Голгофа - Иван Дроздов

— Керим! Вы окружены. Не вздумай шалить: перестреляем всех и зажжем ваш дьявольский вертеп. Жду тебя на холме у клена.

Керим оценил обстановку и решил все покончить миром. Хрипло проговорил:

— Я иду. Только пусть твои ребята не пугают моих людей.

Двинулся от домика в направлении к Антону. Александра, которой было указано место в отдалении, стояла вместе с Костей возле работающего на малых оборотах мотоцикла, наблюдала за приближающимся кавказцем. Из подземелья, над которым дымилась трехметровой высоты железная труба, как тараканы, выползали мужчины, женщины и дети. Теперь их уж была не чертова дюжина, как в прошлый антонов налет, а десятка два. Онемев от страха и сгорая от любопытства, они грудились тесной кучкой, провожая взглядом своего вожака. И это, между тем, тоже был тактический ход Антона: как раз в это время, когда еще кашевары ядовитого зелья находились в состоянии психологического шока, сзади со всех сторон к ним подкрадывались «черные ястребы». И не успел Керим подойти к Антону, как раздалось оглушительное: «Руки вверх! Оружие!..» И «ястребы» растолкали мужчин, вывернули у них карманы, забрали пистолеты, кинжалы, финские ножи. Приказали всем поднять руки и поставили к забору.

Керим повернулся и долго наблюдал сцену разоружения его людей. А к нему подошел с автоматом Павел и тоже его обезоружил.

— Антон! Зачем такой война? — хрипел он, задыхаясь от злости. — В прошлый раз ты тоже был, я давал тебе деньги. И сейчас я дам тебе деньги, но зачем так?

Он показал на стоявших у забора своих людей.

— Ты, Керим, травишь русских. Я вынужден принять меры.

— Я делаю чистый водка. Вот анализ лаборатории.

Он протянул Антону бумажку. Антон взял ее и положил в карман.

— Мы разберемся с этой лабораторией. Мужики в деревнях мрут как мухи от вашей водки. Ты должен ответить за массовое убийство русских лю…

Антон не договорил: со стороны реки глухо хлопнул винтовочный выстрел, и Антон вздрогнул, запрокинул голову. Александра подбежала к нему, и он повалился ей на руки. Лицо его побледнело, глаза испуганно расширились, рот приоткрылся. В углу рта на нижней губе показалась струйка крови. Он посмотрел в сторону, откуда раздался выстрел: там были ребята в черных блузах, они вели к Антону мальчика–кавказца. Керим вскинул руки за голову, застонал:

— Ай, шайтан глупый! Что наделал, а?..

Антона положили на траву, Александра, поддерживая его, ощутила на спине, где была ее рука что–то теплое… Кровь!.. Пуля под сердцем прошла навылет. Антон тихо стонал. Но в глазах его еще теплилась жизнь, он смотрел то на Александру, то на ребят и будто бы не верил, что ранен, и, может быть, смертельно. Александра прижимала руку к его спине, пыталась остановить кровь. А он, поймав ее растерянный взгляд, слабо улыбнулся, хотел сказать: «Ничего. Это бывает. Война есть война. Тут иногда и стреляют». Кажется, нечто подобное он говорил уже ей.

Подвели мальчика. У него за плечами висело ружье с оптическим прицелом. Ребята забыли его обезоружить, потрясенные, смотрели на командира. Кто–то сорвал с пацана ружье, замахнулся на него прикладом, но Керим кошкой бросился на бойца, заслонил собой мальчика.

— Это мой внук! Не трогайте!..

Павел взвел автомат и хотел порешить их обоих, но Антон хрипло, не своим голосом проговорил:

— Оставьте его, пусть живет.

Он имел в виду не Керима, а подростка, своего убийцу. Повернувшись к Кериму, сказал:

— Ты отдашь все деньги. И золото… Я знаю: ты прячешь золото. А мы посмотрим, что с вами делать.

Последние слова он проговорил совсем тихо. И закрыл глаза, повернул лицо к Александре. И с минуту молчал. Потом открыл глаза, — в них были слезы.

— Я не хочу умирать. Но… ничего не поделаешь.

Дышал тяжело, прерывисто. Внутри у него что–то хрипело.

Еще он сказал:

— Ты хорошая. Я знаю. Все знаю. Прощай.

Кто–то из наших ребят подкатил новенький «Форд» — это была машина Керима. Бережно внесли в нее Антона, и, прежде, чем Александра опомнилась, машина отъехала. Ребята повезли командира в больницу недалеко расположенного отсюда города Всеволожска.

И только уж тогда, когда машина скрылась из глаз, Александра вдруг поняла, что и она должна была поехать с Антоном, но потрясение было слишком велико, она ничего не соображала. К печальной действительности ее вернул вид Керима, прижимавшего к себе внука и боявшегося, что «ястребы» разорвут его на части. Александра вспомнила волю Антона, громко и властно сказала:

— Не трогайте его. Пусть живет!

