ПОДНЯТЬ ПЕРИСКОП! - Сергей Лысак

   Летели зимние месяцы, строительство удивительного судна, еще не имевшего даже имени и непонятно к какому классу относившегося, шло полным ходом. Очень многие морские офицеры, инженер - механики и кораблестроители, в том числе и те, кто занимались проектами подводных лодок, приходили на завод с единственной целью - посмотреть на невиданное чудо, молва о котором уже начала гулять по флоту. И все, как один, предсказывали провал этой затеи. Кто категорично, кто осторожно. Но в успех мероприятия не верил никто. Уж очень фантастичным выглядел проект. Но работа все равно двигалась. Единственным неясным вопросом оставались пока что машины. Хоть на заводе Нобеля и заверяли, что дело движется, но реальных результатов все не было. Из - за этого нельзя было зашивать верхнюю часть корпуса лодки в машинном отделении, так как иначе втиснуть внутрь корпуса два огромных дизеля было бы невозможно. К концу апреля лодка имела уже почти законченный вид, если бы не огромная дыра сверху в машинном отсеке, постоянно закрытая брезентом от непогоды. Такая скорость постройки была обусловлена самым деятельным участием в ней самого заказчика, то есть Михаила, который постарался внедрить все передовые методы постройки лодок, с которыми ознакомился во время работы на верфи "Германия" в Киле. Что не укрылось ото всех. Как рабочих, так и инженеров. Поэтому, все поглядывали на "чокнутого немца" если и не с одобрением, то с уважением. Большое значение имело также своевременное внесение платежей, что автоматически решало большинство возникавших проблем. Нестеров тоже буквально с ног сбился, стараясь как можно лучше воплотить в металле это невиданное чудо техники. Но двигателей, от которых зависело, будет ли это чудо вспенивать океанские просторы, все не было. Михаил стал уже подумывать, не заменить ли обещанные дизеля керосиновыми моторами, так как дальше тянуть было нельзя. Хоть они и значительно хуже и опаснее дизелей, но лучше что - то, чем ничего. Иначе, он рискует застрять здесь, неизвестно насколько. И что толку с боевого корабля, каким бы грозным он не был, если он всю войну не выйдет с территории верфи. Но вот, в первых числах мая, два диковинных двигателя привезли на завод в Кронштадт. Все сбежались посмотреть на это чудо, совершенно не похожее на всем привычные паровые машины. Двигатели внутреннего сгорания уже применялись кое где, но имели значительно более скромные размеры и меньшую мощность. Представитель завода Нобеля, доставивший двигатели заказчику, рассказал Михаилу и Нестерову все подробности.

   - Пришлось повозиться, господа. Дело новое, но оно того стоит. И как Вам это в голову пришло, Михаил Рудольфович? Вы, вроде бы, не механик.

   - Не механик. Но, находясь на пароходе и глядя каждый день на работу поршневой паровой машины с котлами на угле и зная, что существует двигатель, которому котлов не надо, задумался об этом. Как Вам идея двигателя с топливным насосом высокого давления?

   - Идея великолепная. Уже начинаем выпуск двигателей нового типа. Эти два экземпляра - Ваши, как и обещано. Один правого, а другой левого вращения. На испытаниях опытных образцов достигнута мощность девятьсот восемьдесят лошадиных сил. На судах небольшого тоннажа такие моторы вполне смогут вытеснить паровые машины. И топливо на много дешевле и безопаснее, чем бензин, или керосин. Михаил Рудольфович, а других идей у Вас случайно нет?

   - Пока нет. Но, может быть, появятся.

   - Дай - то бог. Кстати, мне поручено передать, что первые заказы на моторы нового типа уже получены. И оговоренные пять процентов с прибыли Вы начнете получать уже через месяц.

   С получением долгожданных дизелей работа снова закипела. Внимательно ознакомившись с новинками, Михаил понял, что завод - изготовитель постарался максимально точно выполнить его требования, даже в ущерб себестоимости производства. Многое было сделано методом фрезеровки, дабы уменьшить вес конструкции, уменьшена мощность до девятисот лошадиных сил ради снижения нагрузки и во всем чувствовалось стремление придать этим двум экземплярам максимальную надежность, поступившись стоимостью. Да и размеры получились несколько больше прототипа. Ясно, что серийные двигатели будут отличаться от этих двух экземпляров. Но реклама - великая вещь. Господин Нобель заинтересован в выпуске двигателей нового типа и если этим двум первым экземплярам будет сопутствовать успех, то от заказчиков отбоя не будет. Теперь в этом заинтересован и Михаил Корф, поэтому остается только помочь российскому магнату в этом благом деле.

