Цап-царап, или Оборотни для Маши (СИ) - Смит Джейн

Яр забрасывает полотенце на мощное плечо. Не отводит от меня взгляда и усмехается:

- Понравилось? Выглядишь неудовлетворенной.

Вспыхиваю, пячусь, кошусь на Алину.

- Ярослав, - она закатывает рукава блузки. - Давайте-ка я помогу вам убраться, - попутно растегивает пуговку, и в вырезе мелькает красный край бюстгальтера, - так, - она бросает на меня ленивый взгляд, ей явно в голову не приходит, что я хозяйка трусиков, - как там тебя, - Алина кивает головой в сторону двери, - все, ты свободна, оставь халат в подсобке и иди в ресторан.

Глава 41

Бегу по улице, весенний ветер треплет волосы, студит разум и кожу.

Залетаю в ресторан, как была, в халате уборщицы. И почти врезаюсь в грудь бородатого мужчины - дальнобойщик, уже видела его сегодня на ужине.

- Маша, кажется? - он удерживает меня за руку. - Я просил, чтобы мне горничную в номер прислали, так и не дождался.

Краснею. Точно. Гость ведь напился и что-то испачкал, а я должна была убрать.

- Извините, - держусь за поясок халата, не терпится нырнуть в туалет и застегнуть блузку, я почти голая. - А вы? - всматриваюсь в мужчину с удивлением, на пьяного он совсем не похож.

- Что - я? - он усмехается, окидывает меня странным взглядом. 

У него темные глаза, и свет в холле неяркий, и я ежусь, он смотрит в ворот моего халата, словно сканер, ноздри подрагивают, он будто принюхивается, точно так же, как только что Яр.

Неужели секс, как духи, стойко пахнет? Кажется, что все кругом знают, что я наделала.

- Я попозже подойду, - пытаюсь прошмыгнуть мимо него.

- Мне нужно сейчас, - он делает шаг в сторону, преграждая мне дорогу.

- Извините, - снова бормочу, налетаю на него плечом. Встаю на носочки, выглядываю, хоть бы официантка подошла и спасла меня, мне стыдно и неютно, - две минуты. Только в уборную заскочу.

Он отступает, медленно, нехотя.

Проскальзываю мимо, в зал, врываюсь в туалет и запираюсь дрожащими пальцами.

Ну и ну. Какой-то дурдом, а не ночь.

Сбрасываю халат и быстро застегиваю кофточку, поправляю юбку, пятерней расчесываю волосы.

Мою руки, плещу воду в лицо. Смотрю на себя в зеркало и качаю головой.

Я теперь женщина. Не верится.

Ищу изменения, такое чувство, что на мне теперь печати, как на документах, несмываемые.

В форме лапки ягуара.

Вот тут на шее, на руке, и под блузкой тоже.

Заправляю блузку в юбку.

Грудь без белья призывно торчит. Соски до сих пор напряжены, стоят, выпирают сквозь ткань.

Ещё и трусиков нет.

Как в таком виде работать, а если случайно задерется юбка. А через кофточку и подавно все видно.

И этот дальнобойщик снаружи.

Очень странно на меня пялился.

Влезаю обратно в халат. Он хотя бы длинный, и все прикрывает.

Бросаю последний взгляд в зеркало, и не узнаю себя, когда я успела такой симпатичной стать, не понимаю, не по дням, а по часам цвету. В отражении будто чужой человек, не Маша.

Кусаю губы и представляю, что Савва останется. Со мной, здесь, до лета, а потом мы вместе переедем. 

Раньше я и надеяться не могла, но сейчас...

Внешность придает немножко уверенности в себе. Хоть и страшно мечтать, но а вдруг...

Выхожу в зал, и тут же натыкаюсь на дальнобойщика.

Он меня что, караулил? 

Он стоит, прислонившись к стене между мужским и женским туалетом. Смотрит на мой халат, опять в ворот, и я теряюсь.

Может, ему нужна другая горничная? Такая, которая помахивает пушистой метелкой в короткой юбочке без белья. Из фильмов для взрослых.

И уборку делает не в номере. А чистит его хозяйство.

Может, он думает, что в нашем городке девочки так подрабатывают?

- Вы можете остаться здесь, и пока выпить чаю, - предлагаю. - А как только я закончу - приду за вами.

- Болтай меньше, - неожиданно грубо говорит он. - Я за что деньги плачу? Обслугу не дозовешься, а когда вежливо просишь - мне ещё и хамят. Сказал - иди в номер, - он отлипает от стены и грубо подталкивает меня в спину.

