Дикая война - Ерофей Трофимов

Тётка, поднявшись, осторожно погладила его по распухшему лицу и, пройдя в свой закуток за печкой, немного пошуршав одеждой, затихла. Мишка же, прикрыв глаз, вернулся к своим размышлениям. Если всё, что рассказал врач, правда, то контузило его крепко. Благо всё случилось в самом начале августа. Значит, до начала охотничьего сезона время ещё есть. Главное, чтобы со зрением всё прошло без последствий.

Впрочем, теперь, когда у него есть аж четыре прицела, это тоже не самое страшное. Шрам на морде тоже ерунда. Не артист какой, чтобы за гладкость кожи переживать. Интересно было бы посмотреть на ту фузею, из которой в него пальнули. Стоп. Как там доктор сказал? Ручная мортира? Это что ж получается, казаки её с собой приволокли? Если да, то нужно будет её выкупить и на стенку повесить. На память.

С этой мыслью парень провалился в сон. Проснулся Мишка от огромного желания посетить свой новый теремок на краю огорода. Сладко зевнув, он аккуратно пошевелил головой и, убедившись, что всё не так страшно, решил сделать попытку сесть. Но едва только ухватился рукой за край лежанки и начал напрягать пресс, чтобы сесть, как голову тут же пронзило болью. Не удержавшись, он в голос застонал, и тут же от печки донеслись быстрые шаги.

— Что сыночек? Больно? Плохо? — засуетилась тётка.

— Нормально, мама Глаша. Вот думаю, как бы до ветру мне… — Мишка смутился, не зная, как быть.

— Ох ты господи, нашёл беду, — усмехнулась женщина с явным облегчением. — Сейчас, — она вынеслась из избы, чтобы через минуту влететь обратно со старым глиняным горшком в руках. — Вот, держи. А как управишься, я и вынесу.

— Прости, мама Глаша, — ещё больше смутился Мишка. — Опять тебе за мной ходить.

— Ой, сынок, то и не беда вовсе, — ласково улыбнулась женщина. — Без тебя куда хуже будет.

Сунув ему в руки горшок, она снова куда-то выскочила. Воспользовавшись моментом, парень быстро справил нужду и, осторожно поставив посудину на пол, перевёл дух.

— Блин, правду говорят, что у человека душа под мочевым пузырём находится. Как облегчишься, так и на душе легче, — с кривой усмешкой проворчал он, осторожно устраиваясь поудобнее. — Ну, и чем займёмся, друг ситный? — спросил он себя, отдышавшись.

Словно в ответ на его слова, в сенях раздались шаги, и вошедшая первой Глафира с коротким поклоном придержала дверь, пригласив неизвестного гостя:

— Милости просим, Сергий Поликарпович.

— Мир дому сему, — громко пожелал атаман, широко крестясь на образа. — Здрав будь, Михаил, — повернулся он к парню.

Глафира успела проскользнуть к лежанке и, подхватив горшок, скрыться с ним за дверью.

— И вам здоровья, господин атаман, — отозвался Мишка.

— Как сам? — осторожно уточнил казак.

— Жив и слава богу, — ответил парень с кривой усмешкой. — Присаживайтесь, Сергий Поликарпович. В ногах правды нет.

— Благодарствую, Михаил, — кивнул казак, устраиваясь так, чтобы видеть лицо парня. — По делу я к тебе.

— Да какие теперь у меня дела? — развёл Мишка руками. — Дай бог до сезона в себя прийти.

— Это да. Но и дело к тебе есть. В общем, после возвращения казаков собрали мы снова круг и решили. За помощь твою да за храбрость из всей казны, что с добычи взяли, долю выделить. Ну, и живностью всякой тоже. Значит, так. Корову одну из тех, что взяли, тебе пригнал. И коня. Не смотри, что конь с виду неказистый. Жеребец молодой, здоровый, крепкий. Сам выбирал. Полукровка монгольских кровей. Скотина во дворе у тебя, а доля вот. Изволь. Семнадцать рублей на ассигнации.

Атаман выложил на одеяло деньги. Удивлённо хмыкнув, Мишка вспомнил рассказ врача и, вздохнув, осторожно сказал:

— Тут доктор наш сказал, что вы и за лечение моё ему заплатили. Так ли?

— За то не беспокойся, — отмахнулся казак. — С вами сын мой младший ходил. Он и рассказал, как ты хунхузам сбоку зашёл и разом половину выбил. А он как раз с ними и перестреливался. В общем, спас ты его.

— Не помню такого, — качнул Мишка головой. — Там все стреляли.

— Сам сказал, да и казаки подтвердили. В общем, сделал я как сам решил. А ты уж не обижай отказом. От души ведь, — смущённо добавил атаман.

— Благодарствую, Сергий Поликарпович, — улыбнулся Мишка, вспоминая, что ему ответила тётка на предложение купить корову.

— Поправляйся. Я потом ещё загляну, — многообещающе закончил атаман и, поднявшись, направился к дверям.

* * *

«Так недолго и со скуки сдохнуть», — это было первое, что подумал парень, проснувшись.

Впрочем, Мишка и сам отлично понимал, что после такой контузии лучше резких движений не делать. Глафира принесла из сеней ту фузею, которую подобрали казаки, и парень, рассмотрев её, вынужден был согласиться с мнением доктора. Это не ружьё, это ручная мортира. В канал ствола мышь, не сгибаясь, проскочит. И где только взяли?! Разглядев калибр, Мишка мысленно ужаснулся. Из такого с рук стрелять — самому себе ключицу ломать.

Но ведь кто-то же умудрился из этого выстрелить? Да ещё и почти попасть. Со временем, после нескольких посещений казаков, входивших в их группу, он узнал, что, увидев, как единственного следопыта, сумевшего довести отряд до места, подстрелили, казаки словно взбесились. Из банды, что шла вдогон, живым никого не выпустили. Обидно им, видишь ли, стало, что мальчишка, да ещё и не казацкого рода, оказался ловчее и смелее, чем сами казаки.

А они его сберечь не сумели. И это при том, что атаман особо наказывал проводника пуще глаза беречь, потому как ещё не раз пригодиться может. В общем, добыча после встречного боя крепко увеличилась. Отсюда и такая щедрость у атамана прорезалась. Добытых с преследователей коней, оружие и всё, что с них взяли, продали и, немного добавив, выделили ему его долю с добычи. А если вспомнить, что патроны, которые он прибрал в деревне хунхузов, они тоже привезли, то, можно сказать, удачно сходили.

Осторожно поднявшись, парень сунул ноги в старые поршни и медленно заковылял к выходу. Требовалось посетить теремок. Сваливать на тётку вынос за ним горшка он просто не мог. К тому же она опять куда-то унеслась. Всё существо взрослого сорокалетнего мужика, волею случая оказавшегося в теле подростка, этому противилось. Так что Мишка старался двигаться. Медленно, осторожно, буквально по сантиметру, но двигался.

Вернувшись в избу, Мишка уселся на лежанку и, вздохнув, покосился на оружейный сундук.

«Блин, чем бы заняться? Даже книжки нет. Спать уже просто не могу. Опух».

С этими мыслями он откинул крышку сундука и задумчиво уставился