   Установка дизелей не заняла слишком много времени и теперь, наконец - то, можно было начать окончательную зашивку корпуса. Михаил ходил по стапельной площадке и придирчиво осматривал то, что получилось у российских корабелов. Внешне лодка почти не отличалась от U - 177. Единственное изменение во внешнем виде, которое он внес - полностью закрытый фальшбортом мостик и отсутствие платформы для кормовой зенитки, поскольку угрозы с воздуха пока опасаться нечего. Платформа под палубное 120 - мм орудие смонтирована перед рубкой, но ее назначения никто, кроме Нестерова, не знает. Много кривотолков вызвали торпедные аппараты. Никто не мог понять, для чего они нужны, если судно гражданское, и предназначено для научных исследований. Михаилу пришлось создать целую теорию о возможности разрушения ледяных полей специальными минами, выталкиваемых сжатым воздухом из специальных аппаратов, а затем всплывающих и разрушающих взрывом ледяное поле. В образовавшуюся полынью всплывшая субмарина вполне сможет протиснуть рубку, или, на худой конец, специальную трубу для забора воздуха из атмосферы, выдвигавшуюся по типу перископа. Михаил решил установить это устройство, которое впервые было опробовано еще в русском флоте во время русско - японской войны на подводной лодке "Кета", и затем незаслуженно забытое. И вновь возрожденное только в Кригсмарине во время второй мировой войны под названием "шноркель".

   Не обошлось и без эксцессов. Какой - то сверхбдительный на заводе все же нашелся и настучал жандармам, что на гражданском научно - исследовательском судне устанавливается что - то, очень похожее на минные аппараты. Хотя, совершенно непонятной конструкции. На завод нагрянула проверка, но Михаил был к ней готов. Расчетная документация, обосновывающая возможность разрушения льдов взрывами всплывающих мин, была уже готова, как и проект самих мин. Была даже обговорена возможность заказа на сотню штук. Жандармам провели подробную экскурсию по лодке и предъявили всю документацию, доказывающую, что никаких противозаконных целей этот проект не преследует. Ознакомившись с идеей разрушения льдов всплывающими минами, специально предназначенными для выталкивания из этих странных труб сжатым воздухом, жандармы успокоились. Хотя и выразили сомнение в успешности подобного мероприятия. Особенно въедливым оказался один подполковник, которого вся эта бутафория не очень убедила. И он не преминул высказать свое мнение.

   - Хорошо, господин Корф. Допустим, Вам удалось разрушить льдину взрывом. Но ведь Ваша лодка тоже может пострадать от этого взрыва. Это Вы учитываете?

   - Конечно, господа. Поэтому, выпуск мин будет осуществляться с глубины не менее двадцати метров. После выхода за пределы лодки они будут всплывать до тех пор, пока не упрутся в лед, поскольку имеют положительную плавучесть. Взрыватель будет срабатывать с замедлением и не станет на боевой взвод до тех пор, пока мина не покинет трубы аппарата. Иными словами, внутри лодки мина не взорвется.

   - А то, что она бабахнет в двадцати метрах у Вас над головой, этого не боитесь?

   - Нет, не боюсь. Во первых, взрыв мины в воздухе и под водой сильно отличаются. Заряд весом в пятьдесят килограммов, какой будет иметь мина, никакого вреда нанести корпусу лодки, находящейся на такой глубине, не сможет. Потому, что под водой направление распространения энергии взрыва неравномерно. Вглубь, где значительно большее давление, взрывная волна распространяется значительно меньше, чем в стороны и вверх. Тряхнет, конечно. Не без этого. А во вторых, мы не собираемся взрывать мины прямо у себя над головой. Ведь мы можем установить большее замедление взрывателя и отойти в сторону от места взрыва на сотню метров. Поверьте, этого больше, чем достаточно.

   - Говорите так, как будто уже взрывали мины у себя над головой, господин Корф... Откуда Вы с такой уверенностью можете утверждать, что если она рванет в двадцати метрах над вами, то взрыв вас не заденет? А если отойдете в сторону, то как потом образовавшуюся полынью найдете?

   - Насчет взрывов - чистая физика, господа. Расчеты это подтверждают. А в части того, как найти полынью, прошу за мной.

   Михаил провел жандармов в рубку и предложил заглянуть в окуляры перископа. Перископы изготовили в Германии по спецзаказу, как и многое на лодке. Один перископ был обычный - с небольшой головкой, который предназначался для осмотра поверхности днем. При хорошей освещенности этого вполне достаточно. Второй перископ был гораздо сложнее. Имел большую головку с крупными линзами и зеркалами и предназначался для осмотра поверхности моря в темное время суток. Мог также изменять вектор обзора не только по горизонтали, но и по вертикали и смотреть вверх под различным углом. Иными словами, Михаил скопировал, несколько изменив, конструкцию зенитного перископа, установленного на U - 177. Поднимать его днем было нельзя, так как из - за большой головной части он был очень заметен. Но вот в сумерках и ночью - вполне. Жандармы с интересом приникли к окулярам, и через несколько секунд их единственным чувством стало любопытство. Вращая перископ в разные стороны, они с огромным интересом обозревали все, что находилось вокруг. Даже недоверчивый подполковник оттаял.