Душа в чемодане. Записки бортпроводницы - Екатерина Русина

05 июня 2008 г.

Удавшийся Хабаровск

Дубль два, вновь попробуем долететь до Хабаровска! Чуть меньше месяца спустя мне выпадает второй шанс увидеть этот изящный дальневосточный город. Рейс также выполняется на Боинге 767, и из всего экипажа я не знаю ни одного человека. Это меня не расстраивает, ведь почти в каждом рейсе экипаж впервые видит друг друга. Зато как радостно, если встречаются одногруппники или кто-то из знакомых, с кем вместе выполняли рейсы или были в командировках! Как боевые товарищи, чувствуя поддержку, бортпроводники объединяются «фронтовыми» историями, приключениями, путешествиями.

На предполетном брифинге мы свободно рассаживаемся на мягких синих диванах в ожидании заданий на рейс. Ни за какую дверь я в этот раз не отвечаю, но на моей совести не слишком любимое занятие – бытовое имущество. Нужно пересчитать и растолкать по самолету пледы, бумажные полотенца, салфетки, мыло и прочее. Почему-то я не в восторге от этих манипуляций, наверное, потому что каждый раз целая проблема найти место для всех этих предметов и в суете забываешь радоваться предстоящему полету. С питанием тоже много суеты и подсчетов, но эта работа мне очень нравится, я даже считаю высшей степенью доверия, когда шеф ставит меня работать в кухню. Когда я вижу, что в стойке кто-то работает медленно, лениво или неохотно, еле сдерживаюсь, чтобы не вмешаться. Мы все учились, сдавали экзамены и проходили практику, мы должны свободно себя чувствовать при исполнении любых обязанностей на рейсе. Так что независимо от моей любви или нелюбви, нужно чётко делать работу. И, тем не менее, при объявлении обязанностей на брифинге, уныло опускаю голову и записываю в блокнот информацию. Просто мне хотелось бы заниматься питанием, греть касалетки в печах, ловко раскладывать их по подносам, надев рабочие перчатки и фартук, молча улыбаться, затаив неловкую гордость – в стойке я управляюсь ничуть не хуже парней! Хотя, по сути, это не повод для гордости, бортпроводник, как говорят наши инструктора, вообще существо бесполое. А коллегам нравится, когда я в стойке, ведь они уверены, что всё будет сработано чётко и вовремя, и это бесценно в нашей работе. Время рейса чётко ограничено, не будешь ведь кормить пассажиров на земле по прилету.

Теплый день только начавшегося лета еще не начал охладевать под тяжестью сумерек, и так радостно стоять на трапе, вдыхая запахи самолетов, слушая их переговоры: один рычит, тяжело взлетая в голубое небо, другой устало гудит после отработавшего реверса. А наш 67-ой задумчиво пыхтит под пристальными взглядами техников, совершающих осмотр перед вылетом. Лучше момента не придумаешь – утихающая Москва провожает нас в путешествие длиной в шесть тысяч километров. Последние мгновения до отправления, предвкушение разгона по взлетно-посадочной полосе, отрыва от земли, и там, внизу, город будет становиться всё меньше и меньше, и мы ловим последние десять минут тишины, еле уловимой романтики среди массы людей. Всё же она есть, эта романтика, о которой думает каждый человек при слове «стюардесса». Она определенно есть, стоит только перестать суетиться и напрягаться по мелочам, стоит пережить период вживления в эту сферу, «набить руку» в обслуживании и проходят стресс и страх, начинается период радости от любимой работы, от каждого мгновения – начиная с томительного ожидания нового направления, со сбора чемодана до сдачи груза и багажа под бортом самолета где-нибудь в Турции, до того момента как экипаж покидает борт и расходится по домам, остается оторванным от неба. Надо научиться не злиться даже на гневных пассажиров, не обращать внимания на мелкие конфликты и видеть только хорошее. Единственное, что мне так до сих пор и не начало доставлять радости – это бытовое имущество. Но даже это можно пережить, перетерпеть, ведь в конце рейса меня ждет прогулка по улицам другого города – что может быть лучшей наградой?

На этот раз всё проходит гладко, будто не было прежних неудач и разочарований. Командир объявляет: «Мы произвели посадку в аэропорту „Новый“ города Хабаровск. Погода хорошая, плюс пятнадцать». Слабые, уставшие аплодисменты проносятся по салону, пока самолет медленно рулит на стоянку. Из иллюминатора уже виднеется надпись: «Вас приветствует земля Дальневосточная!» и так радостно становится на сердце – нас ждали! Подгоняют трапы, наземные службы ждут своей очереди, шеф открывает дверь и в салон проникает утренний воздух с тонкими нотками речной свежести. Становится еще нестерпимее ждать, когда же мы пройдемся по набережной, поплещемся в прохладном Амуре. Пассажиры искренне благодарят нас, покидая борт. Рейс и правда был приятный, без проблем и инцидентов. Они скрываются в здании аэропорта, а мы встречаем сменную бригаду, сдаем каждый свою зону ответственности и, наконец, касаемся ногами дальневосточной земли. За спиной остается наш самолет, окруженный наземными службами, которые вьются вокруг него как подружки вокруг невесты на сборах. На сутки мы расстаемся, отрываемся от неба, переключаемся на земные радости. Экипажный автобус везет нас по центру города и, несмотря на усталость, я рассматриваю новые улицы, дома, улыбаюсь незнакомым памятникам. Неужели я в Хабаровске!

Конец ознакомительного фрагмента.