«Если», 2010 № 09 - Журнал «Если»

А что? Водительские права у всех есть! Уже. Пусть погуляют поблизости! Пока корабль полсуток "на приколе". До черных дыр все равно миллиард с гаком километров, дрейфует он мимо них на скорости, заведомо достаточной, чтобы быть гравитационно не связанным с их системой — далеко за скоростью убегания… А уходить от косморобуса (а тем более соваться к черным дырам) — так никто ж не раненый! Ну да, объявили, конечно, для порядка, что удаляться от корабля на расстояние больше девяти миллионов километров не рекомендуется — и все. А там — сами грамотные. Понятно, это расстояние, на котором, даже если у тебя кончится горючка и ты будешь не очень сильно дрейфовать относительно корабля, то последний тебя, в конце концов, притянет своей гравитацией. Он, корабль этот, достаточно массивен для такого. Разумеется, это — самый крайний по своей тупизне вариант спасения: на случай, если на корабле все вымрут, сойдут с ума и там всё поломается. А так — за тобой просто прилетят с лайнера и заберут.

Но не от черной же дыры!

Двух.

Хорошо еще, что в корабельном ангаре, в секторе стоянки всякой прогулочной мелочи, никто так и не заметил, как мы грузили в свой смердолетик четверной запас планетарного топлива: бак-то его столько не вмещает. А то бы вопросы пошли всякие… Зачем да почему?! Врать бы пришлось. И вряд ли бы это сработало. Слова "молчи!" и "убью!" были самыми мягкими, что я тогда говорила Склифу. Мы ведь все спланировали: смотаемся туда-обратно — никто и не заметит! Часиков за пять-шесть справимся! Я спланировала.

Ну да, влетит, наверное, по возвращении… В этом я отдавала себе отчет железно. Но с моими оценками по поведению — чего мне терять? Да и в конце концов — победителей не судят. И вымпел у меня никто не отнимет! Убью!

Маму только жалко. Нет, она, конечно, ко всякому в моем поведении привычная… Закалена! К тому же молодая и сильная. В Министерстве внешнегалактических связей работает.

Другое дело — папа. Папочка-папуля. Он небось только хлопнет меня по плечу и скажет бодро: "Я горжусь тобой, дочь!". Звездный сейсмолог. Которому обязательно всегда лично нужно присутствовать при сотрясениях фотосфер всех звезд! Домой он залетает, как в гости.

Короче, мы быстро набрали полусветовую скорость. Почти максимум для планетарного режима: меж планетами редко быстрее летают — незачем. И это все, на что был способен наш челночок. Вся россыпь рукотворных звездочек метнулась куда-то назад, стремясь сбиться в кучу в районе точки антиапекса. Вскоре эта куча превратилась в невзрачное пятнышко среди настоящих звездных россыпей Галактики и вовсе исчезла для невооруженного глаза… Кажись, проскочили!

— Ну правда, Касс, вернемся, а? Пока мы еще не прошли точку невозвра…

— Уже прошли, уже прошли! — захлопала я в ладоши. — Видишь расстояние до объекта на параллаксаторе и его конфигурацию? Так что теперь, дружочек, заткнись и как следует помогай мне вести эту калошу. Если не хочешь угробить свою драгоценную Касс.

Склиф сник, как-то затравленно оглянулся и еще крепче вцепился в штурвал второго пилота.

Или первого.

Не поняла, а почему меня никто не вызывает? По мгновенной супер-пупер-связи? Не успокаивает — "держись!", мол, — ну, или там материт? Я бы поняла и даже не обиделась. Куда все подевались?

Сказали, "все там будем", и улетели?

Очень смешно.

Так-с, сколько у меня тут кислорода? Если не заниматься спринтерскими забегами, то часов на двадцать пять хватит. А продуктов? Консервов, концентратов… — завтраков туристов? Ладно, не будем о грустном… Как говорят стоматологи, лучшая защита от кариеса — не есть.

Мой комбез и даже нижнее белье валялись на полу рядом с креслом у приборной панели. Ну, кроме трусиков, разве что, — эти несколько ниточек на теле все равно ничего не меняли. Что, негигиенично, скажете? А обильно потеть гигиенично? Когда на нашем смердолетике накрылось при посадке все, что могло накрыться, во "все, что могло" попала и климатическая установка этого… летательного аппарата. И я так подумала, что тридцать пять градусов выше точки замерзания воды лучше, чем тридцать пять градусов выше точки замерзания водорода.

