По закону плохих парней - Эйс Аткинс

– Что ты имеешь в виду? – уточнила Лена. Но, ощутив резкий толчок внутри себя, вскочила, ухватившись за перила, и почувствовала, как теплая влага закапала на деревянные доски.

– Ты описалась? – спросил Дитто.

– Рожаю, – сказала Лена.

Шоссе в Южный Мемфис было обустроено на приличном уровне. Вдоль него имелись заправки и автостоянки, дешевые мотели, несколько мексиканских базаров и баров Техано. Квин хорошо знал этот город. Мемфис был желанной целью для ребятишек северного Миссисипи, которым хотелось как следует оттянуться. Дорожные знаки указывали на Грейсленд, дом-музей Элвиса Пресли и аэропорт, небо над головой было усеяно мелькающими огоньками. Недалеко от дороги на Винчестер «эль-камино» сбавил скорость и въехал в изогнутую аллею. Квин не хотел показать, что замедляет ход, но понимал, что если его заметили, то тут уже ничем не поможешь. Поэтому последовал за машиной, совершающей поворот.

– Он едет в аэропорт.

– Сомневаюсь, чтобы отец Говри когда-либо летал в самолете, – заметил Шэкелфорд. – Его смущал даже домашний туалет.

Примерно после мили езды показались огни и неоновая реклама ночного клуба. «ДИКСИ БЕЛЛЕС» рекламировал сотни КРАСИВЕЙШИХ ЖЕНЩИН ЮГА, ЛЮБИТЕЛЬСКИЕ КОНКУРСЫ и СТРИПТИЗ ЗА ПОЛЦЕНЫ. Отец Говри повернул к захудалой парковке, и Квин въехал туда прямо за ним, скользнув взглядом по седому коротышке, вылезшему из машины и расчесывающему в мелькающем свете редкие, сальные волосы карманной расческой.

За ним последовал брат Дэвис. Он растянул губы в улыбке, и в свете неоновой рекламы блеснули золотые зубы. Проповедник позаимствовал расческу у отца Говри и стал расчесывать свой хохолок.

– Отец Говри тебя знает?

– Разве забудешь мое лицо? – спросил Шэкелфорд, закурив другую сигарету, и кивнул. – Еще бы. Даже до того, как я стал незабываем, мне пришлось надрать ему задницу за кражу моей бутылки виски.

Квин кивнул.

– Ясно, – сказал Кейт, разгоняя рукой дым перед лицом. – Остаюсь здесь. Но расскажешь мне, по крайней мере, о бабьих титьках?

Квин подождал пять минут, прежде чем последовать за пассажирами «шевроле» внутрь бара, заплатив пять долларов за вход и десять долларов за первую порцию выпивки. Девушки за кассой были милы, но язвительны, комментируя его стрижку «под ежик».

Квин взял бутылку «Будвайзера» и пошел в клуб, стараясь держаться подальше от отца Говри и проповедника.

Большинство стриптиз-клубов не отличаются друг от друга, но этот клуб, можно было сказать с уверенностью, был еще хуже, чем те, которые располагались на бульваре Победы в Колумбусе, штат Джорджия. Квин потратил там невообразимо много денег, когда был юношей, восемь, может, девять лет назад.

Тот же самый антураж, огни на сцене, паршивая музыка и какой-нибудь придурок диджей, пытающийся казаться смешным и уверенный в том, что все посетители дают чаевые официанткам.

Отец Говри и брат Дэвис сели за столик у сцены, где под дрянную электронную музыку работала у шеста стриптизерша. У ног отца Говри стояла небольшая сумка, может, чуть больше, чем продуктовый пакет. Он время от времени трогал ее и затем клал руки на стол.

Брат Дэвис поднялся на сцену, держа в золотых зубах долларовый банкнот. Женщина обхватила банкнот своими грудями и вырвала у него. Отец Говри, наблюдавший эту сцену, захлопал в ладоши. Самодовольно улыбаясь и хлопнув руками по коленям, он заказал у официантки две порции спиртного и расплатился наличными.

Старик опрокинул в рот обе порции и поманил официантку, чтобы заказать еще пару.

В помещении было темно. Они не могли видеть Квина. Но даже если бы включили свет, все равно не заметили бы его, поскольку девушка на сцене сбросила бикини и обхватила шест.

К ней присоединились две другие девушки.

Старик выпил еще четыре порции спиртного. Брат Дэвис опустошил за пять минут три бутылки пива.

Прослушав несколько песен, отец Говри достал из кармана мобильник и набрал номер. Кивая, он слушал того, кому звонил. Затем встал, взял сумку и, пройдя в помещение за баром, постучал в металлическую дверь.

Дверь открылась, и он исчез за ней.

Квин заказал вторую бутылку «Будвайзера», но пить не стал.

На двери был номер 0101.

Интересно, не сбежал ли Шэкелфорд, подумал Квин.

Теперь ему было все равно. Он нашел то, что нужно. Теперь он должен подумать, как распорядиться полученной информацией.

