Солги мне - Дженнифер Крузи

Итак, высасывание крови исключалось. А если вспомнить, что Мэдди услышала о ней вчера, понятия «Глория» и «сосать» казались и вовсе несовместимыми.

— Не могу представить, Эм, — призналась Мэдди. Взяв пакет с молоком, она плеснула его в чашку и продолжала взбивать яйца.

Эм потянулась за своим стаканом.

— Готова спорить, у нее в доме нет зеркал. Она выходит на улицу только по ночам, и я знаю, кого она подкарауливает. Нашего папу.

Мэдди прекратила размешивать омлет.

— Что?

Эм кивнула, не спуская с матери глаз.

— Нашего папу. Глория выходит ночью из дома и ждет, когда он появится во дворе. Тогда она зовет его по имени. Иногда папа останавливается, но чувствует себя очень плохо. Он знает, что миссис Мейер вампирша. — Эм сунула палец в молоко и принялась водить им по столешнице, оставляя голубовато-белые круги, но ее взгляд по-прежнему был прикован к лицу Мэдди. — Не бойся, мама. Я знаю, как с ней справиться. Чеснок, святая вода и осиновый кол в сердце.

Мэдди разогрела сковороду на плите и вылила туда омлет. Дождавшись, когда полупрозрачная масса приобрела желто-кремовый оттенок, она сообщила:

— По-моему, из всех этих средств у нас есть только чесночный порошок.

— Можно растворить его в святой воде, — отозвалась Эм, пораскинув мозгами.

— Но у нас нет святой воды. — Как только омлет прожарился, Мэдди сбросила его на тарелку. Нежный желтый цвет рядом с голубым. Красота. Если ее соперница — Глория, Мэдди отравит ей газон. — Какую кассету вы смотрели вчера? — спросила она.

— «Пропащие сорванцы». Надеюсь, миссис Мейер взорвется, когда я обрызгаю ее святой водой.

Мэдди поставила перед Эм тарелку.

— Поливать соседей водой неприлично. Кстати, я забыла поджарить хлеб. Это тебе наказание за то, что отвлекла меня от дела.

— Я сама! — Эм вскочила с места, отхватила от буханки два ломтя и сунула их в тостер.

Неужели Глория?.. Нет, это невозможно. Сама мысль о том, что Глория надела бы черные шелковые трусики с дыркой, казалась нелепой и смехотворной. Из аппарата выскочили поджаренные тосты и напомнили Мэдди, что ей тоже не мешает подкрепиться. Она отрезала два куска для себя.

Эм уселась за стол и намазала хлеб маслом, а сверху добавила джема. В тостах содержится не меньше трех тысяч калорий, но Эм сожжет эту энергию, разок взбежав вверх по лестнице. Наконец поспели тосты Мэдди, и она намазала их тонким слоем джема. Если она собирается разводиться, придется забыть о чревоугодии. Самое время садиться на диету. Диета Одинокой Женщины: ни жира, ни соли, ни денег, ни секса. Жуть!

Тем временем мысли Эм приняли иное направление.

— Ты на самом деле хорошо себя чувствуешь? — спросила она.

— Да, — сказала Мэдди. — Хватит беспокоиться.

— В таком случае можно мне переночевать у Мэл? — Эм надкусила хлеб. — Помнишь, вчера я должна была ночевать у нее, но вернулась домой, чтобы ты не оставалась одна. Сегодня ты выглядишь неплохо. Если ты и вправду хорошо себя чувствуешь, то можно я переночую у нее? — Эм запнулась и добавила озабоченным тоном: — А если нет, я останусь с тобой.

— Э-ээ… — Мэдди сглотнула. — Я говорила тебе когда-нибудь, что ты идеальный ребенок?

— Спасибо, мамочка. Так я могу остаться у Мэл?

— Ты спросила разрешения у тети Тревы? — Мэдди откусила хлеб и осторожно захрустела, ожидая нового приступа головной боли. Но нет, пока все шло нормально.

