В центре чужой Игры - Наталья Пешкова

Я вздохнул и продолжил:

— В общем, если сунемся в Красную рискуем по полной: во-первых, Сдвиг может быть, во-вторых, помощи там не дождёшься — всё нормальные люди оттуда уже уехали, в-третьих, законы там весьма своеобразные, а Стражи вообще не появляются, да и рабство процветает.

— Так ведь у нас тоже урсы промышляют? — удивилась девчонка.

— У нас они только промышляют, но если на стражу или Стража нарвутся, то им не поздоровится. В Красной, конечно, опасно, но через неё и небольшой участок Чёрной можно выйти к ещё одному Зелёному куску.

— Ты откуда всё знаешь? — подозрительно прищурила глаза пэра Эра'стуар.

— Читаю много, людей слушаю. У нас в Монте частенько караваны останавливаются. Да и друг кое-что рассказал.

— Даю тебе два дня, думай, цвет выбирай:

Белая — можно попытаться, но скорее всего не пустят, разве что сильно повезёт.

Зелёная — можно затеряться, но искать будут в первую очередь.

Синяя — пройти можно, а вот спрятаться сложнее, но и искать тоже тяжело.

Красная — очень опасно, но если пройти её и участок Чёрной, то попадём в Зелёную.

Я выбрался через окно и спрятался на дереве: уходить ещё рано, самое главное не сделано.

— Спи, Неор, спи, — прошептал я, любовно поглаживая спрятанный за пазухой журнал.

Глава 7. Как возник Калейдоскоп

Мы двигались по достаточно ровной и широкой грунтовой дороге, проложенной в лесу. Лес был довольно светлый, в основном лиственный, он то приближался к дороге вплотную, то отдалялся. Увязавшаяся с нами "охрана" из двух моих знакомых охотников внимательно следила за каждым моим шагом.

Около полудня Айверин свернул с дороги, остановился у кромки леса и спешился, привязав коня к дереву.

— Сиди здесь!

Этот приказ явно запоздал — я уже давно сидела, без сил плюхнувшись в тенечек ближайшего дерева. Ещё бы, полдня уже идём: вернее это я — идём, а некоторые очень даже едем, и это я не про Зара!

И за это время останавливались только пару раз. Первый раз был вообще практически на ходу. Зар, запищав, предупредил меня о своих намерениях, я попыталась остановиться. И ещё хорошо, что я его хоть развернуть успела до того, как получила от "охраны" сильный толчок в спину и угрозу, что нас обоих сейчас убьют, если я не пошевелюсь, причём таким голосом, что не только Зар успел все дела сделать, но и я еле удержалась. Заворачивать и укладывать в подвесную корзинку малыша пришлось очень быстро. Думаю, любая мамочка пришла бы в ужас, увидев результат этой спешки, но лучше плохо завернутый, но живой, чем наоборот. На мой вопрос "можно ли покормить ребёнка" от Айверина поступило предложение "не кормить, тогда и гадить не будет", а провожающие нас охотники подобострастно заржали. Пришлось накормить энергией, после неё результатов меньше. Привалом всё это трудно назвать, даже на остановку не тянет.

Дальше ручья селяне не пошли, попрощавшись с зейтом и развернув коней в сторону деревни, и вторую остановку Ай разрешил часа через два (на целых пятнадцать минут!) и уже не дергался, как в первый раз, когда подгонял меня, поминутно оглядываясь на сопровождающих.

Вот и в этот раз, криком заставив Айверина сделать привал, Зар молча (странно, да?) ждал, когда я смогу уделить ему внимание. Я не стала мучить его ожиданием, сразу же вытащив из корзинки:

— Мне надо… — начала я.

Договорить мне не дали, видимо, господин зейт напугался, что его привлекут в уходу за ребёнком, и сбежал в лес за хворостом. На мой вопрос "Не боится ли он, что я сбегу" буркнул уже на ходу что-то типа "бежать я сейчас вряд ли способна, максимум ползти, так что он догонит меня в любом случае".

Закончив возиться с Заром, я разложила на полотенце наши припасы. Мне ещё раньше было ультимативно заявлено, что припасами ведает женщина. От моего логичного замечания, что с моим опытом путешествий эти припасы закончатся за один день, просто отмахнулись. Разбила припасы на три кучки: мне, ему и "на потом". Подумала и передвинула яблоко из кучки "мне" в кучку "ему". Ещё подумала и подтянула пару сырных лепешек в кучку "мне". А что? Нас же двое. Молока-то надолго не хватит, хоть Айверин и сказал, что к сумке с продуктами прикреплен сохраняющий их свежими амулет, но кто его знает, долго ли он ещё работать будет. А если собственной энергией кормить, точно не ошибешься! Ещё раз подумала, быстро спрятала кучку "на потом", чтобы больше не думать. Съела свою порцию, немного пооблизывалась на его, но решила не трогать, пока он здесь главный, наглеть не будем.

Рядом с местом стоянки был небольшой родник, который, разливаясь, образовал мелкое озерцо (совсем мелкое), из которого вытекал ручей. Трава вокруг была утоптана, похоже, привалы здесь устраивали часто. Чтобы отвлечься от еды, выстирала пеленки и развесила их сушиться.

А сборщика хвороста всё нет! И на фига нам вообще хворост? Готовить на огне не надо, греться тоже… Зачем тогда Айверин в лес отправился?

Что-то в этом парне странное, может я и ошибаюсь, но мне кажется, что Ай не тот, за кого себя выдаёт, и вовсе не собирается везти меня в столицу на казнь. А вот что ему от меня надо, это вопрос!

— И что ты о нём думаешь? — спросила я, баюкая Зара.

Чёрт, и Умника опять нет, а то бы выдал целую гору версий, выбирай — не хочу. Вот интересно, куда это Умник всё время исчезает? И ведь не объясняет ничего, когда возвращается — можно подумать тут кругом зоны, где "абонент недоступен". Я уже и не спрашиваю, где он был. Если захочет, сам скажет, а не захочет — и клещами не вытянешь, отшутится только.

Ладно, сейчас сама справлюсь. Итак, какие факты:

Во-первых, забрал меня из деревни, буквально с костра, но если бы действительно на казнь вёз, то наверняка связал бы.

Во-вторых, велел выдать мне походное платье, прихватил с собой все мои вещи. Зачем одевать приговорённую, какая разница, в чём её тащить. Здесь налицо явная забота.

В-третьих, не только моего "сына" у селян забрал, но ещё и потребовал приготовить в дорогу переносную корзину-люльку, молока, пелёнок. Что ребёнка взял, это понятно, чтобы меня шантажировать жизнью малыша. Про молоко тоже ясно, чтобы ребёнок до "показательной казни" дожил. А вот люлька и пелёнки это роскошь, которая жертве не положена. А если надо к чему-то принудить "мамочку" и склонить на свою сторону, тогда да, вещи нужные.

Что-то меня терзают смутные сомнения, что если меня к чему-то и готовят, то точно не к казни. Для казни заботы в избытке, да и для простой помощи её тоже многовато.

Отсюда вывод — что-то ему от меня надо. Вот только что? Что у меня есть? Альбом ему без надобности, иначе бы не вернул. На кулон даже не смотрел. А про остальные вещи и говорить нечего. Значит, надо что-то от меня лично. Умник бы сейчас точно про любовь с первого взгляда ввернул. Но нет в глазах любви-то, только выгода и голый расчет. Может прямым текстом спросить?