Посредница - Линда Холл

— Я не пытаюсь бросить тень на ее имя, только…

— Да тебе это и не удастся! — заявила Эбигейл решительно. — Она была самой обаятельной, великодушной, доверчивой из всех, кого я знала. А то, что ты сделал с ней, было подло…

Протестующим движением руки Итан прервал ее.

— Мне нечем гордиться, но, поверь, не я был причиной…

— А почему я должна тебе верить — ведь ты лжец!

— Но на каком основании, — вставил он, — ты бросаешь мне в лицо такие страшные обвинения?!

— Я была там! — Она наклонилась через стол, как бы подчеркивая сказанное. — Помнишь? Я была не таким уж несмышленышем, чтобы не знать, что вы с Ванессой были любовниками.

Его дыхание участилось.

— Так она говорила тебе это? Тебе, тринадцатилетней девочке?!

— Ей не нужно было ничего говорить — я бы и сама догадалась. Однажды я даже видела вас… — Вспомнив это, Эбигейл остановилась, залившись румянцем.

— Видела меня? Видела… нас? — Его глаза помрачнели.

— В дюнах, на берегу, — пробормотала она. — Я за вами не шпионила, но ведь вы были не очень осмотрительны, не так ли?

Последовала долгая пауза. Он не сводил глаз с лица Эбигейл, но взгляд его изменился. Итан смотрел исподлобья, и она заметила, с каким трудом ему удается сохранять спокойствие.

— Да, — выдохнул Итан наконец. — Не всегда. И ты права, некоторое время мы действительно были… близки.

Время это было недолгим — всего одно лето. Но оно совершенно изменило ее жизнь, а бедную Ванессу заставило покончить с собой. Хотя Итан едва ли был очень опечален. Он ушел, не оглянувшись, в то время как всех остальных ее гибель потрясла. Даже Мел, всегда такой сдержанный и невозмутимый, был убит горем на похоронах своей молодой жены. Его обычно прямые плечи поникли, а щеки ввалились, впервые обнаружив его подлинный возраст.

Итан глубоко вздохнул.

— Суть в том, — сказал он, тщательно подбирая слова, — что все было не так значительно, как это могло показаться.

Эбигейл вспыхнула от возмущения.

— Конечно — но только для тебя!

— Нет, прежде всего для Ванессы.

— О да, разумеется, ведь ее чувства были так мелки и поверхностны, что на них не стоило и внимания обращать. Так?

— Я не говорил…

— Но ты явно подразумевал это.

Итан набрал полную грудь воздуха. Казалось, он готов был что-то возразить, но сдержал себя и промолчал. Его нахмуренный лоб стал еще мрачнее, он явно колебался.

— Извини, если мое представление о ней не совпадает с теми воспоминаниями, которые ты лелеешь.

— Твое представление о ней — то, которое ты мне навязываешь, не совпадает прежде всего с фактами. Неужто ты всерьез хочешь меня убедить, будто Ванесса нарушила супружескую верность ради мимолетного увлечения? Что она вовсе не была в тебя влюблена?

— В действительности истинно только одно… — Он внезапно остановился, его глаза жгли и без того пылающее лицо Эбигейл. — А впрочем, считай, что я ничего тебе не говорил.

Эбигейл, конечно, не могла так считать. Она сидела, поджав губы, и ждала, что он продолжит.

— Так ты в самом деле думаешь, будто я преследовал ее и заставил нарушить клятву верности? — помолчав, спросил он. — Это было не совсем так. — Покачав головой, он добавил — Для тебя она была ангелом во плоти. Ты тосковала по своей матери, тебе было одиноко и грустно, ты нуждалась в любви, и, естественно, наделила сестру всеми возможными достоинствами. Во многом она и была такой, это точно. Хорошенькая, пылкая, жизнерадостная — во многих отношениях, Ванесса могла заменить тебе мать…

— Она была чудесной! — прервала его Эбигейл, не выдержав. Он вернул ей живое воспоминание о сестре, о ее светлых волосах, вьющихся вокруг совершенного овала лица с мягким, очень женственным ртом, о ее ясных голубых глазах, заразительной улыбке. Эта улыбка, всегда готовая превратиться в смех, не сходила с ее губ, за исключением того времени, когда сердце ее уже было разбито. Тогда губы ее дрожали, а глаза застилали слезы. Неожиданно представив, во что превратилась вся эта красота в искореженном автомобиле, Эбигейл почувствовала, как слезы подступают и к ее собственным глазам.

— Нет ничего совершенного, Эбби… Эбигейл, — поправился Итан, желая, видимо, утешить ее.

— Знаю. Ванесса была слишком любвеобильной. Будь она менее щедрой, меньше бы отдавала себя…

Какое-то странное выражение промелькнуло на его лице: в течение секунды или двух оно казалось совершенно потерянным.

— Может быть, — сказал он уклончиво. — Не имеешь ли ты в виду, что знаешь о некоторых ее… склонностях?

— Склонностях? — уставилась на него Эбигейл. — Что ты хочешь сказать?

Он облизнул пересохшие губы. Лицо его было печальным.

— Не имеет значения. Я просто… как бы подумал вслух.

— Нет, ты задал мне вопрос. Что он означает? Не могу же я на него ответить, не понимая, о чем ты говоришь?

— В сущности, ты уже ответила.

— Ответила? Не понимая вопроса? Может, ты объяснишься наконец?

Он, казалось, обдумывал ее предложение, но в конце концов решительно покачал головой.

— Нет. Добра от этого все равно не будет, во всяком случае, ты не поверишь мне.

— Вполне возможно, — сказала она и взглянула на часы. — Ну вот, кончились твои пять минут. — Эбигейл не видела смысла продолжать разговор. — Спасибо за угощение. — Она поднялась.

— Подожди. — Итан тоже вышел из-за стола. — Я надеялся… Я заказал столик в ресторане.

— Не спросив у меня? Извини, но тебе остается только отменить свой заказ. У меня дела.

Он шел за ней, пока она пробиралась между столиками, точно надеясь еще удержать. Бар был переполнен, некоторые посетители придвигали стулья, чтобы хватило места для всей компании, и это затрудняло ее движение. Итан больше не придерживал ее за руку, но она чувствовала его молчаливое присутствие у себя за спиной. Вдвоем они вышли в вестибюль.

— Я возьму для тебя такси, — предложил он.

— Спасибо, я поеду на автобусе.

— Пожалуйста, Эбигейл, позволь мне взять для тебя такси. Я заплачу.

Она обернулась, готовая снова отказать, но мысль идти на автобусную остановку и ждать там в темноте как-то ей не улыбалась.

— Ну что ж, возьми, — согласилась она, — только заплачу я.

Он хотел было спорить, но сдержал свое раздражение и, распахнув двери, вышел на улицу.

Поймав такси и усадив в нее Эбигейл, Итан назвал водителю ее адрес и, сделав прощальный взмах рукой, отступил в сторону.

Он запомнил адрес, подумалось ей с легкой дрожью, когда машина уже отъехала от отеля. Он не обманывал ее, когда говорил, что знает, где она живет.