Это был момент, когда, повинуясь какому–то врожденному инстинкту, она вдруг почувствовала в себе силу и волю взять на себя дело Антона. Повернулась к Кериму:

— Деньги и золото. Все деньги и все золото. А мы тогда решим, что с вами делать.

Керим, толкая вперед мальчонка, направился к домику. За ним со вскинутыми автоматами шли четыре «ястреба». Керим хотел было войти в домик вместе с внуком, но Павел, задержав мальчика, сказал:

— Он останется здесь.

В сопровождении двух бойцов Керим вошел в домик и через несколько минут вышел с чемоданом. Павел открыл его, он был набит пачками рублей.

— Это рубли, — и, конечно же, не все, — сказал Павел. — Давай доллары.

— Какой доллар! — вскинул Керим руки. — Водка продаем за рубли. Какой доллар!..

— Давай доллары! Иначе… Всех на распыл.

— Кто ваш командир? Тот, молодой, — он командир.

Павел двинул Керима прикладом:

— Командира убил… этот звереныш! Доллары на бочку! Все доллары! Иначе секир башка. Всю банду… решим.

Павел посмотрел в сторону прижатой к забору стаи кавказцев. Двенадцать бойцов с автоматами окружили группу человек в двадцать, а два «ястреба» стояли у дверей подземелья: выстрел снайпера–подростка всех насторожил, взвинтил нервы, а ранение командира озверило настолько, что нельзя было предположить, как поступят бойцы и станут ли они ждать распоряжения оставшегося за Антона командира. Александра, понимая это, послала связного сказать всем: «Без команды в людей не стрелять и никаких действий не предпринимать». У связного спрашивали: «А кто командир?» Связной, пожимая плечами, отвечал: «Одно только знаю: молодой и очень смелый парень. Зовут его Александром».

Керим доллары не отдавал, и тогда Павел приказал двум бойцам:

— Расстрелять звереныша!

— Нет! — закричал Керим. И рванулся к внуку, обхватил его руками, кричал: — Нет!.. Я отдам доллары.

Внука у него снова отняли, а он пошел в домик и вынес оттуда второй чемодан, — побольше первого. Павел открыл его, и тут были туго уложенные зеленые бумажки.

— Золото! — закричал Павел. — Золото, говорю!

И рванул за руку подростка, толкнул его и вскинул пистолет.

— Нет! Нет!.. — снова закричал Керим и выставил вперед руки. — Не убивайте внука. Не убивайте!..

Взял у стены дома лопату, пошел к камню–валуну, стал копать. И вскоре вытащил из–под камня целлофановый мешок, бросил его к ногам Павла. Привлек к себе внука, заплакал. Плакал он громко, навзрыд, тело его содрогалось в рыданиях. Павел толкнул его перед собой и повел ко всем остальным. Тут он приказал еще раз всех обыскать, а затем разрешил войти в домик и подземелье, взять вещи и убираться к себе домой. В этот момент к нему подошла Александра.

Павел показал чемоданы, целлофановый сверток:

— Кажется, все выбили.

— Хорошо. А с ними что будем делать?

— Людей отпустим, а завод подожжем.

— Не согласна, — жестко сказала Александра. — Они преступники, травили русских людей — всех на распыл!

— Как? — не понял Павел.

— А так! Ту–ту–ту…

Александра повела перед собой автоматом. Павел улыбнулся, мягко проговорил:

— Антон против смертоубийства. Мы только тогда лишаем жизни, когда на нас с оружием нападают. Таковы правила «черных ястребов».

Глаза Александры сузились, потухли.

— Ладно. Согласна. Пусть ребята поджигают.

Павел послал бойцов, приказал запалить все объекты. И уже через несколько минут из дверей подземелья показался дым и раздались крики людей; они выбрасывали из подземелья свои вещи, тащили матрацы, одеяла… Крики усиливались, кто–то завопил:

— Спирт горит! Спирт!..

Наши ребята побежали к своим мотоциклам, кто–то завел две легковые машины, поехал к месту, где был ранен Антон и куда успела вернуться Александра. Кавказцы бежали к реке, туда их уводил Керим, там были лодки, наспех сколоченный причал. Раздался взрыв… Один. Второй… Пламя охватило все постройки, черный дым метнулся высоко к небу.

— А теперь — по коням!..

Это «по коням!» она придумала сама, и откуда пришла к ней эта лихая команда дедов, она не знала, и откуда взялся ее командирский пыл, тоже не знала, да и в эту горячую минуту ни о чем подобном она не думала.

Костю посадила к Павлу на мотоцикл, а пашиного товари- ща — на машину Антона, махнула рукой и кинула свое тело на мотоцикл. Скорость она взяла большую, машина ревела под ней и вот–вот готова была оторваться от земли, зоркий глаз скорее угадывал ровную полосу дороги, а ручка газа, казалось, сама поворачивалась книзу, подавая мотору все больше горючего. Мельком взглянула на спидометр: стрелка, подрагивая, показывала цифру 110. «Вот это скорость!.. Это моя скорость!..»