Жизнь Марии Медичи - Элен Фисэль

Двадцать пятого ноября молодожены (каждому из них было по четырнадцать лет) получили благословение и в тот же день официально стали мужем и женой.

Роль королевы Франции привела юную Анну в восторг. Она даже готова была полюбить Людовика. Но ей пришлось бы сделать над собой усилие… Мрачный темноглазый юноша, похоже, избегал ее общества. Когда бы они ни встречались, он всегда приводил с собой герцога де Люиня, а Анне успели нашептать, что она должна презирать его, поскольку тот был низкого происхождения.

Напомним, что Шарль де Люинь, родившийся в 1578 году, первоначально был пажом короля Генриха IV. А кто такой паж? – всего лишь слуга, хоть и личный. В Испании такого рода людям не позволили бы находиться в близких отношениях с правителем. А де Люинь был повсюду, и вскоре Анна поняла, что во Франции бал правят фавориты. Ей пришлось смириться; вскоре она научилась быть любезной с ненавистным ей герцогом, а также с не менее отвратительным Кончино Кончини, который был тенью Марии Медичи.

Но… королева-мать родилась во Флоренции, и Анне не казалось странным, что она предпочитает общество своего соотечественника. И все же юная испанка никак не могла понять, почему такая могущественная женщина повинуется воле своего фаворита. У себя в Испании она слышала, что право монарха заключается в том, чтобы даровать милости, если у него есть к тому желание. Придворные же должны эти милости почтительно принимать и, что немаловажно, полностью отдаваться выполнению воли правителя. Во всяком случае, именно так на ее родине смотрели на королевскую власть, и Анна была глубоко проникнута таким ее пониманием.

Впрочем, ее недоумение не имело особого значения. Перед ней стояла совсем другая задача – родить наследника престола и наслаждаться жизнью во Франции, которая была куда веселее, чем в Мадриде. Действительно, корона Франции была достаточной компенсацией за то, что ей пришлось выйти замуж за юношу, который оказался совсем не таким, как она ожидала.

Церемония венчания закончилось в пять часов. После этого уставшие новобрачные отправились в опочивальню, но – каждый в свою. Однако Мария настаивала, что Людовик непременно должен исполнить свой супружеский долг. Посреди ночи она разбудила его и тоном, не допускающим возражений, сказала:

– Сын мой, обряд венчания узаконил ваш брак. Теперь вы должны отправиться к королеве. Она ждет вас.

– Хорошо, но я пойду вместе с вами, если вам так угодно, – ответил Людовик.

Ничтоже сумняшеся Мария зашагала впереди него.

Юная Анна Австрийская вовсе не ждала их прихода. Она уже спала и была очень напугана, увидев перед собой две темные фигуры со свечами в руках.

– Дочь моя, – сказала Мария, – я привела к вам короля, вашего супруга. Прошу вас, примите его и любите, как должно любить своего законного мужа. Ведь одного церковного благословения недостаточно, чтобы стать мужем и женой. Вы же меня понимаете, брак не держится одними лишь молитвами священника…

Анна покраснела, потом сжалась в комок, но не подчиниться не решилась.

– Ваше Величество, – грустно прошептала она, – все ваши замечания проникнуты материнской любовью, и я возьму на себя смелость доказать вам, что король действительно мне муж.

Людовик лег рядом с ней, и Мария принялась и долго занудно объяснять «суть впроса». Слушая ее, Анна готова была разрыдаться, а Людовик был белее простыни.

У Жюльетты Бенцони читаем:

«Что же сказала толстая флорентийка двум робким подросткам? Какой совет… или приказ она бесцеремонно дала им? Ей были неведомы нежность, стыдливость и деликатность, ее поведение всегда граничило с грубостью и вульгарностью, и хотя на этот раз – возможно, впервые в жизни – Мария Медичи руководствовалась благими намерениями, результатом ее усилий стала выросшая между королем и королевой Франции стена непонимания. Скорее всего, Мария, не затрудняя себя выбором слов, назвала вещи своими именами и в нескольких фразах объяснила, что требуется сделать.

Часа через два король вернулся в свою опочивальню и объявил Эроару, что он часик вздремнул и два раза сделал "это” со своей женой. Лекарь засомневался и попросил короля раздеться, чтобы осмотреть его. Как выяснилось, Людовик XIII по крайней мере пытался лишить жену девственности. В свою очередь кормилицы, остававшиеся в спальне новобрачных, заверили, что король дважды подтвердил свои супружеские права»116.

Тем не менее на следующее утро король и королева не могли без смущения взглянуть друг на друга. Они даже не разговаривали между собой.

Жюльетта Бенцони пишет:

«На вторую ночь Людовик не заикнулся о том, что хочет пойти к жене. Физическая близость с женщиной вызвала в нем отвращение, будни брака показались ему грязными и полными унижения. Он, наверное, был очень неловким, и юной королеве пришлось выдержать ужасное испытание, если вообще допустить, что Людовику удалось лишить ее девственности. Ведь простыни-то никто не осматривал! Ясно одно: Анна не влюбилась в своего супруга после первой брачной ночи. Совершенно очевидно, что оба так и не смогли забыть неудачный финал этого торжественного дня. Понадобилось очень много времени, чтобы неприятные воспоминания стерлись из памяти… целых четыре года»117.

Возвращаясь к эпизоду с доктором Эроаром, добавим, что он написал целый отчет о произошедшем – пожалуй, самый удивительный из всех «медицинских» отчетов. Вот он:

«Отдав последние распоряжения, королева и все, кто был в спальне, оставили молодоженов, чтобы дать им возможность исполнить то, что им предписано делать после церемонии бракосочетания. И король это исполнил дважды, как он признался сам и что подтвердили кормилицы. Потом король уснул и проспал в постели королевы около часа. Проснувшись, он позвал свою кормилицу, та надела на него теплые туфли и ночную рубашку и проводила до двери спальни, за которой его ожидали господа де Сувре, Беренгьен и другие, чтобы проводить его в спальню. Там он, попросив попить, выразил большое удовлетворение по поводу своего брака, лег в постель и крепко проспал всю ночь. Молодая королева, в свою очередь, встала с брачной постели после того, как король удалился, вошла в свою маленькую спальню и легла в свою кровать» 118.

Через два года после бракосочетания Анна Австрийская вполне созрела физически, но, находясь замужем уже довольно долго, так и не изведала, что такое настоящее прикосновение мужчины. Людовик появлялся у нее в спальне раз или два. Об этом знали все во дврце, и испанскому послу было над чем задуматься. Что же касается дам из свиты Анны, то они только и говорили о том, почему король игнорирует свой супружеский долг.