Подари мне надежду (СИ) - Солманская Элина

– Так вы сегодня ночуете на даче? – спросил Ростислав, обращаясь к ней.

– Да, не хочу ночевать одна в квартире, поэтому поеду к родителям.

– У вас там дом?

– Скорее крошечный домик на три раскладушки, – она улыбнулась. – Но нам всегда хватало. Зато там очень красиво. Рядом лес и речка. Я люблю там бывать.

– Ну, показывайте, куда ехать, я вас отвезу.

– Ростислав Андреевич…

– Показывайте, я сказал. Вашему упрямству я каждый раз готов с отчаянной силой сопротивляться. Ну что вы растерялись? Мне ведь вас не на себе вести и машина не автобус. Вы быстрее окажетесь на месте, а то стемнеет скоро, а кругом лес. Вам не страшно?

– Страшно.

– Вот тогда пристёгивайтесь и поедем. Показывайте дорогу.

Маша согласно кивнула и, пристегнув ремень безопасности, подробно рассказала Ростиславу, как доехать до садового общества «Омега».

По дороге они разговаривали, вспоминая день рождения сестры Полонского. Маша без конца восхищалась тем местом, где был устроен банкет, и рассказывала, с какой неохотой Максимка прощался с ней, когда она попросила высадить её на остановке.

Когда первая улица садового общества появилась перед ними, Мария попросила его остановить машину.

– Наш дом в конце улицы. Вы поезжайте домой, я дойду сама. Я просто не хочу, чтобы отец, снова заметив вас, устроил скандал.

– Ну что ж, вы правы. Не будем портить вашему папе настроение, – Ростислав открыл двери и покинул автомобиль.

Распахнув дверь со стороны Маши, подал ей руку, и помог выйти из машины. Она попрощалась с ним, и прихрамывая и осторожно ступая по разбитой дороге, направилась вдоль улицы.

Когда её силуэт скрылся из виду, Ростислав направился к дверям своей машины, но едва он распахнул их, то резко повернул голову на раздавшийся пронзительный голос Маши, срывающийся на крик.

Полонский захлопнул двери и бегом сорвался в ту сторону, где она скрылась всего пару минут назад, и откуда раздавались её отчаянные крики о помощи.

Глава 9

Ростислав стремительно преодолел улицу и свернул в проулок. Крики Маши становились всё громче, и он понимал, что движется в нужном направлении.

Полонский резко остановился, когда перед его глазами возник автомобиль тёмно-синего цвета, и мужчина, крепко прижимающий Машу к себе и увлекающий её за собой в приоткрытые двери машины. Ростислав не мог рассмотреть хорошо сразу лицо злоумышленника, но раздумывать долго ему было некогда. Он стремительно пересёк разделяющее их расстояние, и рванул что есть силы за плечо мужчину, резко притягивая его к себе.

От неожиданности Иверский пошатнулся и, разжав пальцы, отпустил Машу. Сверкнув разъярёнными глазами и прокричав бранные ругательства, он схватил Полонского за ворот пиджака и рванул его что есть силы на себя.

Мужчины наносили друг другу сильные удары, и никто не собирался уступать.

Маша, заметив стремительно приближающегося к ним отца, бросилась с плачем к нему навстречу и прижалась к его груди.

Урбенин обнял дочь и перевёл свой взгляд на дерущихся мужчин, один из которых уже лежал на земле, придавленный руками второго.

– Он снова поджидал тебя у дома? – громко обратился он к ней.

Мария молча кивнула и снова заплакала.

Урбенин слегка отстранил её от себя в сторону, и подошёл к Иверскому, который уже сел сверху на Полонского и, сдавив пальцы одной руки на его шее, второй наносил удары ему в лицо.

– Я тебя предупреждал в парке, что мы с тобой ещё встретимся, козёл. А ты не послушался и сам пришёл ко мне в руки. Ну, теперь готовься к своей преждевременной смерти, – зашипел Степан, снова отводя кулак за голову с намерением нанести очередной удар.

Полонский уже с трудом пытался отражать удары кулаков мужчины.

– А я, кажется, тебя предупреждал, что если ты ещё раз появишься возле моей дочери, тебе не поздоровится.

