Первая стена - Торп Гэв

Помощь колдуна

Пронзённое Звёздное копье

«Дух мщения», ближняя орбита Терры, десять часов после начала штурма

Абаддон ненавидел придворный зал Гора на борту «Духа мщения». Каждый раз, когда он возвращался сюда, это казалось всё больше насмешкой над тем, чем некогда было и что некогда значило для него. Его господин проводил всё больше времени за вратами эмпиреев, якобы для того, чтобы вести психическую битву с самим Императором, хотя Абаддон задавался вопросом, нет ли более тёмных причин, по которым магистр войны так часто уходил в своё нереальное святилище. На «Дух мщения» поступило сообщение о неспособности Ангрона и Фулгрима войти в космический порт Львиные врата. Как и сам Дворец, он находился под защитой Императора. Ни одно создание демонического происхождения не могло переступить порог. Платил ли Гор аналогичную цену за погружение в энергии эмпиреев?

Лидер Морниваля удивился тому, что оказался единственным, кто присутствовал из этой уважаемой группы, и с тревогой отметил, что Багряный Апостол, как обычно, следует за ним по пятам. Зарду Лайак и его молчаливые рабы клинка отступили в тени по периферии зала, возможно, ради разнообразия решив наблюдать, а не вмешиваться. Во мраке глаза маски колдуна Несущих Слово светились шестью жёлтыми вспышками.

Гор ждал их, его лысая голова блестела от обильного пота, глаза запали и были окружены тёмными кругами, как у тяжело уставшего человека. Абаддон считал невозможным, чтобы примарх выглядел настолько истощённым, тем более его господин, но Лайак рассказал ему о том, как присутствие Губительных сил в смертной форме магистра войны сказывалось на нём, истощая его до предела.

Выражение лица Гора было мрачным, когда он поднял голову и встретился взглядом с Абаддоном.

— Война идёт слишком медленно, Эзекиль, — произнёс магистр войны. Это не было обвинением, просто констатацией факта. Гор стиснул зубы и глубоко вздохнул, странные огоньки плясали в его глазах несколько секунд. Он сморгнул их и, казалось, пришёл в себя, его лицо уже не было таким морщинистым, как несколько мгновений назад, плечи распрямились.

— Не думал, что Пертурабо подведёт вас, — сказал Абаддон. — Если он не может придумать способ проникнуть во Дворец, сомневаюсь, что его братья смогут. Возможно, настало время, чтобы величайший из наших лидеров занял своё законное место в авангарде битвы.

— Ты думаешь, что я уклоняюсь от обязанностей полководца? — Гора, похоже, забавляла эта идея.

— Совсем нет, магистр войны. Думаю, ваши легионы и бесчисленное множество слуг будут сражаться сильнее, увидев вас во главе. Ваше видение привело нас к дверям тронного зала Императора, но в момент вашей победы вы стоите в стороне и позволяете другим разрушить их.

— Это пока невозможно, — медленно покачал головой Гор, и лицо его помрачнело.

— Из–за психического щита, который блокирует демонов?

— Отчасти. Но и силы, которые действуют через меня, ещё не набрали всю мощь. Когда я нанесу удар, я должен полностью уничтожить моего отца, тело и душу, физически и психически. Ни одна его частица не должна выжить, иначе она вырастет снова в каком–нибудь следующем столетии. — Когти перчаток несколько секунд постукивали по подлокотнику трона. — Пертурабо — самый здравомыслящий из моих братьев. Его единственная цель — служить мне, доказать, что он настолько силен, насколько сам считает. Ты уже видел, насколько не слаженно работают остальные, если их не держать твёрдой рукой. Повелителю Железа необходимо позволить получить время славы или он утратит веру. А если я потеряю надёжного командира, чего я смогу добиться с ненадёжными?

— Что же делать?

