Прикоснись ко мне - Джус Аккардо

В первой точке, куда я направилась, меня ждало разочарование. Родни сказал, что Алекс не заходил с того самого дня, когда встречался с Кейлом и со мной. К счастью, у Родни был его новый адрес, что было весьма кстати, так как я не знала, что Алекс переехал. Ничего удивительного: когда не видишься с человеком больше года, с ним еще и не то может случиться. Поболтав с Родни и пообещав ему захаживать, я отправилась в пиццерию на Четвертой улице. Там был единственный из телефонов, разговор по которому трудно было подслушать — он был снаружи, а остальные располагались внутри, возле столиков и в вестибюле.

Привет, паранойя!

Стараясь не прикасаться к розовой жвачке, которую кто-то прилепил к трубке, я сняла ее и набрала номер Брандта.

— Привет, это я, — проговорила я, когда он поднял трубку.

— Господи, Дез! — выпалил он. — Сколько можно? Я тут с ума схожу!

— Знаю, знаю. Прости. Я дома. То есть не прямо сейчас, а вообще. Папашка забрал меня вчера.

— Забрал?..

— Это длинная история, — сказала я, уперевшись головой в стенку телефонной будки — в голове по-прежнему немного гудело, а шея побаливала.

— Ты что-нибудь нашел? — спросила я Брандта.

На другом конце провода что-то скрипнуло — он сидел на кровати. Я услышала тяжелый вздох.

— Дез, это действительно серьезно. Их называют Шестыми из-за особых способностей. Из-за сломанной шестой хромосомы. Некоторые из этих людей очень опасны.

— Это старая информация, Брандт. Как насчет «Деназена»? Ты что-нибудь нашел насчет организации?

— Нашел. Они, оказывается, повсюду пустили щупальца.

Я сглотнула:

— Щупальца? Что ты имеешь в виду?

— Понимаешь, я кое-что раскопал. «Деназен» всюду имеет связи. Тебе что-нибудь говорит имя Мартин Бондейл?

— Ну да, типа. А кто он?

— Этот парень пытался пролезть в администрацию округа в прошлом году. И там была женщина, которая утверждала, что он целое лето принуждал ее к сексу. Потом ее нашли мертвой.

— Помню, точно! — сказала я. — Все думали, это сделал именно он, но его все равно выбрали, да?

— Ну! — подтвердил Брандт.

— Подожди. И ты думаешь, что «Деназен» имеет к этому отношение?

Как сын крутого криминального репортера, Брандт всегда имел под рукой две-три теории заговора. Но мне нужна была стопроцентно точная информация.

— Он только один из целого списка городских и федеральных чиновников, связанных с этими людьми, — продолжал вещать Брандт.

— Ты что, с ума сошел? — прошептала я.

Глянув через плечо, я проверила, не стоит ли кто рядом, и продолжила:

— Когда я попросила тебя посмотреть, что можно найти, я не имела в виду — копай до центра Земли. Это опасные люди. Они…

— Дез, поверь, я отлично понимаю, насколько они опасны.

Пауза. Затем, секундой позже — металлическое постукивание. Он накручивал колеса своего скейта.

— Слушай, — наконец проговорил Брандт, — нам нужно кое-что обсудить.

— Согласна. Только давай позже, а? Я должна найти Кейла. Узнать, все ли с ним в порядке.

— Действуй. Только дай знать, если тебе еще что-нибудь будет нужно. Будь осторожна и помни: без моей поддержки ты — просто маленькая беспомощная девчонка.

— А ты без моей поддержки — просто здоровенный крутой парень.

Я улыбнулась и уже было повесила трубку, но передумала. Подняв ее к уху, я произнесла:

— И никаких больше раскопок!

Квартира Алекса находилась в самом забойном районе города, который так и назывался — Прикол. Хотя Прикол был местом, где совершалось большинство местных сделок с наркотиками, копы старались этот район обходить. Они подлавливали дилеров, когда те заходили на территорию школы или на центральную улицу, но Прикол был сам себе правительством, судом и палачом. И конфликтовать с ними было себе дороже.

Поднявшись по узкой лестнице на третий этаж — лифт не работал, — я зажала нос рукой. Коридор пропах мочой и немытыми телами. На вершине лестницы я повернула налево и принялась считать двери. Номера квартир отсутствовали. Наконец я добралась до Алексовой, на которой чернел посередине двери нарисованный маркером номер 342.

Я подняла руку, чтобы постучать, но дверь вдруг распахнулась.

— Дез? — Алекс сделал шаг назад. Меня точно не ждали.

— Какого черта ты здесь делаешь?! — спросил он, ухватив меня за рукав и втягивая внутрь. — Тебе нельзя быть здесь!

