Дети Железного царства - Ирина Валерьевна Ясемчик
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Зоряна с досадой захлопнула книгу. Пора прерваться, отдохнуть, поесть, тогда чепуха перестанет мысли засорять. Задула свечу, убрала на место книгу. Окинула взглядом кажущиеся огромными и бесконечными шкафы. Библиотека всегда была для неё чем-то вроде сказочного царства, где есть ответы на все-все вопросы. А уж заклятия притягивали как мёд пчелу. Да и Ярослав не прочь был посидеть здесь и почитать о давних битвах и приключениях. Волшбу брат, правда забросил, как только научился превращаться. Интересно: будь здесь Истислав, оценил бы он бесценные сокровища в разнообразных переплётах? Опять он вспомнился!
— Да что б тебя, сорока кольцехвостая! — вслух воскликнула девушка, — дашь ты мне покой, наконец?!
Она начинала сердиться. Знакома-то с парнем этим была всего два дня, почему же так трудно его забыть? И почему к воспоминаниям примешивается беспокойство? С какой стати, кто он ей? Сам-то Истислав наверное ужё её не помнит. От этой мысли стало как-то неприятно, обидно, что ли. Вспомнилось, как учёный пристыдил Разумника за нежелание приютить одинокую странницу, как развлекал рассказами царевну, дружинников. Ромашку с земли поднял так изящно. А какой радостью засветились янтарные пёсьи глаза, когда попросила фибулу найти. Прямо полетел прибрежные камыши прочёсывать. Жив ли он ещё? Успел сбежать, когда суматоха поднялась, догадался, что вину в похищении Горлицы охрана на него переложит, коли других поймать не сумеет? Наверное, успел, он ведь умный. А если не успел? Если дружинники его схватили, что тогда? Не поверят ведь, что Истислав Зоряне не сообщник. Может его пытают сейчас, чтобы «правды» добиться? Девушке вдруг стало холодно, она задрожала, обхватила плечи руками. Что же она наделала? Получается, из-за её лжи ни в чём не повинный человек пострадает. Может быть, с головой расстанется. Тёплая капля упала на ладонь Зоряны, она провела рукой по щеке. Щека была мокрой от слёз. Даже не заметила, что плачет…
Негромко хлопнула дверь. Кто-то вошёл в библиотеку. Девушка настороженно прислушалась, не оборачиваясь. Кроме неё здесь бывают только брат с отцом. Не годится, чтобы в таком виде застали: братик расстроится, начнёт выспрашивать, что произошло, а отец и того хуже, только губы скривит презрительно, дескать, чего от девки ждать, кроме как реветь, ничего не умеет, даром только меч носит. Шаги вошедшего были мягкими, быстрыми, железо не лязгало. Значит Ярослав. Зоряна вытерла лицо рукавом, повернулась к брату.
— Яринька! Вернулся! — даже улыбнуться удалось, — заждалась тебя.
Ярослав крепко обнял сестрёнку, поцеловал в щёку. От него не укрылось, что кожа слегка влажная.
— У тебя всё в порядке, сестричка? — взглянул в глаза девушке, — ты какая-то…
— Какая?
— На себя не похожа. Лицо бледное, глаза грустные. И покраснели как будто. Ты плакала? Опять с заклинаниями не ладится?
— Ой, Ярослав, — возмутилась кощеева дочь, — что ж я, ребёнок, чтобы из-за такой чепухи плакать? Не ладится — пробуй снова, пока не получится, нечего слёзы лить.
— Да я и сам знаю, что ерунда тебя до слёз не расстроит. Неужели что серьёзное случилось?
— Нет, не случилось. Ничего серьёзного.
— Зоряночка, ты меня-то не обманывай. Когда я уезжал, ты была бодрой и весёлой, глаза сияли, а теперь как в воду опущенная. Не верится, чтобы ты по мне так скучала.
Зоряна вздохнула. Может правда рассказать, глядишь, полегче станет. Только получится ли словами выразить?
— Мне не хватает Истислава.
— Что? — Ярослав даже рот открыл от изумления, — Истислава? Но…
— Не спрашивай ничего. Я сама понять не могу, что со мной происходит. Просто тревожно, сны плохие снятся. Вдруг его убили? — на глазах кощеевой дочери снова выступили слёзы, — зачем я только с ним связалась? Не связалась бы, был бы он цел и невредим.
— Совесть проснулась значит, — в голосе Ярослава послышались жёсткие нотки, — а когда царевну крали, она молчала почему-то.
— Ну что царевна, — Зоряна шмыгнула носом, — мы же с тобой приказ выполняли. Охотник может любоваться мехом лисицы, но, не задумываясь, подстрелит её и принесёт шкурку, если жене воротник на шубу понадобится. Горлицу отец, так или иначе, заполучил бы. А Истислав, он же совсем ни при чём. Что делать, братик? Мне плохо без него, в груди так и давит что-то, так и жжёт.
Она расплакалась, уткнувшись в плечо Ярослава. Тот крепче прижал девушку к себе, гладил по голове.
— Успокойся, милая, не плачь. Я уверен, с Истиславом всё в порядке.
— Почему уверен.
— У меня есть на то причины. Послушай, пойдём ко мне. Я по дороге пса подобрал, он лапы сильно поранил. Полечишь его?
Говорить сейчас о главном деле не стоило: в библиотеке имелось немало укромных уголков, где мог бы спрятаться соглядатай.
— Пойдём, сестричка, за работой плохие думы сразу развеются, вот увидишь. Да и животина страдает, зачем её заставлять лишнюю боль терпеть.
— Идём. Я только за мазями своими сначала зайду, — Зоряна уже взяла себя в руки, слёзы высохли, лишь порой слегка вздрагивали губы.
Перед порогом своей комнаты Ярослав пропустил сестру вперёд, когда она вошла, плотно затворил дверь. Уютно устроившийся на кровати пёс поднял голову, застучал хвостом по покрывалу. Зоряна застыла на месте.
— О-о-ой, — только и смогла вымолвить она, — Истислав… Как ты здесь оказался?
— Добрый день, любезная Кощеевна, — учёный поклонился, — как я здесь оказался, история весьма занятная, но длинная.
Зоряна с трудом подавила неведомо откуда взявшееся желание броситься на шею псу. Чтобы скрыть охватившие её чувства принялась медленно доставать из мешочка лечебные настои.
— Раз длинная, расскажешь позже. А пока помолчи.
— Последнее время я что-то слишком часто слышу эти слова, — фыркнул Истислав.
— Правда, сестрёнка, пусть сейчас всё расскажет, — вступился за учёного Ярослав, — для него молчание хуже любой пытки. Да и время упускать не стоит,