— Посмотрим, — Гор повернул голову и кивнул одной из армий меньших существ, присутствовавших при его дворе. Ладан повалил из кадил и гололитические системы связи активировались, принеся с собой изображения союзных примархов магистра войны. Ангрон слизывал с когтистой руки кровь, дрожа от её вкуса, в столбе падавшего с потолка света его звериное лицо было особенно широким и крупным. Фулгрим, похоже, лежал на диване из трупов, лениво покачивая хвостом, в то время как его окружали существа с зашитыми глазами и ртами, предлагая примарху бутылки и блюда с угощениями. Мортарион выглядел самым внимательным, хотя черты его лица скрывались клубами пара, что извергались из его маски с каждым громким дыханием. Он был одет во тьму, и то, что Абаддон сначала принял за вокс-помехи, вскоре превратилось в жужжание тысяч мух.

Прошло ещё несколько секунд, прежде чем Пертурабо ответил совету. Он расхаживал назад и вперёд, появляясь и исчезая из поля зрения, когда входил и выходил в зону действия связи на борту «Железной крови». Его пальцы убийственно сжались, и Абаддон увидел обломки в зале примарха.

Не было никаких следов Магнуса.

Пертурабо остановился и посмотрел через проекцию на своих братьев.

— Космический порт уже должен быть окружён! Мы потеряли много жизней и много времени в бессмысленной атаке, когда мои проклятые братья не смогли пересечь границу владений Императора!

— Проклятые? — томно произнёс Фулгрим. — Сказано тем, кто не испытал наслаждений, которые может предложить нематериальное существование.

— Проклятые, — резко ответил Пертурабо. — Ты меньше меня, потому что ты не можешь даже ступить на территорию Дворца.

— Тогда возьми Сокрушитель наковален и стучи в двери Императора сам, — заявил Мортарион, сопровождая свои слова газообразными клубами дыма.

— Я не думал, что Повелитель Железа так бережёт жизни своих воинов, — сказал Абаддон. — Четвёртый заслужил себе репутацию воинов, которые продолжают сражаться даже перед лицом дорогостоящего сопротивления и огромных потерь.

— Я предпочитаю потратить их на благое дело, а не на стены, пока мои братья развлекаются нечеловеческими удовольствиями, — изображение Пертурабо повернулось к Гору и опустилось на колено. — Я знаю, что я обещал вам стены, магистр войны, но у меня нет инструментов, чтобы ликвидировать этот щит. Он не только исключает присутствие Нерождённых, но, я уверен, что закаляет сердца слуг Императора. Я могу потратить сто лет, разбирая космический порт по частям, и всё же мои братья никогда не поведут свои легионы по земле, освящённой нашим отцом.

— Я по-прежнему верю в тебя, Пертурабо, — сказал Гор, встав. — Одна неудача — это ещё не поражение, как ты хорошо знаешь. Я ошибся, послав тебя безоружным против врага, с которым ты столкнёшься.

Гор повернулся, вытянув перчатку с когтями в сторону Лайака.

— В отсутствие Магнуса, который по-своему помогает в битве душ, величайшими адептами этих искусств являются Несущие Слово. Я посылаю к тебе моего Багряного Апостола, оракула Нерождённых.

— Я польщён, — сказал Лайак, склонив голову в тени. — У меня есть некоторые теории относительно телэфирной защиты Императора. Я вызову самых могущественных наших братьев, и, если лорд Мортарион позволит, мы обсудим это с лордом Тифом. Наши совместные усилия найдут способ разрушить этот щит.

— Ты поделишься всем, что твоё искусство может мне сказать, — потребовал Пертурабо. — Если я собираюсь положить Дворец к ногам нашего магистра войны, я должен обладать правильным пониманием всех элементов.

— Разумеется. Мне нужно будет быть на Терре, если вы готовы провести там совет с моим участием.

— Готов, — согласился Пертурабо.

— И тебя будет сопровождать Абаддон, — добавил Гор.

— Есть и лучшие цели, где я мог бы найти применение, — возразил первый капитан. — Сыны Гора могут отвлечь защитников от Львиных врат, создав угрозу в другом месте.

— Ты пойдёшь туда, куда я приказываю, — громко сказал Гор, гнев вспыхнул в его глазах. — Лайак — для моей души, как ты — для моего тела. Куда идёт один, туда идёт и другой.