Эм покачала головой.

— Мэл собиралась спросить. Думаешь, я должна сделать это сама?

— Позвони и узнай.

Эм со скрипом отодвинула кресло.

— После завтрака, — спохватилась Мэдди.

Эм склонилась над столом и, плюхнув омлет на свои вымазанные маслом и джемом тосты, соорудила некое подобие сандвича.

— Я позавтракаю у телефона! — крикнула она и бросилась в гостиную, рассыпая по полу кусочки масла. — Спасибо, мамочка!

Мэдди взяла тряпку и вытерла масло. Несмотря на то что она так неосторожно наклонилась, хлеб по-прежнему мирно пребывал в ее желудке. Это придало Мэдди уверенности. «Похоже, я возвращаюсь к нормальному существованию», — подумала она. Жизнь вновь поворачивалась к ней светлой стороной.

Из гостиной послышался голос Эм:

— Тетя Трева просит тебя к телефону!

Мэдди взяла параллельную трубку.

— Как ты? — осторожно осведомилась Трева.

— Эм, ты положила свою трубку? — крикнула Мэдди.

— Да, положила, я сама слышала, — сказала Трева. — Как у тебя дела? Ты говорила с ним?

— Нет.

— Господи, Мэдди…

— Не спеши ругаться, — прервала ее Мэдди. — Брент не возвращался домой до тех пор, пока я не заснула, но я уже наняла адвоката. Меня записали на понедельник. Я решилась, Трева. Я не намерена поднимать шум, и тем не менее я позвонила адвокату. Дело сделано.

— Уфф… — Трева выдохнула в трубку. — Отлично! Замечательно! Теперь у тебя все будет хорошо.

Мэдди прислонилась к стене.

— Ну, не знаю. По-моему, это будет настоящий кошмар. Она велела привезти отчет по семейному бюджету.

— Она? Кто «она»?

— Адвокат. Джейн Хенрис из Лимы.

— О-о-о! Уж эта знает свое дело! — Казалось, от радости Трева впала в истерику. — Я слышала, Джейн Хенрис обдирает мужиков до исподнего. А где ты возьмешь документы?

— Они хранятся у меня. Каждый год я заполняю налоговые декларации, и все бумаги лежат в моем секретере. Остается пойти и взять.

— А как же его кабинет? По-моему, нам следует обыскать его кабинет.

Мэдди едва не уронила трубку.

— С ума сошла? Мне нужен развод, а не скандал. Я собираюсь сделать все по-тихому, но если мы обшарим кабинет Брента, он не станет молчать.

— Брент — подонок, Мэдди! — Эти слова Трева произнесла с такой яростью, что даже захрипела. — Он заслуживает того, чтобы с него сняли последнюю рубашку! Неужели тебе не хочется узнать, чем он занимается на работе? Лично мне хочется, и Джейн Хенрис тоже, будь уверена. Итак, мы отправляемся к нему в кабинет. Мы и так нередко там бываем, никто ничего не заподозрит. Я заеду за тобой через пятнадцать минут, а за детьми присмотрит Три.

— Трева, я сомневаюсь в том, что он хранит на работе что-нибудь важное. Зачем ему…

— А где же ему прятать улики? — возразила Трева. — Если ты не хочешь сделать это для своего собственного блага, сделай ради меня. У меня выдалась отвратительная неделя. Я хочу выместить на ком-нибудь свою злость, лучше всего — на Бренте. К тому же сегодня тебе все равно нечем заняться.

Как всегда, Трева была права. Если бы Мэдди отказалась обыскивать кабинет мужа, ей пришлось бы сидеть дома и дожидаться приезда Брента, чтобы сообщить ему о своем решении. Она сомневалась, что у мужа на работе найдется что-нибудь интересное, но была вынуждена признать, что до сих пор не подозревала и о существовании Той, Другой Женщины.