Музыкант-2 - Геннадий Марченко

Есть куда, подумал я, во всех видах спорта Олимпиада на первом месте, и только футбол стоит особняком. Выиграть на чемпионате мира куда престижнее, нежели на Олимпийских Играх. А, ну да, шахматы вроде тоже... особняком. Но я их и за спорт не считал, скорее какая-то математика.

- Так вот, - продолжал тренер, - руководители государства и раньше награждали спортсменов, но народ у нас догадливый, тут же связал воедино эпизоды, когда тебя демонстративно увели побеседовать Шелепин и Тикунов, а через несколько недель ты оказался в Англии. Я-то, конечно, в эту ерунду не верю, но некоторые решили, что Шелепин - твой настоящий отец, благодаря которому ты оказался за границей.

Блин, и смех и грех! Не сдержавшись, я криво ухмыльнулся.

- Да уж, самому смешно такое слышать. Да будь я внебрачным сыном Шелепина...

Хотя что бы я тогда сделал? Не знаю, так же и играл бы в футбол, сочинял музыку, может, только жил бы в лучших условиях, а не в коммуналке. Да и то в итоге перебрался в нормальную квартиру, правда, заслуженную честно выступлениями за 'Динамо'.

- Ладно, Николай Петрович, все это лирника, а я еще хотел кое о чем с вами посоветоваться. Это касается футбола, а не внебрачных связей Александра Николаевича, ежели таковые имели место быть.

- Ну-ка, что у тебя там припасено?..

Тут-то я и выложил ему свои задумки по поводу внедрения в игру сборной тотального футбола. Если в моей реальности голландцы благодаря этой тактической схеме удивили весь футбольный мир, то почему бы не проделать того же и советской сборной?

Понятно, что корни 'тотального футбола' уходят далеко в историю, но по-настоящему его внедрил голландский тренер Ринус Михелс.

- На самом деле в этой тактике нет ничего сложного, - чиркая карандашом по листу бумаги, рассказывал я. - Сейчас тренеры используют разные схемы с пятью нападающими, с четырьмя защитниками, с пятью полузащитниками, с одним форвардом... Они экспериментируют с расстановкой футболистов на поле, вгоняя их в жесткие рамки, тасуя защиту, полузащиту и нападение, пытаясь добиться преимущества в какой-либо из линий. Смысл же 'тотального футбола' заключался в том, что все футболисты на поле находятся в постоянном движении. То есть передвигаются между линиями. Защитник может запросто оказаться на месте полузащитника или даже побежать в нападение.

- Ты это серьезно? - глядел на меня округлившимися глазами Морозов.

- Серьезнее некуда, Николай Петрович.

- Но ведь если защитник убежит вперед, то его позиция останется незащищенной.

- Так в том и состоит смысл 'тотального футбола', чтобы игроки друг с другом на поле взаимодействовали. Например, убежал защитник в линию полузащиты, а на его место опустился полузащитник. Если защитник вообще умчался к чужим воротам, то на освободившееся место в полузащите опускается нападающий. Это как сообщающиеся сосуды с жидкостью.

Морозов глядел на расчерченный карандашом листочек бумаги, и я буквально слышал, как в его голове крутятся шестеренки.

- Егор, мне нужно будет переварить услышанное, - наконец выдавил он из себя.

- Переваривайте, Бога ради! Но пока вы меня не выгнали, хотел вам подкинуть еще одну идейку. Называется она - искусственный офсайд...

В общем, уже на следующей тренировке наставник сборной решил в двухсторонке поэкспериментировать. Причем сразу предложил сыграть в тотальный футбол, а защитникам дополнительно отработать искусственный офсайд. Игроки, услышав поставленную перед ними задачу, поначалу округлили глаза, как и Николай Петрович накануне. Но к концу тренировки народ более-менее разобрался в революционных тактических схемах, у парней загорелись глаза.

И честно говоря, я и сам не ожидал, что по окончании тренировки Морозов представит меня как автора этих 'новаторских' идей. Но добавил, что пока будем придерживаться старых схем, а новые начнем внедрять постепенно.

- Егор, это правда? Ты сам все это придумал? - спросил меня в раздевалке Воронин.

- Да вот... озарило как-то, - скромно пожал я плечами, по которым меня начали тут же одобрительно похлопывать. - И кстати, я не внебрачный сын Шелепина.

Улыбки, переходящие в дружный смех. Так вот и растаял последний лед недоверия между мною и партнерами по сборной.

Дома за эти дни побывать не удалось. Что и неудивительно, отборочный турнир - дело серьезное, и нет времени на посторонние вещи, когда нужно полностью сосредоточиться на игре. Поэтому только остается скучать по родным и Лисенку, которая видит меня только с трибуны стадиона, куда я достаю билеты для нее и Ильича. И вспоминать тот чудесный вечер, когда мы с ней на три часа остались наедине. Вот тогда я оторвался за все полгода, без оглядки на Хелен, тем более что из той блудливой ночи я ничего не запомнил, кроме простыни с парой пятнышек бурого цвета.

