Кружева надежды и любви - Анна Безбрежная

— И вы, милорд, тоже будьте добры, уйдите, — глухо сказала мадам Морэ. — Эмили сейчас не до вас. Возможно, ей нужен врач.

— Эмили… Мне очень, очень жаль, — с печалью и сочувствием тихо сказал Рой, не отрываясь глядя мне в глаза.

А я так и сидела в углу, сжавшись, судорожно стискивая лиф платья, комок застрял в горле, я не могла вымолвить ни слова. Рой еще постоял, глядя на меня, а потом вышел, унося с собой чувство безопасности и покоя, которые я ощущала только в его присутствии.

* * *

— Ужас-то какой, ужас! — причитала мадам Морэ, уложив меня на диванчик в приемной для гостей, накрыв пледом. Дала выпить успокоительные капли. Я лежала, свернувшись клубочком и уставившись в одну точку.

— Да что за изверг-то оказался этот Бенджамин Ратковски! Вот уж не думала, что уеду ненадолго, а застану тут такое! Я, когда вошла, чуть не обмерла от страха, увидев двух огромных мужиков, катающихся по полу и мутузящих друг друга, и полностью разгромленную комнату! Все в грязи: манекены, платья разорваны, ткань, кружева, ленты на полу! А потом увидела в углу тебя, в разорванной одежде и с белым, как у привидения, лицом, всю заплаканную. Внимательно пригляделась и узнала в мужчинах лорда Бингера и мистера Ратковски. Вот тут-то до меня и дошло. Эмили, дорогая, я понимаю, такое пережить для каждой женщины непросто. Это ужасно, противно, страшно, и навсегда остаются шрамы в душе. Но самое главное — непоправимого насилия не случилась. Попытка — это тоже отвратительно. Но Бог тебя миловал! Самого трагичного тебе удалось избежать. Молодец, милорд! Отважный защитник оказался и вовремя пришел.

Слова мадам Морэ я слышала словно сквозь вату, набитую в уши, находилась в каком-то оцепенении. Мне просто не верилось, что со мной могло такое произойти. Да, я слышала от девушек, что так бывает, но сама-то столкнулась с таким отвратительным поступком со стороны мужчины в первый раз! И, надеюсь, в последний… Я так рада, что именно Рой спас меня от жестокого Бенджамина. Интересно, зачем виконт сюда приходил? Что ему было нужно?

— Голубушка, давай мы сейчас поедем к тебе домой, там ты выпьешь еще успокоительной настойки, а я посижу с тобой до утра. Потом уже решим, что будем делать дальше, — ласково сказала мадам Морэ. — Утром станет получше — в свете нового дня все проблемы видятся по-другому.

Глава 10

Мадам Морэ осталась у меня до утра, как и обещала, я же, выпив успокоительную настойку, провалилась в сон, слава Богу, без кошмаров. Наутро у меня сильно болела голова, и я заваривала чай для нас двоих, находясь в странном состоянии, все виделось как будто сквозь дымку.

Когда мы уселись за стол завтракать, я, уставившись в окно, попыталась собрать мысли в кучу и поразмыслить над случившимся, но безуспешно — у меня ничего не вышло.

— Эмили, давай сделаем так, сегодня ты отдохни дома, а вечером я пришлю к тебе переночевать кого-нибудь из девушек. Думаю, ты не хочешь оставаться сейчас одна? — участливо поинтересовалась мадам Морэ.

— Да, я действительно не хочу быть в одиночестве, — тихо ответила я, поглубже зарываясь в плед, наброшенный на плечи. — Мне страшно… Очень. А что, если он придет ко мне снова? — пробормотала я, холодея от ужаса, и с испугом взглянула на мадам.

На что женщина вздохнула и проговорила:

— Эмили, с такими деликатными делами не разбираются в полиции, ты же знаешь. Это тебя только опорочит, и, к сожалению, мужчина всегда будет прав. Тем более такой обеспеченный, как мистер Бенджамин Ратковски. Остается только надеяться на то, что вчера лорд Рой Бингер смог хорошо объяснить мистеру Ратковски, что не стоит ему больше к тебе подходить — у тебя есть защитник в его лице. Я думаю, милорд обязательно поможет в этом деле. Ты же видела, как он вчера озверел и кинулся защищать тебя.

Упоминание о Рое всколыхнуло во мне ушедшее на дно после пережитого чувство безумной потери и тоски по любимому. Как нехорошо получилось! Я испытывала жгучий стыд из-за того, что ему пришлось лицезреть вчера такую ужасающую картину. И не смогла с ним поговорить, узнать, не считает ли меня виновной в сложившейся ситуации? Может, думает, что я все спровоцировала сама? Мысли грызли изнутри, разъедая ядом душу, которая и так пребывала в смятении.

— Милочка, теперь отдыхай, почитай что-нибудь хорошее, отвлекись, а мы вечером к тебе зайдем и занесем что-нибудь вкусненькое, — улыбнулась тепло, по-матерински, мадам Морэ и уехала открывать ателье.

Две ночи у меня оставалась Дана, на работе все же было легче — там я отвлекалась. Но мысли как зациклило, они все бежали и бежали по кругу, возвращались к произошедшему, а я продолжала задавать себе один и тот же вопрос, на который не находила ответа: почему Бенджамин так со мной поступил? Я же ни в чем не виновата и этого не заслужила! Я человек, а не кукла, нельзя так со мной обращаться. Без спроса делать то, чего я не хочу, трогать меня, если того не желаю! И глаза вновь наполняли слезы, стекая горькими ручьями по щекам, окуная во мрак и бессилие. Ненавижу быть слабой! Я старалась скрывать их от мадам Морэ и подруг, а то мне уже тошно становилось от их бесконечных сочувственных слов и взглядов. Хорошо, что они все же деликатно старались эту тему обходить стороной. Понимали, сейчас нельзя задевать и так раненую душу и сердце, еще больше раздирая и так растревоженное нутро.

Только один-единственный раз я услышала гневное замечание от Даны:

— Я же тебя говорила! Предупреждала, что надо держаться подальше от Бенджамина Ратковски! — Да, согласна, подруга оказалась права. Признаюсь, по своей неопытности я сделала фатальную ошибку, которая могла обойтись мне очень дорого, аукнуться потерей девственности, репутации и надежды найти нормального мужа. Все же Рой, мой спаситель и рыцарь, подоспел вовремя. Как же я скучаю по нему!

* * *

Через три дня после нападения Бенджамина, в то время как я утром подходила к ателье, меня из экипажа окликнула какая-то дама:

— Мисс Эмили Рассел?

— Да, это я, — немного неуверенно отозвалась, замявшись на несколько секунд с ответом. Честно говоря, немного страшновато, когда тебя вот так окликает кто-то незнакомый тебя — для меня подобные визиты