Тайна предтеч - Игорь Демин
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Босой подумал, что им не стоило, не зная доподлинно характер здешних чудищ, так громко ругаться. И если кто-то напал на одного из преследователей, значит и беглецы в точно такой же опасности.
Жестом он остановил Зою.
— Не шевелись. Двигайся, только чтобы не утонуть. Плывем вон к тому островку.
На сушу выбрались без приключений. Винник очнулся еще в воде, ощупал голову и сообщил, что хоть голова и кружится, но беспокоиться за него не стоит.
— Главное, не шевелитесь. — проинструктировал спутников ловчий, — Они не реагируют ни на что, кроме движения. Возле них можно хоть песни орать — не оглянутся. Но стоит пошевелиться — и все.
— А они страшные? — с Зои спала вся ее напускная спесь. Она напряжённо озиралась, вздрагивая от любого звука.
— Обычные жабы. Почти. Только большие. Те, что здесь — величиной с собаку. Подальше — с молодого бычка. Но если суетиться — сбегутся все разом. Это не крысы, которые охраняют только свои уровни…
— А что крысы? — Винник держался за голову, иногда кривясь от боли, но все же проявил интерес к беседе, может быть только затем, чтобы отвлечься, — Можно поподробнее?
— Можно, но давай не сейчас. Потом расскажу. Вот только выберемся.
Босому льстил интерес стороннего человека к его опыту. Не часто кто-то интересовался у него именно знаниями, а не обычными для пьяных посиделок захватывающими побасенками. Для таких разговоров у ловчего были заготовлены отдельные истории. Про забредшего зимой в поселок волколака, который хоть и не был оборотнем, но передвигался на задних лапах и любил ночевать в разоренных домах. Про гигантскую змею, выловленную позапрошлым летом в реке Сура.
Змея та была толстой как бревно и такой длинной, что когда голова ее протухла на солнце и завоняла, хвост все еще не показался из воды.
Да мало ли можно было рассказать, а то и придумать? Главное, самому уши почаще держать на макушке, а потом, через село, рассказывать услышанные истории, и вовсе не обязательно как чужие.
Винник же ни о чем таком не расспрашивал, зато заинтересовался устройством крысиного общества. Глядишь, он и сам сможет рассказать что-то полезное.
Мысли ловчего потекли в привычном спокойном ритме. Подумаешь, придется несколько часов просидеть почти без движения. Он уже бывал в похожих местах и прекрасно знал, насколько тупы лягушки, если не устраивать перед ними гонки на скорость.
Главное, чтобы ночью на болоте не появились новые хозяева, какие-нибудь неизвестные еще чудища. Бывало и такое. Не успеешь засветло выбраться с территории логовища привычных знакомых тварей, и в темноте сталкиваешься с действительно страшным противником.
Мимо же серповцев он планировал пробраться без проблем, даже если они останутся у болот на всю ночь. Здесь не их логовище, и не они здесь хозяева. Пусть хоть во все глаза пялятся в темноту — это не помешает умелому ловчему и самому пройти мимо, и девчонку со стариком протащить.
— А-а-а-а-а! А-а-а-а-а! А-а-а-а-а!
Парализованная страхом Зойка уставилась на вынырнувшую из болотной жили морду зеленовато-коричневой жабы. Пока показались лишь глаза и нос, но девчонке хватило и этого.
— З-з-замри, — как можно жестче, чтобы пробиться сквозь пелену охватившей девушку паники, рыкнул Босой, — Не ше-ве-лись!
Зоя тут же вскочила в полный рост и побежала, хотя прятаться на островке было негде. Широкий мускулистый лягушачий язык метнулся вслед, обвился вокруг лодыжки, дернул… Зоя упала ничком, не успев подставить рук.
Того мгновения, на которое она потеряла сознание, чудищу хватило, чтобы протащить ее за ногу к самой кромке омута. Босой бросился на помощь, но когда он подскочил к воде над головой Зои уже сомкнулись черные непроглядные волны.
Глава 5. Хозяин планеты
Сила 3/3
Скорость 2/3
Реакция 1/3
*неизвестно* 1/3
*неизвестно* 1/3
Стойкость 3/3
Здоровье 100 %
Выносливость 40 %
— Ты уверен, что они нас не видят? — Зоя прижималась к Босому, стараясь слиться с ним в единое целое.
— Уверен. Я же говорил — застынь! А ты скачешь как сайгак… И если ты перестанешь дрожать, то и совсем уйдут.
— Я пытаюсь. Простите.
Когда жаба утащила Зою под воду, Босой нырнул вслед. Без размышлений, просто шагнул вперед. Он всегда так делал, когда было нужно, и только благодаря дарованным интерфейсом возможностям до сих пор оставался жив.
Цепляясь за одежду девушки, ловчий подобрался к ее ногам, нащупал прилепившийся к щиколотке язык и рубанул ножом. Тугая плоть поддалась удивительно легко. Темнеющее в воде тело лягушки исчезло в глубине.
На берег выбрались за счет использования скоростного рывка, что сожгло всю восстановленную Босым после боя выносливость. Едва успели упасть без движения на траву, как в ближайшей протоке появилась еще одна жабья голова, а потом еще одна и еще.
— Не шевелитесь!
Они были разные: одни чуть больше кошки, другие с крупную собаку. Самые массивные могли бы, не приподнимаясь, заглянуть человеку в глаза. Их широко расставленные лапы с трудом подтягивали студенистые подрагивающие при каждом шаге тела.
Босой с Зоей лежали у самого берега, и по ним дважды прошлись перепончатыми лапами, обдавая кисловатым запахом квашеной капусты и прогорклой горчицы. Забитый чудищами островок быстро покрылся слизью и влагой. Жабы искали еду. Раненая товарка подала знак тревоги, и теперь все ближайшие чудища собирались в одном месте, планируя отразить атаку и после с удовольствием полакомиться.
Ловчий с жалостью смотрел на едва сдерживающуюся от паники девчонку, но сам не испытывал особенных неудобств. Островок посреди живописного болота куда лучше, чем куча свежего навоза, в которую однажды пришлось закапываться с головой, или ночевка в сугробе во время бурана. Лежи, наслаждайся, смотри в небо. Главное, не дышать носом.
Зоя, сбросившая на время маску ершистости и злобы, прижималась к нему испуганным котенком. Босой невольно вспомнил, как и сам по вечерам залезал к маме под одеяло. Они грелись друг об друга, и болтали о разных разностях. В дымоходе гудел ветер, и Босой боялся, вдруг это гррах забрался на крышу и хочет испугать маму. Он обнимал ее как мог крепко, и мама не боялась.
А потом она ставила на плиту чайник, разливала по кружкам отвар смородиновых листьев и рассказывала о прежнем мире, то, что рассказывала ей ее мама. О том, как люди жили в городах, как ездили
