это она, Илюша?.. Егорка умрёт от зависти…

- Тёть Тань, я ему набор мишеней для комнатной стрельбы принёс, после обеда подарю, чтобы он аппетит не растерял. Вообще, набор такой! Прикинь, Гришка, металлические силуэты, сами поднимаются, сами опускаются, электроника сама очки подсчитывает, темп, все дела… чуть ли не рекомендации по стрельбе выдаёт…

- Дорогой?

- По деньгам. Ты скупердяй.

- Сам ты!..

- Илюша, скупердяйство, - это у нас семейное! Балуешь ты Егора… да и всех нас… Молчу! Какие вы, мальчишки, слова вам не скажи… Ладно-ладно, девчонки тоже хороши. Илья, ты мне объясни лучше, как это так у тебя получилось, в пятнадцать лет, и боевую винтовку купить?

- Спортивный самозарядный карабин… М-м, песня! С припевом, - LR-300, полгода ждал! Всё лучшее, что Стоунер в свою AR-15 заложил, Алан Зитта всё в этой версии развил! Автоматику отрезали, так в самозарядном режиме темп в 600 выстрелов, с моими навыками, - запросто! А баланс? При моём патроне, «двести двадцать третьем», даже при длинных сериях ствол с линии прицеливания не уходит. Песня, и именно, с припевом. Ну, а то, что мне пятнадцать, - так мне бы и не продали, ясное дело. Дядя Боря Гулия заказывал…

- Да, Илья, я так и думала. По-моему, это очень много значит, когда такой человек тебе так доверяет.

- Ну-у, положим, он мне ещё и не так доверяет… М-м, Стаська там мается, наверно…

- МАМ! Если ты в домоуправление опоздаешь, я застрелюсь!

- Не надо. Так, поторопиться мне надо, в самом деле, полный же дом теперь у нас оружия… Всё-всё, я на выход. Гришка, сумочку мою…

- Мама, там все бумаги? Для домоуправления, я имею в… тьфу ты, как привяжется! Смешно им… Я. Имею. В виду, ты ничего не забыла?

- Ребята, я побежала, Илья, в большую комнату даже не заходите, там всё готово, и скатерть, и приборы, так что… Всё, мы скоро…

Я закрываю за мамой входную дверь, оборачиваюсь, а Ложки уже нет в прихожей, - мда, к этому мне так и не привыкнуть уже, и ведь тихо-то как, - это вот кто ещё ниндзя у нас… Ну да, ясно, я так и подумал, - в нашей с Егоркой комнате Рогинов-сан рассматривает флажок-сасимоно, который я ему сделал. Я не буду спрашивать, - решаю я, - понравится, сам скажет, а не понравится… Вообще, критик он, конечно! Да ладно, я хоть и злюсь иногда, - хм, «злюсь», я убить его готов иногда! - но так и надо, если чего не так, то он прямо и говорит, и потом, ведь насчёт его «художественного вкуса», это ведь правда, так и есть, - да Ложкиному художественному вкусу позавидуют все мои учителя! В изостудии, я имею в виду… Блин, чо он молчит-то, - интересно?.. Ценитель, понимаешь…

- Ну? - не выдерживаю я, и совсем уж не удержавшись, хоть и пытаясь выдержать безразличный тон, спрашиваю: - Как? Нравится? Только ты очень не ругай, я ж в японской каллиграфии, как свинья в апельсинах! А так-то, по-моему… Да ты говори, блин, - нравится?! Ложка-Ценитель…

- Да. Самурай, мне нравится. Это даже не просто для «первого раза» неплохо, - это хорошо. Я, правда, в каллиграфии и сам… Хорошо.

- Спасибо, Илюша. Знаешь, я волновался, - а вдруг… Ладно, ладно. Погоди, куда пошёл-то?.. Да то! Хоть щас-то скажи, чего это значит, вообще? А то пишу, сам не знаю что, а вдруг, чего-нибудь… не допусти, Амида Будда…

- Тихон, ты за кого меня принимаешь? Обидеться, что ли? Или по рогам тебе? Ладно, всё, отвечаю… Хм, это, кстати, ты именно про Будду и написал: - «Сяку-со тэйсини», - чистый и преданный муж, - ну, это я, как ты сам понимаешь, - почитающий Будду.