Впрочем, даже на базе я время не терял. Удалось раздобыть у завхоза гитару, и вечерами для товарищей по сборной я устраивал концерты. Собирались и футболисты, и тренеры, и обслуживающий, так сказать, персонал. При этом я надрывался не в одиночку, увлеченные моим примером, некоторые тоже брали инструмент в руки и выдавали на гора что-нибудь из народного или бардовского репертуара. Так что с культурной частью дело более-менее обстояло неплохо.

Но находил я время и для 'сочинения' новых вещей. Набросал целый альбом песен 'Апогею', которые собирался передать ребятам перед игрой с Уэльсом. Удалось даже записать на взятом напрокат магнитофоне эти вещи под простую акустическую гитару - чтобы парни поняли, как в общем должна звучать вещь. За текстами, нотами и бобиной приехал Миха, на вид несколько заматеревший. Обнялись после долгой разлуки, я похвалил его и музыкантов 'Апогея' за самостоятельный альбом, который мне удалось послушать перед отъездом, отметив высокий, как принято говорить, профессионализм. Миха в свою очередь предложил где-нибудь отметить встречу, но я сослался на режим.

- Заметят - сразу из сборной попрут, - сказал я. - Так что отметим, но попозже.

- Кстати, у нас в прокат вышел новый японский фильм 'Профессионал', мы с девушкой ходили, и я удивился, когда увидел в титрах, что он снят по твоей идее и в нем используется твоя же музыка.

- Серьезно? Значит, снял все-таки... И обещание сдержал, указал мою фамилию, молодец.

- Это ты про кого?

- Да про режиссера, Нобуо Накагава, который этот фильм снимал. Мы с ним познакомились во время японского турне 'Динамо', потом на Олимпиаду я приехал со сборной, снова пересеклись. Я уж думал, что он мою идею похерит, ан нет, воплотил. Приличный хоть фильм?

- Отличный! Я потом еще два раза без своей Ритки ходил. На него вообще было билетов не достать. Жаль, что в прокате картины уже нет, а то бы мог сам убедиться.

- Да уж, может, когда-нибудь и посмотрю... А вы, Миха, пока попробуйте с ребятами поработать с материалом, который записан на пленке. У нас после матча с Уэльсом будет почти месячный перерыв, тренеры обещают на три недели отпустить нас по клубам и домам, как-никак чемпионат страны в разгаре. А у нас в Англии пауза до конца августа, буду просто отдыхать. Так что поторчу у вас на базе, посмотрю, как вы репетируете, помогу советами. Вы все там же обитаете, в парке Горького? Ну и отлично, дорогу я помню, созвонимся.

Накануне игры с Уэльсом нас посетил Ряшенцев. Напутствовал, пожелал успеха, не уронить знамя советского футбола... В общем, все, как полагается.

Сборная Уэльса явилась к нам без шести игроков основы. Тренер Дэвид Боуэн сетовал газетчикам на трудные переговоры с английскими клубами, неохотно отпускавшими валлийцев, на короткие двух-трехдневные сборы. Но на сей раз сказал, что повезло: в связи с окончанием чемпионата Англии готовились пять дней. Шансы своей команды расценил не так уж и низко - три к семи и обещал показать атакующий футбол, причем, забегая вперед, слово свое сдержал.

Морозов под влиянием побед, а может быть, после просмотра матча с греками, сделал небольшие перестановки: окончательно вернул Воронина в полузащиту, вторым стоппером рядом с Шестерневым поставил хорошо мне знакомого Георгия Рябова, высокорослого динамовского защитника, хорошо игравшего головой. Дикарева заменил Пономаревым. Остальные игроки остались в неприкосновенности.

Начало матча началось с праздничного объявления. Диктор по стадиону объявил: 'Сегодня Славе Метревели исполнилось 29 лет'. Команда пообещала имениннику победу, а я себя сдерживал как мог, порываясь рассказать анекдот про тренера и галстук. 30 мая 86 тысяч болельщиков, собравшиеся на Центральном стадионе им. Ленина, ждали только победу. Как и вся страна, прильнувшая где к телеэкранам, а где к радиоточкам.

И сборная не подвела! На 11-й минуте вынос мяча из своей штрафной Рябова, я подхватил мяч у центрального круга, приблизившись к штрафной, сыграл с Хусаиновым в стеночку и, не сближаясь с голкипером, поразил левый от него угол ворот. На 39-й минуте Иванов в суматохе штрафной вынудил капитулировать Миллингтона во второй раз. В перерыве тренер дал указания играть строже в обороне и тщательней подходить к реализации имеющихся моментов.