Седое золото - Андрей Бондаренко

— Иван! — взволнованно щебетала девушка, радостно улыбаясь и теребя рукав пиджака своей будущей половинки. — Правда же, мое решение просто великолепно и бесспорно? Ну, скажи же скорей. Правда?

— Дорогая Маша, — несколько озадаченно проговорил Иван, неодобрительно подёргивая роскошными усами. — Я, право, несколько удивлен. Ведь любой студент знает, что решения теоремы Ферма не существует, да и не может существовать. Как же ты, право…

— Стоп, Иван Терентьев, — безапелляционно перебил его голос, в котором уже угадывались предгрозовые нотки. — Оставь свое мнение при себе. А мне отдай моё решение. И отдай немедленно!

— Но дорогая, — ошарашенно промямлил уважаемый и заслуженный профессор. — Я искренне подумал, что это твоя предновогодняя шутка. Розыгрыш, так сказать. Ну, я и….

— Короче говоря, — пророкотал громовой раскат, и профессору даже показалось, что где-то совсем рядом сверкнули две голубые молнии. — Ты выбросил его? Выбросил? Выбросил? Выбросил?

— Ну, конечно, я… — это были его последние слова в этом диалоге.

Вы знаете, что такое настоящий гнев?

Гнев ужасный, беспощадный, Гнев с большой буквы?

Если вы не встречались с по-настоящему разгневанной советской комсомолкой, вы не знаете о гневе ничего.

Первый удар, нанесенный закрытым дамским зонтом, сбил с головы бедного Ивана его модную кепку. После второго разлетелись на тысячи мелких осколков его стильные очки, привезённые из заграничной поездки на какой-то научный семинар. После третьего… — впрочем, будем милосердны, кровожадность ныне не в почете.

После этого инцидента о свадьбе и речи быть не могло.

Но вовсе не это беспокоило нашу воительницу.

Гораздо более важная и неразрешимая проблема стояла перед ней: в Ленинграде, в этом советском мегаполисе, где, казалось бы, есть всё (в принципе, и при наличии нужных связей), невозможно было достать ни единой кружки, или там бутылки, чёрного чукотского «негла». Даже связи нужные совершенно не помогали. А как без этого волшебного помощника вспомнить секрет решения Великой Теоремы?

Проблема разрешилась как-то сама собой.

Села Мария Николаевна в поезд дальнего следования, доехала до Владивостока, а уже оттуда отправилась в экзотическое морское путешествие с конечной точкой маршрута в захудалом городке Магадан, что расположился где-то на самом краю земли.

Дальше случилось то, что случается в этих местах всегда и со всеми.

Полюбила молоденькая жительница Ленинграда эти благословенные края и успешно забыла: и о теореме Ферма, да и вообще — обо всех и всяческих теоремах.

А кроме того, вышла замуж за морского бродягу Семёна Походню, который, к несчастью, лет шесть тому назад сгинул где-то на просторах океана — не вернулся старенький пароход "Красный Октябрь" в порт приписки.

Детей у них не было, но Мария Николаевна не вернулась на Большую Землю, живет себе в маленьком ветхом домишке, выращивает в самодельном парнике — на зависть местным клушам — гвоздики и тюльпаны и каждое утро приходит на дальний причал: все ждет своего верзилу с двумя симпатичными шрамами на смуглом обветренном лице.

За это все жители Магадана ее безмерно любят и уважают…

— Вот так-то оно, молодые люди. Вот она какая — настоящая любовь. Как же везёт некоторым! Как же везёт! — проговорил Вырвиглаз, нешуточно растроганный собственным рассказом, не отрывая глаз от стройной женской фигурки, застывшей на дальнем краю причала.

Завизжали автомобильные покрышки. На пирс въехали две эмки, за ними следом катил, пыхтя как натуральный паровоз, неуклюжий автобус защитного цвета.

Из кабины первой машины торопливо выскочил капитан Курчавый, громко заорал, размахивая руками:

— Мать вашу, козлов драных! Все в автобус, быстро! Тревога! Токарева убили!

Глава восьмая

Почти откровенный разговор

Прибыли на базу, где за высоким забором прятался оперативный штаб.

Сразу прошли в рабочее помещение, расселись по местам.

— Даю вводную, товарищи! — привычно уже начал Курчавый. — С пьянкой вашей мы потом разберёмся, по всей строгости. Пока — слушайте информацию. Как всем известно, в Архангельске имела место попытка диверсии: некая иностранная гражданка умудрилась переправить в салон самолёта пакет с взрывчаткой. В результате произошёл взрыв в воздухе, самолёт чудом избежал серьёзной аварии. В Москве к этому инциденту отнеслись очень серьёзно. Установлена личность подозреваемой особы. Это некая Мэри Хадсон, уроженка американского города Нью-Йорка. Известна, впрочем, нашим службам и под другими именами-фамилиями. Уехала из Америки почти восемь лет назад, в возрасте девятнадцати лет. Всё это время считалась сочувствующей коммунистическому движению. Одно время была близка к группе Григория Димитрова. Несколько месяцев даже провела под следствием — после инцидента со зданием Рейхстага. Отпущена за отсутствием улик. В 1936 году курировала, по нашей просьбе, некоторые вопросы, связанные с проведением в Берлине олимпийских игр. Участвовала в испанских событиях — организовывала эвакуацию в СССР детей испанских патриотов. Однако сейчас всплыли, благодаря усилиям наших товарищей из внешней разведки, и противоположные, негативные факты. Существуют, например, фотографии, где мисс Хадсон снята во время дружеской беседы с Геббельсом. Понимаете, что это значит?

— То есть версия о немецком следе уже раньше рассматривалась и сейчас получила дополнительное подтверждение? — уточнил Ник. — Именно поэтому нам тогда, в Морье, оставили занятия по немецкому языку, а по английскому отменили?

— Правильно всё понимаете, товарищ Иванов, — согласился Курчавый. — Особенно, когда спиртным не злоупотребляете.

— Мы, это, не будем больше, — смущённо прохрипел Лёха.

Не удостоив Сизого даже взглядом, капитан продолжил:

— Более того, было установлено, что в Барселоне наша симпатичная американка занималась эвакуацией не только детишек в СССР, но и антиквариата разного — уже в Германию. Горько сознавать, что советские офицеры Токарев и Кузнецов, хорошо вам всем известные, оказывали ей в этом содействие. За незаконную оплату их услуг в иностранной валюте. В чём Токарев и сознался — после нашей с ним продолжительной беседы. Но, к сожалению, только в этом. Вернее, в остальном — не успел сознаться. Москва его к себе затребовала. Во время транспортировки в аэропорт задержанный Токарев был убит. Если быть совсем точным: застрелен неизвестным снайпером с расстояния порядка восьмиста метров. Снайпера задержать не удалось.