В Париж на поминки - Назим Зейналлы
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
И вынув из сумки пожелтевшее фото, протянула нам:
− Это я с мужем и ребёнком. Мне тогда ещё шестнадцати не было.
Исмаил появился у входа и помахал рукой. Она встала с дивана, повернулась с грацией пумы и обдав нас облаками табачного дыма, удалилась. Через минуту появилась с сумкой и проскользнула мимо нас, не сказав ни слова, виляя бёдрами. Только у самого выхода повернулась и, многозначительно посмотрев, сказала:
− Досвидосик, папулис. Живите в кайфе и ни о чём не жалейте.
Мы с удивлением переглянулись.
− Адьёс, проказница, − прокричал вслед Фуад, и мы услышали звук мотора
− Она, гречанка? — спросил Исмаил.
− Почти, − туманно ответил я. − Она та ещё штучка! Чёртова кукла…
Я подмигнул. Фуад сходил за нашими сумками и мы встали.
− Всё, посидели на подушках, пора и уходить. Спасибо тебе за всё,− я вынул бумажник.
− Нет, нет. Всё в норме, ничего не надо. Мне приятно было с вами пообщаться. Вам вызвать такси?
− Нет, спасибо, мы пройдёмся, погода хорошая.
На прощанье мы обнялись.
− Я узнал, здесь недалеко должна быть мастерская. Кейс будет как новенький, не беспокойся.
Мастерскую мы нашли быстро. Мастер покрутил со всех сторон кейс, подозрительно на нас посмотрел и, немного подумав, произнёс:
− Бронированный, с двух сторон проходят тонкие стальные листы. Кодовые замки срезаны аккуратно, кожу почти не повредили. Так что будет как новенький.
Фуад удовлетворённо закивал.
− Нам надо сегодня,− я вынул бумажник и протянул сорок долларов.− Вот вам за срочность и за качество. Пускай рассыльный привезёт к ресторанам в Кум капы. Через три часа мы будем там.
На углу мы поймали такси, и за последние двадцать долларов нас привезли на престижный проспект Стамбула — Истиглал. Около знакомого депозитарного банка я попросил остановить, и мы сошли. В банке должны были работать сотрудники, которые помнили меня ещё по прежним деловым контактам.
− Ты погуляй здесь, а я зайду и улажу дела. Это будет не быстро. Видишь памятник, за ним вверх парк, вниз улица с магазинами. Вот тебе последние наши десять долларов. Я думаю управиться за час.
Первым делом, зайдя в банк, я взглянул на курс валюты. Я остолбенел, не верилось, но евро било все рекорды и обставило доллар на несколько пунктов. Пока я радовался, мне преградил дорогу сотрудник банка. Кинув на меня оценивающий взгляд и решив, что вид у меня вполне соответствующий, спросил:
− Что изволите?
− Я хочу арендовать ячейку в банковском хранилище, к кому мне подойти?
Меня на лифте подняли на второй этаж к менеджеру банка. Усадили в глубокое кресло с широкими подлокотниками и попросили подождать. Я огляделся, приёмная была декорирована с помпезной роскошью и по размерам чуть уступала теннисному корту, а такое количество видеокамер на один квадратный метр площади мне приходилось видеть впервые. Наконец открылась дверь, и меня пригласили к одному из руководителей банка. Несмотря на прошедшие годы, я сразу узнал его, как и он меня − это был Четин— бей, наш бывший партнёр и мой хороший знакомый. Расспросив его о семье, про дочь, которая окончила университет в Баку, про дом, который он строил на родине в городе Сакария и после пятого стакана душистого сладкого чая, я, всё взвесив в уме, сказал о моей просьбе. Узнав сумму, которая была при мне, он удивился, но лишних вопросов задавать не стал. Несколько минут он сосредоточенно раздумывал, затем, просмотрев несколько бумаг на столе и переговорив по телефону, предложил вложить деньги в сберегательные сертификаты и на довольно выгодных условиях для VIP клиентов. Сертификаты с гарантированной ставкой десять процентов. Окончательно меня убедили его доводы: деньги должны работать и приносить доходы, а не лежать мёртвым грузом в хранилище банка. После того, как кассиры приняли деньги и при нас пересчитали, мы провели все необходимые в таких случаях банковские процедуры. В сопровождении двух сотрудников банка я спустился на лифте в хранилище банка. После закладки сертификатов в ячейку, я, в присутствии сотрудников банка, закрыл сейф. Ключом к ячейке были отпечатки моих пальцев и сетчатка глаз.
Всё было закончено, теперь можно было отдохнуть от трудов неправедных.
У входа в банк взад и вперёд по тротуару прогуливался возбуждённый Фуад:
− С ума сойти! Здесь рядом магазин для художников. Глаза разбегаются. Краски, кисти всё что хочешь. Взял кисти беличьи и колонковые.