Заиграла музыка группы Led Zeppelin. Высокая блондинка в полусапожках на меху последовала к центру эстрадной дорожки. Квин наблюдал за ней, пока в поле его зрения не попала еще одна пара девушек, сидевших за столом с двумя парнями-студентами колледжа. Одна из девиц схватила парня за руку и повела его в комнату для ВИП-персон. Другая девица в одежде болельщицы команды «Ковбои Далласа» болтала с парнем, оставшимся за столом. С нее Квин перевел взгляд на брата Дэвиса, который сильно опьянел и сидел, делая движения в такт музыке.

Квин повернул голову. Вспышки огней и свет ламп со сцены создавали причудливые узоры на стенах и лицах. Ему видна была только шея девушки и татуировка на ее лопатке.

Она повернулась в профиль, и Квин покачал головой.

Он в два глотка выпил пиво и встал. Девица в черных трусиках и бюстгальтере схватила его сзади за пояс и спросила, желает ли он, чтобы она исполнила танец. Он увернулся от нее и подошел к столу, глядя на болельщицу.

Девушка вытянула шею и посмотрела на него тусклым взглядом:

– Парнишка, ты похож на моего брата.

Кэдди согласилась пойти с ним к парковке, где закурила сигарету и оперлась на новехонький красный «мустанг», который, по ее словам, принадлежал ее любовнику. Она была одета в длинную шубу из искусственного меха, которую накинула на свою одежду болельщицы, и старалась сохранить равновесие, делая вид, что трезва и бодра.

– Интересно, сколько тебе потребовалось времени, чтобы добраться сюда.

– Я не тебя искал.

– Ты знаешь, что военные получают танцы на их коленях бесплатно, – сказала она. – Хочешь воспользоваться своим преимуществом?

– Тебе нужно позвонить маме.

– Вот как? Разговора не будет?

– Брось, Кэдди. Тебе действительно нужен человек, который избавил бы тебя от работы у шеста?

– Знаешь, сколько денег я зарабатываю?

– Я видел Джейсона.

Сестра сделала затяжку и выпустила длинную струю дыма. Встретив взгляд Квина, она задрала голову вверх, глядя, как набирает высоту над бетонным клубом с неоновой рекламой большой авиалайнер.

– Как он?

– Почему бы тебе не отправиться домой и не узнать?

– Ты хочешь, чтобы я кормила сына, работая контролером в супермаркете?

– Не думаю, чтобы ты послала домой хотя бы цент.

– Это мама тебе сказала? Бессовестная ложь.

– Я здесь не потому, что искал тебя.

– Не верю.

– Ты должна была прийти на похороны дяди.

Кэдди поискала в кармане другую сигарету. Обнаружив, что пачка пуста, смяла ее и бросила на землю. Уставилась тусклым взглядом в лицо Квина, а затем пробормотала что-то, чего Квин не разобрал.

– Что?

– Не обращай внимания.

– Я приехал сюда из округа Тиббеха вслед за стариком, – объяснил Квин. – Он привез сумку метамфетамина или денег и отнес ее в комнату с металлической дверью позади бара. Тебе это о чем-нибудь говорит?

Она рассмеялась:

– Как забавно.

– О чем ты сейчас?

Квин взял сестру за руку. Он смотрел ей в лицо и видел перед собой ту девчонку, какой она была во время Хеллоуина, когда, нанеся грим, играла роль принцессы или ведьмы.

– Он хороший мальчонка, Квин? – спросила Кэдди.

Квин кивнул:

– Ты взвалила заботу о нем на мать. Не пытайся играть в благородство сейчас.

– Пошел ты…

– Кто находится за железной дверью?

– Большие деньги.

– У них есть имя?

Сестра плотнее запахнула шубу, прикрыв все, кроме белых кожаных сапог по колено.

– Хочу дать тебе совет, дорогой братец. Не вмешивайся. Ты не можешь себе представить, что за люди заправляют этим шоу.

– Хочу узнать.

– Зачем тебе это?

– Они убили дядю Хэмпа.

– Чепуха.

– Кто здесь верховодит?

– Прощай, Квин.

Кэдди повернулась и, опустив плечи, пошла в направлении музыки и огней. Квин остался на месте, наблюдая за ней. Ему хотелось схватить ее, затащить в свою машину, заставить вернуться в Иерихон и стать хорошей дочерью и хорошей матерью.

– До Рождества! – крикнул он ей вслед.

Она продолжала идти, показав ему фигу.

Человека нельзя переделать по своему желанию. Кэдди сломалась, когда ей было двенадцать лет. У Квина были соображения о причинах этого, но их невозможно было обсуждать. Нельзя обсуждать столь ужасные вещи в таком благословенном месте, как округ Тиббеха.

Глава 19

– Нашел, что искал? – спросил Шэкелфорд Квина, перед тем как они достигли деловой части Мемфиса.

Квин не вымолвил ни слова, с тех пор как завел старый «бьюик» у стриптиз-клуба и направился в город. Он сбавил скорость у автостанции на проспекте Юнион, где ранним утром все еще горел свет и сновали прохожие. Квин тормознул под уличным фонарем и въехал на стоянку. Достал бумажник.