— Пожалуйста, скажи мне, где Кейл, — сказала я.

Кейла не было у меня в комнате, когда я проснулась, что было понятно. Но куда он пошел и где мне его искать — этого я не знала.

— А я здесь! — раздался голос из-за спины Алекса. Кейл стоял в коридоре в черных Алексовых джинсах и зеленой футболке Брандта с длинными рукавами. Он улыбнулся мне, я улыбнулась ему, и паника, которую я все это время чувствовала, улетучилась.

— Ты ушел, — сказала я, — и я не знала, куда.

Обойдя Алекса, он подошел ко мне, коснувшись моего плеча своим плечом.

— Я ушел, когда проснулся твой отец, — сказал Кейл.

Уголком глаза следя за Алексом, я увидела, как сузились его глаза.

— О чем это он говорит?

Кейл спокойно ответил:

— Я остался у Дез прошлой ночью. Мы сняли наши майки.

Мне не нужно было смотреть на свое лицо со стороны, чтобы понять, что оно покраснело. Придется мне с Кейлом провести беседу о том, чем можно делиться с посторонними, а чем нельзя. Причем как можно скорее.

Алекс скрестил руки на груди и покачал головой:

— Так. Сначала Белдом и Дун, теперь Человек Дождя. Могу я кое-что спросить? — Он повернулся к Кейлу: — Я думал, ты остался здесь, со мной.

Кейл пожал плечами и отвернулся от него:

— Ты заснул, и я ушел.

— Ты не можешь уходить, не сказав мне об этом!

Алекс явно ревновал — это было видно, — хоть он и потерял это право давным-давно.

— Ты спишь крепко, — сказал Кейл Алексу, улыбаясь мне. — Это было просто.

Было ощущение, что Алекс сейчас бросится на Кейла, но он предпочел держать дистанцию. Возмущенный, он повернулся ко мне:

— Он точно провел с тобой ночь?

— Да! Хотя совсем не так, как ты думаешь. Только какого черта ты беспокоишься? Шлюха из колледжа осточертела?

Кейл перевел глаза с меня на Алекса. Его лицо потемнело, кулаки сжались:

— Ты ее обидел. Она мне говорила. Какое тебе дело до того, что она мне разрешает себя целовать? Она держится за руки со мной, а не с тобой, понял?

Алекс разразился мерзким смехом:

— Да ты придурок! Она же тебя динамит. Другим парням она позволяет гораздо больше, чем тебе.

Моя реакция была бездумной, но точной. Такой же, как в тот день, когда он развлекался с той цыпочкой в задней комнате бильярдной Родни. Мой кулак влетел прямо в челюсть. Алекс выдержал удар как настоящий боец, но я видела — ему несладко. Еще бы! Руке было очень больно.

— Если ты перестанешь быть последним подонком, это будет мировая новость.

И вдруг — словно повернули выключатель — Алекс посерьезнел. Все было забыто — и то, что Кейл провел со мной ночь, и мой хорошо поставленный хук справа.

— Завтра я выхожу на новую работу, — сказала я с плохо скрываемой гордостью. Мне вообще-то следовало больше нервничать по поводу того, что я отдаю себя в руки людей, которые используют подобных мне в качестве кукол, но меня несло. Как же! Я влезла в стан врагов, да еще навешала папашке лапшу на уши. В который раз! А уж от этого мне всегда тепло и радостно.

— Новую работу? — Алексу потребовалось не меньше шести секунд, чтобы врубиться. Его глаза расширились, и он улыбнулся. Неожиданно я стала в его глазах героем, точнее — героиней.

— Отлично! Как тебе удалось?

Слава богу! Самое сложное позади. Я знала, что Алекс станет вонять, а уж Кейл этого не потерпит.

— У меня есть кое-что, что им нужно.

Кейл смотрел на меня, и удивление в его взгляде вытеснило злость, с которой он смотрел на Алекса. Но и Алекс был не меньше удивлен:

— Не хочу тебя обидеть, Дез, но что у тебя есть такого, что может им понадобиться?

На противоположном от меня конце стола лежал бейсбольный мяч. Я взяла его и отправилась на кухню, где видела апельсин, приткнувшийся на углу кухонного стола рядом с ключами от машины. Зажав мяч и апельсин в ладонях, я вернулась в комнату и встала перед парнями. Закрыла глаза и представила, как я поедаю сразу два апельсина, поочередно кусая из правой и левой руки, и как оранжевый сок течет по моему подбородку; представила шероховатую шкурку, которую так приятно счищать ногтями. Поверхность нового апельсина была чуть тверже, чем обычно, но все сработало! Я почувствовала это не по изменившейся текстуре поверхности мяча, а по резкому уколу боли и потере гравитации. Несколько мгновений темноты, и я оказалась на полу.