Пылкий романтик - Мэдлин Хантер

– Я тронут вашим объяснением, Пен, – произнес он. – Но лучше бы вы не объясняли мне всего этого. С вашей стороны это было тактической ошибкой!

Пен взяла его руку в свою.

– Я не считаю это ошибкой, – проговорила она. – Как бы то ни было, я не хочу, чтобы вы обижались из-за этого дурацкого списка!

Джулиан окинул взглядом перекрещенные пальцы их рук. Он слегка сжал руку Пен, и в глазах его мелькнул огонек.

– То, что вы взяли меня сейчас за руку, Пен, – произнес он, – еще одна ваша тактическая ошибка. Очень серьезная ошибка.

Он вдруг страстно заключил ее в объятия. Голова Пен кружилась, словно она была пьяна. Губы их снова слились в поцелуе. Но как не похож был этот поцелуй на первый! Тот был нежный, робкий, дружеский, этот – порывистый, дерзкий, безумный.

Пен чувствовала, что могла бы сдержать себя, но не хотела. Напротив, ей хотелось всем своим существом отдаться этому страстному порыву. Голос разума говорил, что это безумие. Но был и другой – голос сердца, в схватке с которым разум, как правило, терпит поражение...

Пен по-прежнему была закутана в покрывало, но объятия Джулиана были такими страстными, что, казалось, не оставляли между ними никаких преград. Джулиан так сильно прижимался к ней, что Пен чувствовала все его тело. Джулиан осыпал ее новыми поцелуями – в лоб, щеки, шею...

Он вдруг остановился и посмотрел на нее. В глазах его хорошо читалось желание. Пен и сама хотела этого. Поцелуи его все еще горели на ее губах, сердце, казалось, готово было выпрыгнуть из груди. Одним лишь взглядом Джулиан возбуждал Пен до крайней степени. Кровь бешено стучала в жилах, даже соски ее уже начали набухать.

Джулиан знал, что Пен сейчас так же хочет его, как и он ее. Он читал это в ее глазах. Лицо Пен выглядело испуганным, но Джулиан был не из тех, кто способен лишь на поверхностный взгляд. Ум Пен, ее здравый смысл, может быть, и противились искушению, но душа и тело отвечали однозначным «да», молили о том, чтобы эта сладкая мука продолжалась.

Джулиан понял это и продолжал. Продолжал так умело, словно всю жизнь был любовником Пен, словно какой-то интуицией безошибочно угадывал самые сокровенные ее желания. С каждым новым поцелуем Пен думала, что желание ее уже достигло высшей точки, но с каждым следующим оно непостижимым образом становилось все сильнее. Давно уже поцелуи мужчины так не пьянили ее. Нет, не давно. Такого Пен не приходилось испытывать еще ни разу.

Каким образом они вдруг оказались не на лестнице, а на песчаной отмели, Пен не могла сказать. Она почти не осознавала собственных шагов.

Стянув покрывало с ее плеч, Джулиан расстелил его на песке, будто лучшего места для занятий любовью быть не могло. Бережно положив Пен на одеяло, он снял свой фрак и опустился рядом с ней.

Пен обняла его. Ей нравилось ощущать его тепло. От этого она чувствовала себя хрупкой и беззащитной. Было так приятно.

Поцелуи стали уже спокойнее, нежнее, но это как раз и заводило Пен больше всего. Все ее существо замирало не только от нежных сладких ласк – она ждала, предвкушала гораздо больше.

Джулиан приподнялся, посмотрев на Пен, наверное, для того, чтобы ее образ навсегда запечатлелся в его сознании. Его темные волосы и рукава рубашки трепетали на ветру. Он нежно смотрел на Пен, бережно касаясь ее щек.

– Может быть, ты хочешь вернуться в дом? – спросил вдруг он.

Пен молчала. Ей самой очень хотелось дотронуться до лица Джулиана. Она коснулась его, и пальцы заскользили по его щеке, губам, которые только что целовали ее.

Джулиан бурно реагировал на каждое ее прикосновение. Это Пугало Пен. Рациональная часть ее существа, никогда не' дремавшая, нашептывала ей, что пора остановиться, что ради короткого удовольствия она рискует потерять Джулиана как друга. Но что такое голос рассудка против всесокрушающей лавины безумной страсти?

– Я сама не знаю, чего хочу, – прошептала она.

– Я знаю. – Рука Джулиана скользнула ниже. Пен казалось, что там, где его пальцы касаются ее кожи, возникают электрические искры. – Ты хочешь остаться здесь, Пен, чтобы мы могли насладиться морем и друг другом.

Он снова поцеловал ее. Этот поцелуй многое обещал, но и требовал от нее не меньше. Пен не боялась Джулиана. Кто же, в конце концов, боится старого друга? Джулиан никогда не сделал бы того, чего Пен не хотела.

Пен уже ничего не стеснялась, целиком отдаваясь фейерверку новых, неизведанных ощущений.

Рука Джулиана коснулась ее груди так уверенно, будто он уже делал это бессчетное количество раз. На самом же деле Джулиан, разумеется, никогда раньше не касался ее подобным образом. И новизна ощущений кружила голову Пен больше всего. Ей хотелось, чтобы это ощущение продлилось дольше. Тело ее инстинктивно отвечало на ласки Джулиана, приглашая его к чему-то новому и большому.

Сквозь тонкую ткань платья пальцы Джулиана нащупали сосок. Закрыв глаза, Пен застонала от удовольствия. Но Джулиану уже было этого мало. Пен вдруг почувствовала, как его пальцы начинают расстегивать ее платье. Лишь на секунду смутившись, она пошевелилась, чтобы ему было удобнее.

Через минуту Пен уже была оголена выше пояса. Джулиан сделал паузу, любуясь ею. Пен чувствовала себя беззащитней и ранимой под его взглядом.

– Ты красивая, Пен... – прошептал он. – Очень красивая! Кстати, почему ты не носишь корсет?

– Обычно ношу. Это ты забыл дать мне корсет, когда принес одежду переодеться!

– Я не забыл, – улыбнулся он, – не дал тебе его специально. Чем меньше на тебе одежды, тем лучше. А лучше вообще без всего!

Он ласкал ее грудь. Пен закусила губу, не в силах терпеть эту запредельно сладкую муку.

– Ты так бурно реагируешь! – усмехнулся он. – Можно подумать, ты давно уже не занималась любовью с мужчиной!

– Честно говоря, давно, – призналась она.

– А конкретно? – поинтересовался он.

– Очень давно. Практически с тех пор, как ушла от мужа. Джулиан был поражен словно молнией. Вот тебе раз! А как же все эти слухи о ее любовных похождениях?

– Ты не ослышался, – усмехнулась она, глядя, как вытянулось его лицо.

– Подожди... Но ведь я знаю, что у тебя были любовники!– прошептал он.

– Ладно, признаюсь, – обреченно вздохнула она. – Все эти так называемые любовники. Короче, это были просто друзья. Близких отношений не было.

– Совсем?

– Ну, были ласки, поцелуи, но до конца, если можно так выразиться, не доходило.

– Вот тебе раз! И с Уидерби тоже?

Пен не хотелось, чтобы Джулиан упоминал имя, с которым у нее связано воспоминание о предательстве, особенно в такой момент. Даже братья Пен, знавшие о ее связи с Уидерби, предпочитали лишний раз не упоминать о нем.