В общем, чтобы совершить посадку на Капкане (а не на одной из черных дыр), для начала желательно было выйти на его строго полярную орбиту. Только на этой орбите, пролегающей над полюсами, притяжения обеих черных дыр компенсируют друг друга и действует гравитация одной лишь планеты. Чуть какое отклонение траектории, мелкая неточность, и — прощай эта Вселенная! Здравствуй новая. Какая? Да, скорее всего, никакая… Кто ж знал, что у консервной банки, на которой я сюда попёрлась, существует (представьте себе!) погрешность наведения по координатам! Да еще такая! Естественно, на строго полярную орбиту мы не вышли…

Ну, короче, тот четверной запас топлива, на который я рассчитывала, когда мечтала о возвращении, ушел на всякие компенсационные меры, направленные на то, чтобы еще немножко пожить в этой Вселенной. Туда же ушел и запас, предназначенный для посадки. А приземлялись — прикапканивались — мы уже как-нибудь так…

Как получилось, в общем.

Межорбитальный челнок (под наименованием "Юркий-750", кстати) лежал на внутреннем пологом склоне небольшого кратера — вмятины прямо в потресканной, холмистой и каменистой поверхности железной планеты. Замер. Беспомощно и, надо думать, уже навсегда. Будет здесь еще один артефакт. Без меня, надеюсь. Должны же меня вытащить отсюда — не бросят ведь! Мама их убьёт!

Да и "Юрка" наш (ну, смердолетик, в смысле) успел автоматически несколько раз послать отчетливое SOS — сама проследила! — пока мы еще не… кхм, коснулись поверхности. Насчет того, как сейчас посылает — не знаю. Но связь, гипер, вроде как функционирует.

Хорошо еще, что и антизапотеватели на окнах тоже работают… На лобовом, например. Да некоторые камеры внешнего обзора, передающие изображение на дисплей панели управления. Хоть видно, что за бортом творится. В косых лучах обогнувшего черную дыру тусклого, бессистемно пульсирующего света безатмосферную поверхность рассекали, помимо трещин, длинные непроглядные тени. Это делало загадочный, наклонный — в условиях нецентральной за счет притяжения дыр гравитации — ландшафт совсем уж каким-то потусторонним… Зловещим. Мерцающие клочки света в паутине мрака…

Или — мерцающая паутина света во мраке.

Я прям поэтесса, блин…

— Так, ну что мы сидим?! — вдруг сказала я, резко встав с кресла и опершись руками в пульт управления. Склиф, как мне показалось, вздрогнул. — Уже десять минут прошло — почти, а меня так никто еще и не домогается. Сбегаем-ка мы пока за вымпелом. Пока они там растормозятся…

— М-м-м! — ответил робот.

Это наверняка означало: "Только через мой труп!".

Я таки отключила ему речь. Достал! Только мы сюда сели, так его прямо как заклинило. Заладил без перерыва и с монотонностью зависшего автомата: "Я же говорил. Я же говорил. Я же говорил…". А что говорил-то?! Очень даже прилично мы сюда… прибыли. Посмотрела бы я на кого другого на моем месте! Небось давно бы уже к сингулярности в черной дыре привыкал. В дифференцированном на кварки состоянии.

Впрочем, конечно, его можно понять. С такой хозяйкой, как я…

Ну так что ж теперь? Зависать, что ли? Разумеется, андроиды давно, уже лет пятьсот, никакими зависаниями не страдают. Зато у них на спине есть ряд точек, определенные комбинации нажатий которых отключают разные их функции. Для экономии энергии. Я у своих новых личных андроидов сразу определяю комбинации, отключающие их речь.

Для экономии нервов.

— Что "м-м"?! Когда за нами прилетят, там уже и разговора не будет ни о каких вымпелах. В наручники и — на сто первую астрономическую единицу! Получится, зря мы сюда щемились, катерок симпатичный угробили, кучу другого народу опасности подвергли…

Ну, про сто первую астрономическую единицу это я, конечно, так сказала — для красного словца. Склиф мой юмор давно понимал. Изначально еще внес в Личный реестр.

— М-м-м-у! — замахал руками он.

А это, конечно же, должно было означать следующее: "Новый неизведанный и неоттестированный маршрут! И речи не может быть о том, чтобы сразу идти по нему. Пешком! Без предварительной разведки орбитальными зондами и зондами-планетоходами!..".

Я его, зануду, и без включенного речевого аппарата насквозь вижу.

— Тем более что, — размышляла я вслух, не обращая внимания на его аргументы, — черная дыра скоро сойдет с Млечного Пути и не будет даже этого освещения. Придется пользоваться фонарями скафандров.

— Ы-ы-ы… — протестовал андроид, указывая на панель гиперсвязи.

— На автоответчике сообщение оставят, — съехидничала я. — В скафандрах связь тоже есть. Что за тупые отговорки!

…Черная дыра — та, которая ближе к Капкану, — заглядывала в лобовое окно темным маленьким диском, нижний край которого скрывался за пологими холмами. Она распознавалась в звездном небе только потому, что проецировалась на клочковатый туман Млечного Пути и была окружена белым мерцающим, отливающим разными цветами ореолом неправильной формы с яркими дугами в нем. Этот ореол — сконцентрированный да усиленный гравитационной линзой свет далеких звезд — и освещал поверхность планетки призрачно и неясно.