− Вот тебе деньги, иди и купи весь магазин.
Вскоре он появился радостный и с внушительным свёртком:
− Ну, что теперь?
− Всё отлично. Теперь можно идти и спать спокойно, − я потянулся и зевнул.
− Согласен. Я тоже не прочь выспаться.
− Но сперва в Кум капы, поедим перекусить. Надо это дело отметить.
− Пожалуй, − затем, подумав, добавил. − А где это?
Я остановил проезжающее мимо такси.
− На берегу Босфора, маленькие ресторанчики. Готовят отлично. Можем заказать как рыбу, так и мясо.
В Кум капы в середине дня, как всегда, было немногочисленно. Официант быстро усадил нас за свободный столик. Постоянные посетители и туристы из ближайших отелей собирались только после семи и даже восьми часов вечера. Большинство ресторанчиков на берегу работали до последнего посетителя, то есть, практически, до утра. Едва мы уселись, официант положил на стол меню.
− С чего начнём? − поинтересовался я.
− Советую вино, − влез в разговор шустрый официант. − Только получили, все очень довольны. Мягкий, терпкий вкус. Не пожалеете.
Мы переглянулись и пожали плечами.
− Хорошо, если советуешь.
− Тогда советую вначале красное вино с побережья Мраморного моря.
Мы снова переглянулись.
− Красное? − Фуад задумался, затем махнул рукой. − Принято!
− Тогда начнём, а что подать к красному вину, ты и сам знаешь, − добавил я.
Через некоторое время, когда мы отведали великолепно приготовленные маринованные куски баранины, запечённые в айве, и запили бокалом красного вина, я торжественно начал:
−Мы сегодня заработали пять миллионов сто тысяч евро.
Фуад протяжно свистнул и воскликнул:
− Не понял.
− Чего непонятного, мы миллионеры и перестань свистеть, денег не будет.
− Звучит заманчиво, − задумчиво произнёс Фуад. − А сколько получила Зинаида?
− Пятьдесят тысяч.
− Снова ничего не понял.
− Ладно, так уж и быть, слушай. Начну с самого начала. Я предоставил ей возможность сыграть в рулетку. Ключи от сумок были у меня. Пока ты с ней развлекался, я наши деньги переложил в её сумку, а в нашу сумку уложил пачки оливкового мыла и затолкал под стол. Выбор был за ней, она выбрала нашу сумку с мылом.
Фуад пробормотал что-то себе под нос и в два глотка осушил бокал.
− Ты считаешь, мы честно поступили с ней? Совесть не мучает?
− Фофа, я игрок, и это была честная игра. На кону было больше пяти миллионов. Она могла бы получить всё, но её подвела жадность. Хватательный рефлекс, как говорят умные люди, ещё не отменён.
− Ну, что же, это серьёзная причина присвоить себе всё, − усмехнулся он и налил себе вина.
− Ты ещё и иронизируешь. Ха-ха.
− Не знаю, мне кажется, мы не совсем хорошо поступили.
− Я пошёл ва-банк и тоже рисковал, а вдруг она взяла бы свою сумку, − прищурил глаза и невозмутимо добавил. − Хотя маловероятно.
− Вот, − протянул руку в мою сторону и добавил. − Ты знал, что она возьмёт нашу сумку.
Фуад наклонился ко мне и покачал головой.
Я тут же добавил:
− Да, я знал. Я знал, что она кинет нас. Успокойся, мы все жертвы обстоятельств, а в сумке у неё я оставил пятьдесят тысяч. Деньги немалые, пускай едет к сыну и мужу.
Допив залпом свой бокал, он встал и крепко хлопнул меня по плечу. Я оглянулся и рассмеялся.
− Садись и успокойся. Не будем ссориться из-за этой… Всё, всё извини и садись. Черноморское побережье Турции, прекрасный курорт Синоп, любящий муж и ребёнок, что ещё надо женщине?
− С чего ты взял, что она поехала в Синоп?
− Элементарно, художник. Что же ты такой невнимательный? Помнишь пожелтевшую фотографию, которую она нам показывала на диване. Они с мужем и ребёнком стоят рядом со скульптурой Диогена. А Диоген откуда? Из Си… но… па.
Я отпил вино, вонзил зубы в жаренное мясо и продолжил:
− Ещё великий философ Диоген сказал: “Надо жить так, чтобы не зависеть от жизни”. И нечего пожирать меня глазами, это из школьной программы. Сядешь ты?
Мой оправдательный монолог перебил звонок. Я стиснул зубы, взял бокал с вином и поставил на вибрирующий мобильник. Фуад убрал подпрыгивающий бокал, поднял мобильник и произнёс отсутствующим голосом:
− Слушаю.
− Малик, это ты? − раздалось голос Сафуры.
Я подпрыгнул, будто в меня воткнули булавку и, сшибая всё что было на столе, выхватил телефон из рук Фуада.