Одна на Троих - Уля Ласка
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Задерживаю дыхание, опустив глаза вниз. От того чтобы не задохнуться меня спасает лишь то, что вслед за Соболевым в лифт заходит Илья Константинович.
Сейчас я должна сделать это сейчас!
– Доброе утро, Никита Владимирович, – с невероятным усилием отдираю глаза от пола, устремляя свой взгляд на него.
– Рад за вас, Мария Васильевна, – смотрит он на меня из–под бровей, в то время как его улыбка приобретает вид, не сулящий мне ничего хорошего. – А вот у меня, как–то не очень. . . Надеюсь, хотя бы день меня не разочарует.
Нельзя отводить глаза! – мысленно напоминаю я себе, но до чего же сложно удерживать их на этой клубящейся, серо–голубой глубине.
Отмечаю, что Соболев сегодня тщательно выбрит и это, странным образом, придает его лицу более хищный, опасный вид.
Да ещё деловой костюм и все дважды подумают, связываться ли с ним вообще.
– Отличного дня! – желаю я ему, наплевав на все правила этикета и вылетая из лифта первой.
Быстро дохожу до двери своего кабинета. Удача со мной – открываю замок с первого раза. Сигнализация. Оборачиваюсь назад. Коридор абсолютно пуст.
Замечательно!
Захожу в кабинет, опять запираясь в нем.
Для совещания у Воронова у меня достаточно знаний, а вот ещё раз проверить Соболева, пожалуй, стоит.
Как там сказал Илья Константинович, не делать выводов, не располагая достоверной информацией?
Включаю компьютер, вводя запрос.
Ссылок немного и даже из них половина битые, но четвертая поддается и у меня перед глазами открывается видео тонкой, высокой брюнетки с красивыми, но заплаканными глазами, на щеке светится бордово–фиолетовый кровоподтёк, нижняя губа рассечена, а руки покрыты ссадинами и синяками.
– Это было ужасно, – всхлипывает она, а меня начинает колотить так, что я еле попадаю мышкой на крестик закрытия страницы.
Не представляю, что может оправдать такое.
Но я на работе. Здесь мне точно ничего не угрожает.
Бросаю взгляд на часы. Пора.
Стучусь в кабинет Ильи Константиновича.
Вхожу и замираю на месте. Все три босса, вольготно расположившись в зоне отдыха, моментально устремляют на меня свои взгляды.
Делаю резкий поворот, сразу же направляясь в кофейню. Мне нужно время, чтобы выйти туда готовой противостоять любому напору.
Но не проходит и полминуты, как за моей спиной раздается уже привычное:
– Цветочек, я не понял, ты готовишь для него кофе? Но это вообще не входит в твои обязанности! – сообщает защитник моих прав господин Соболев.
– Да, это моя личная инициатива!
– Не в рабочее время! –в его голосе начинают проскальзывать угрожающие нотки.
– Здесь я решаю, в какое время его можно готовить, – прилетает к нам уверенное от двери от Воронова.
– Поддерживаю, тем более, вчера мы даже не успели попробовать этот напиток богов у Марии дома, занимаясь более интересными делами, – вклинивается в нашу беседу Алексей, обворожительно улыбаясь и намеренно цепляя меня своим откровенным взглядом.
Угу, я в прямом эфире становлюсь непосредственной участницей сцены, за которой так любопытно наблюдать, но вот принимать в ней живое участие хотелось бы меньше всего. Рука тянется к бедру, в надежде посильнее себя ущипнуть и радостно открыть глаза, убедившись, что это всего лишь дурной сон.
Ау! Отдергиваю пальцы. Больно! И хуже всего то, что ничего никуда не исчезло.
Все три моих босса продолжают безмолвную дуэль взглядами. И что в такие моменты делала Маргарита? Ведь судя по рассказу Эллы Матвеевны, она уж точно была старше них. А что могу я? Чёрт, и я всегда вполуха слушала байки Риши, когда она рассказывала о своей первой работе в казино. Это хоть и не клиенты, и вроде даже трезвые, но ощущение приближающихся неприятностей налицо.
Делаю пару шагов от Соболева по направлению к двум его партнёрам.
Хорошо, теперь я от них равноудалена, если удастся сохранять дистанцию, это позволит снизить напряжение.
Что дальше? Перевести внимание на себя и выдвинуть собственные требования.
А если пошлют? Нет, не должны. Отказать откажут. Но это потом, а сейчас:
– Буду благодарна, если вы вернётесь обратно и позволите мне доделать то, что я запланировала. Какие–то особые пожелания, Никита Владимирович? – заставляю себя в упор посмотреть на Соболева, очень надеясь, что он не опустится до шуток ниже пояса.
– Мне то же, что и Илье, – опирается он о столешницу, скрещивая руки на груди и склоняя голову на плечо.
Мне требуется несколько секунд, чтобы понять, что изменилось в его внешности. Он побрился и теперь остро очерченные скулы и подбородок придают его лицу более хищный вид.
Если он решит наблюдать за процессом, я всё спалю. . .
– Мы не будем мешать Марии Васильевне, – дарит облегчение все такой же спокойный голос Ильи Константиновича.
– Я не мешаю, я просто хочу поприсутствовать, – Соболев ещё шире расставляет ноги, надёжно упираясь ступнями в пол.
– Никита, у нас не так много времени до твоей сегодняшней проверки и логичнее будет начать её обсуждение прямо сейчас.
– Маша, – вздрагиваю от неожиданного появления рядом со мной Чернова, – а можно мне кофе с молоком и сахаром? Ненавижу эту горькую жижу.
– Да, конечно, – теряюсь я от его напора.
– Чернов, – Никита Владимирович так же быстро отрывается от своей опоры и становится практически вплотную с другой стороны от меня, – кофе из пакетика полностью удовлетворит твою потребность, как раз как ты любишь – три в одном!
Две руки принадлежащие двум разным людям одновременно ложатся мне на талию с обеих сторон.
– Илья Константинович, скажите им! – перехожу я на визгливый тон школьницы–малолетки, делая волну бедрами, пытаясь освободиться от их захвата.
Присвист Чернова и его же восхищенное