Испуганно семеню к выходу.

Господи.

Наверное, он все таки пьяный, если так разговаривает. Я ведь ему не хамила, ничего, я вежливо предложила.

Какая нервная и опасная работа, подумать только.

На выходе из кафе нос к носу сталкиваюсь с Саввой. 

Высокий, красивый, взъерошенный, в кожанке и футболке, мужчина со страницы журнала мод, такой далекий и близкий одновременно.

Задыхаюсь от радости, он смотрит на меня с лёгкой улыбкой, и я в ответ улыбаюсь, то, что между нами случилось - было невероятно приятно, и ему тоже понравилось, точно, хоть я и ничего не умею, и он был у меня первым.

- Пришлось уйти, - он заходит в холл, ловит мою руку, заглядывает в глаза, - как ты?

Жадно изучаю его лицо, на нем ни царапины, а я думала, что он будет синяками светить после того погрома в номере.

- Я хорошо, - с трепетом отвечаю, млею, моя ладонь в его нежных лапах. - А ты?

- Я не мешаю? - между нами вклинивается дальнобойщик. - Ты работать сегодня будешь или нет?

Вздрагиваю, но руку из ладоней Саввы не убираю, так тепло, он так нежно меня держит. 

Он отпускает сам. Вскидывает холодный взгляд на бородача, сухо поясняет:

- Да, ты нам мешаешь. Нет, работать она не будет.

Мысленно ойкаю - как это не буду? Тогда меня уволят, а жить мне негде, мне очень нужно здесь остаться.

- Савва, я пойду, - с сожалением кошусь на изумленного дальнобойщика, - сейчас все приберу, не беспокойтесь.

- Он тебя не прибираться зовёт, - Савва щурится, своей спиной загораживает меня. - У тебя мысли на лбу написаны, - говорит он тихо, спокойно, но в голосе проскальзывает угроза. - Женщина занята. Сюда не суйся.

Женщина? Занята? 

Сладко замираю и изучаю его широкую спину. Вдруг ошиблась Полечка, и этой истории будет продолжение, не закончится ничего после горизонтального уравнения.

- Присядем, - Савва оглядывается, берет меня за руку. - Поговорить хочу.

Бросаю взгляд на дальнобойщика - тот не ругается, не спорит, молча выходит, весь свой воинственный настрой смазал об Савву.

Хотя, ещё бы. Он видит в темноте, владеет гипнозом, имитирует голоса, становится кошкой...

Иду за ним по залу, рядом, за руку, и в груди ноет.

Нет, он все же слишком недостижим до меня.

Глава 42. За все, что мы делаем отвечаем вместе

- Мозг включи, пока не поздно, - говорит Семён. Он брякает наручниками об трубу, смотрит на меня с насмешкой.

Подумать только, сидит в ванне, пристегнутый, и не растерял замашек указывать.

- Уже поздно, - говорю, умываюсь холодной водой. 

- Яр, сколько я буду тут торчать? - он слюнявит палец и перелистывает страницу любовного романа. - Заканчивайте дурить.

Кошусь на него. 

Роман я спёр у администратора, и Семёну делать нечего, читает сидит.

В туалет ему не надо, пища ему тоже не нужна. Он не человек, а судья, питается праной, энергией солнца и земли. Возможно, что сидя запертым в ванной это делать проблематично.

Но отпускать его нельзя. И меня, и Савву, сначала бросят под замок, а после суда убьют.

Как он все таки все испортил с Машей. 

У нас все было учтено.

А теперь. Семён висит камнем на шее. И Машу Савва тронул, не удержался.

Достаю вторую пару наручников, из полотенца скручиваю кляп.

Семен смотрит на мои приготовления и в раздражении отбрасывает книжку. Больше не смеётся, конечно, сидеть с заткнутым ртом никому не нравится.

Он дергается, когда я подхожу. Сверкает глазами и цедит:

- Слушай, ты, недоумок. Если ты меня не отпустишь...

Сую полотенце ему в рот, перехватываю запястье и тяну к трубе, щелкаю наручниками.

Он пинается, отхожу в сторону.

Тяжело вздыхаю.

Влипли, так влипли.

Не было печали.

Выхожу в номер, открываю дверь в коридор.

Знойной администраторши нет, обиделась, что я от помощи в уборке отказался. Считает меня импотентом, наверное, ведь так призывно сверкала декольте, намекала.