Посредница - Линда Холл

Увы, эта последняя часть ее плана не удалась. Он разыскал ее и теперь требовал ответа— ответа за все.

Не сводя с нее пристального взгляда, Итан продолжал:

— Если меня наказывают, я, по крайней мере, имею право знать, в чем я провинился. Почему ты сделала это, Эбби? Что за игру ты вела в Таиланде?..

8

— Ты виновен в смерти Ванессы! — выпалила Эбигейл. — И ты еще спрашиваешь, почему я так к тебе отношусь?!

— В смерти Ванессы? — Лицо Итана сделалось мрачным и злым, глаза засверкали гневом. Было видно, как он с усилием берет себя в руки, — его кулак, который он сжал на столе, медленно разжался. Потом Итан уставился в стол, словно собираясь с мыслями, а когда снова поднял взгляд, то был спокоен, хотя и бледен. — Я не виноват в ее смерти, — сказал он ровным тоном. — Ты заблуждаешься, Эбби.

— О да, ты не брал в руки ружье или нож, но если бы не ты, она никогда не бросилась на машине с моста.

Его глаза широко раскрылись от изумления.

— Самоубийство? Эбби…

— Перестань называть меня так! Меня зовут Эбигейл!

— Извини, — сказал он отрывисто. — Просто с тех пор, как я узнал, кем ты была… кто ты есть… Я все время думал о тебе, как о девочке Эбби. Это кажется более… реальным.

Реальным? Спазм перехватил ее горло. Иногда она и сама испытывала ощущение, что никакой Эбигейл Кассой на самом деле не существовало, что эта красивая, по мнению окружающих, молодая женщина, которая обитает в ее теле, была самозванкой, не имеющей никакого отношения к ней, к той страстной, порывистой, ласковой девочке, которую некогда звали Эбби.

Итан, должно быть, заметил перемену в ее лице. Он слегка нахмурил брови.

— Что с тобой? — спросил он. — И почему для тебя так важно, чтобы тебя называли Эбигейл?

— Нет! — выпалила она. — Я просто не в состоянии и дальше оставаться рядом с тобой!

Какой-то мускул затрепетал у него под глазом, во всем же остальном лицо его оставалось спокойным.

— Потерпи, Эбби, поскольку я не намерен отпускать тебя, пока мы не выясним наши отношения.

С тем же успехом он мог бы помахать красной тряпкой перед мордой быка. Эбигейл схватилась за свою сумку и выпрямилась, чтобы встать с кресла. Итан приподнялся и быстрым движением прижал ее руки к полированной поверхности стола. Понизив голос, он сказал:

— Я это предвидел. Если ты хочешь сбежать, тебе придется разнести здесь все в пух и прах и бороться со мной, пока не приедет полиция. Так или иначе, но я добьюсь правды и выясню, в чем дело. — Он поднял на нее глаза, и, заглянув в их беспощадную глубину, Эбигейл поняла, что он не блефует.

Она бешено сверкнула на него глазами, чувствуя тяжелую хватку его рук, от которой кровь остановилась у нее в жилах. Их взгляды боролись несколько долгих секунд, и ни один не желал уступать.

Наконец она сказала:

— Пять минут.

Он согласно наклонил голову и снова медленно опустился на стул, освобождая ее руку. Его пальцы ласково скользнули по ее рукам, перед тем как выпустить их окончательно.

Эбигейл выразительно посмотрела на часы.

Он взял свой бокал и одним глотком осушил остаток бренди.

— Ну, хорошо, — сказал он. — Давай сначала выясним, почему ты вдруг решила, будто я стал причиной самоубийства Ванессы.

Эбигейл не ожидала, что он так решительно переведет игру на ее половину поля. Для чего он это делал? Чтобы заставить именно ее произнести те слова, которые они оба хорошо знали?

— Ванесса думала, что ты ее любил, — начала она свое обвинение. — Она готова была всем пожертвовать для тебя, а ты ее бросил. Ты завлекал ее, в то время как у тебя ничего серьезного и в мыслях не было!

Его глаза сузились, словно он хотел возразить, но сдерживался.

— На самом деле все было не так!

Она недоверчиво раскрыла глаза. Что такое он говорит?

— Ты говорил ей, что любишь ее?

Итан кивнул.

— Я действительно любил ее, Эбигейл. Ты должна понять…

— Ха-ха, я все прекрасно понимаю. Ванесса любила тебя, а ты покинул ее, когда она стала… неудобной для тебя. Бедняжка так надеялась, что ты выполнишь свои обещания. — Итан открыл было рот, чтобы возразить, но она опередила его: — Не пытайся это отрицать. Я сама видела, как ты разорвал в клочки ее последнее письмо, даже не потрудившись прочесть!

— Итак, — сказал он очень спокойно, точно подводя некий итог, — ты думаешь, что я обвел Ванессу вокруг пальца, а потом бросил ее. А когда мы встретились с тобой в Таиланде, ты решила сделать то же самое со мной?

— Я думала, тебе пойдет на пользу испытать нечто подобное и на собственной шкуре.

— Месть, — покачал он головой. — Жестокая месть.

— Однако с тебя все как с гуся вода.

— Ты так думаешь? — бросил он.

— Не похоже, чтобы ты сел в машину и попытался проломить ограждение моста.

— Ты и вправду уверена, что Ванесса сделала это? — Он недоверчиво поднял брови. — Я понимаю, как ты любила свою сводную сестру, но… — Тут он сделал паузу. — В тринадцать лет ты едва ли могла понять, какими поверхностными по отношению ко мне были ее чувства.

На какой-то миг гнев лишил ее дара речи. Но едва он снова начал говорить, как она тут же оборвала его, задыхаясь от возмущения:

— Ее чувства были поверхностными? Как ты можешь говорить так о Ванессе?

— Неверное, потому, что это правда.

— Это ложь! Ты виновен в ее смерти! — закричала Эбигейл. — Думаешь, раз она мертва, тебе позволено чернить ее имя и болтать о ней такое…

— Боже мой, Эбби, да ведь ты была в то время ребенком! Что ты могла знать о настоящих, сильных чувствах? Ведь на самом-то деле ты и понятия не имела, что происходит…

— Я отлично понимала, что происходит, но думала, будто ты в действительности о ней заботишься! Мы обе заблуждались на этот счет — Ванесса и я.

— А что она тебе говорила? — поинтересовался Итан. Он выглядел слегка ошарашенным. — Ведь ты должна была понимать, что еще слишком юна, чтобы быть ее наперсницей.

— Ванесса так не думала.

Ее заявление обескуражило Итана, заметила Эбигейл. Он-то полагал, что никто не знает об их отношениях с Ванессой. — Пусть мне было не так уж много лет, но она доверяла мне. И кому еще она могла довериться?

— Значит, она передала тебе свою версию событий, и ты приняла это за чистую монету?

— Не хочешь ли ты сказать, что Ванесса лгала? — Несмотря на все попытки сдерживаться, голос ее звучал гневно и с вызовом, а щеки пылали. — Ну, конечно, она уже не сумеет защитить себя, а потому ты можешь рассказывать все, что заблагорассудится.

— Я не пытаюсь бросить тень на ее имя, только…