Иверский резко обернулся на громкий голос полковника, раздавшийся за его спиной и, получив удар в лицо, откатился в сторону. Сплёвывая кровь на землю, Степан попытался подняться, но получив снова сильный удар в спину, пропахал землю носом и был крепко придавлен пальцами Урбенина.

Скрутив его руки за спиной, и сняв с себя ремень, Владимир Егорович ловко скрутил запястья мужчины и, не обращая внимания на его гнусные ругательства в свой адрес, обратился к дочери:

– Маша, звони участковому. Он был сегодня в посёлке.

Урбенина опустившись на колени, пыталась помочь Полонскому подняться. Расслышав просьбу отца, она вытащила телефон из кармана кофты и, выбрав нужный номер, сделала звонок.

Ростислав медленно приподнялся и присел на месте. Он тяжело дышал и судорожно кашлял. С сожалением осмотрев свой испачканный в грязи новый костюм и, едва державшийся на плече левый рукав пиджака, тяжело вздохнул.

Закончив разговор с участковым, Маша снова опустилась рядом с Полонским и, достав из сумочки носовой платочек, вытерла кровь, сочившуюся из его разбитой губы.

Ростислав повернул голову и посмотрел на Урбенина.

– Вам помочь? – он снова сильно закашлялся.

Владимир Егорович усмехнулся и, закончив связывать руки Степана, оттолкнул его в сторону.

Иверский извивался на земле, пытаясь подняться, и продолжал осыпать присутствующих гневными проклятиями.

– Это тебе, олигарх, помощь нужна. Ты что забыл на нашей даче?

Полонский промолчал и, взглянув на Машу, опустил голову.

– Понятно, говорить не желаешь. Ну ладно, позже поговорим, – заметив машину участкового, Урбенин махнул рукой и, поднявшись на ноги в ожидании автомобиля, остановился возле Иверского.

Когда спустя полчаса Степана препроводили в машину и полицейский, составив протокол, уехал, Урбенин подошёл ближе к Маше и Полонскому. Присев возле Ростислава, пристально всмотрелся в его лицо.

– Да, видок у тебя конечно не очень. Хорошо, что жены моей сейчас дома нет. А то бы паника началась.

– А где мама? – Маша взглянула на отца.

– С соседкой уехали за продуктами в посёлок. Скоро приедут. Так что вставай, олигарх, пошли в дом. Будем тебя в порядок приводить, – Урбенин протянул руку, предлагая Ростиславу помочь подняться.

Полонский, упершись в крепкую руку полковника, поднялся на ноги и медленно пошёл рядом с Машей к их маленькому домику в конце улицы.

Оказавшись внутри тесного помещения, Ростислав опустился на предложенный ему стул, и осмотрелся по сторонам.

Крошечный домик с низким потолком и окнами нестандартной формы, несмотря на размеры, был довольно уютным внутри. Кругом чувствовалось присутствие женской руки. Царившие повсюду чистота и порядок были дополнены нежными простенькими элементами дизайна, в виде тканевых салфеток различных оттенков, и приятных для глаз хлопчатобумажными шторами с цветочным орнаментом на окнах.

– Рёбра целы? – обратился к нему Урбенин, расставляя на тумбочке бутылочки с антисептиком и пластиковую коробку с ватными дисками.

– Вроде целы, – хрипло ответил Полонский.

– Ну и ладно. Всё остальное до свадьбы заживёт. Маша! – громко обратился Урбенин к дочери.

Мария моментально появилась на пороге комнаты. Она уже переоделась в платье синего цвета с коротким рукавом, больше похожее на домашнее.

– Обработай его раны и ссадины, а я пойду, машину пригоню, а то не ровен час, разует кто-нибудь. Ты ведь не пешком сюда пришёл, олигарх? Давай ключи, – обратился Урбенин к Полонскому.

– Не надо. Я сейчас домой поеду.

– Поедешь, насильно удерживать не будем. Только завтра утром, а сегодня немного оклемайся. Давай ключи! – Владимир Егорович настойчиво протягивал руку.

Полонский достал из кармана пиджака блок с ключом от замка зажигания и передал их мужчине.

– Я скоро, – Урбенин покинул комнату и направился на улицу.

Маша опустилась перед Ростиславом на колени, пристально всматриваясь в его лицо.

– Очень больно? – она кончиками пальцев осторожно коснулась его разбитой губы.

– Терпимо, – тихо ответил Полонский.