Ваше Сиятельство 13 - Эрли Моури

— Да, ваше сиятельство. Извиняюсь, если задел. Рад знакомству, милейшая княгиня! — Бабский отвесил учтивый поклон и тоже представился: — Виконт Бабский Алексей Давыдович. Увы, я — человек несерьезный, порою неспособный удержаться от неуместной шутки.

— Я люблю шутки, если они не задевают близких мне людей, виконт. И я в свою очередь рада знакомству. Наслышана о вас и ваших подвигах от Александра Петровича, — ответила Ольга.

— Так, что там с Бондаревой? Не удалось ее сюда выманить? — вернулся я к беспокоившему меня вопросу. Если бы не Ольга, которой я был обязан уделить внимание во все полноте, я бы сам занялся вопросом ее явки, а так вышло, что вышло.

— Увы. Я нащупал ее ментально, просил прибыть ко двору — она не ответила. В гостинице так и не появилась. Возможно, ночевала у мужа. Сделал, все, что мог, ваше сиятельство. Было бы больше времени, постарался ее найти экзоментальным сканированием, приехать к ее месту нахождения и как-то… — начал объясняться Бабский.

— Ладно, — оборвал я его. — Нет, так нет. Не трагедия. В общем-то это моя вина, что при расставании у храма я не настоял на ее присутствии. Таблички при тебе? — я кивнул на его явно тяжелый рюкзак.

— Так точно! Приказы шутник Бабский исполняет, — тряхнув кудрями, браво ответил поручик и наклонился, чтобы поднять рюкзак.

Поскольку Ольга собиралась оставаться сегодня со мной до наступления ночи, меня ждала некоторая сложность. Ведь так или иначе я собирался посетить Глорию вместе с Бабским. Я хотел, чтобы Леша выложил перед императрицей свою половину табличек, а я свою. После этого я бы сказал Глории что-то вроде: «Мы тебе вдвоем с Алексеем Давыдовичем делаем приятное, правда же, дорогая? Службой, подарками и кое-чем иным, очень личным. Тебе нравится такое положение вещей?». Мне хотелось бы посмотреть на ее лицо, услышать, что она скажет в ответ. И уже потом, выпроводив за дверь Бабского, я бы выразил ей свое недовольство сполна. Однако с нами была Ольга. Я пока не совсем понимал, как осуществить задуманное, и нужен ли вообще этот в общем-то глупый спектакль с императрицей.

Мы постояли еще минут пять, я глянул на часы и решил, что госпожи Бондаревой точно не будет. Подхватил свой рюкзак, отягощенный Табличками Панди и очень невязавшийся с моим элегантным костюмом. Мы направилась к юго-восточному входу во дворец. В вестибюле пришлось немного задержаться, пока Элизабет сдаст оружие. Потом мы прошли через Лазурный коридор, свернули в зал Анны и там. Там случилась неожиданная неприятность: прямо на нас шло несколько магов Верховной Коллегии, за ними какие-то люди еще. Их от магов неколлегиальных этих отличали особые вензеля, вышитые на мантиях: синие, серебристые или золотистые — в зависимости от сана.

— Это Рыков, — беспокойно шепнула мне Ольга.

Я догадался, что она имеет в виду мужчину лет сорока пяти: лысоватого, с выпуклым животом, выпиравшим из-под темно-синей мантии с золотистой вышивкой.

Мои подозрения тут же подтвердились.

— Сам ко мне идешь, господин Елецкий! — Рыков замедлил шаг разводя руки в стороны, этим жестом останавливая, сопровождавших его людей. Лицо архимага пошло красными пятнами, и он с рычанием произнес: — Ведь я все знаю, что было у тебя с моей женой! Хотел по-тихому ее соблазнить⁈ Жалкий юнец! Выскочка! Думаешь, тебе это сойдет с рук⁈

Элизабет тут же сделала шаг вперед.

По залу пронесся ропот. За моей спиной раздались изумленные голоса. Из коридора, уходящего вправо, появился граф Томский и его свита.

Глава 10

Чистейший бриллиант империи

— Элиз, детка, не суетись. Лучше присмотри за Ольгой Борисовной, чтобы она здесь кого-нибудь случайно не убила, — останавливая порыв Стрельцовой и оттесняя ее к Ольге, я, подобно Рыкову, пустил в ход руки.

Когда перед тобой толпа магов, тем более настроенных вовсе не благодушно — это плохо. Уж это я усвоил по жарким опытам прошлых жизней. С другой стороны, мы во дворце, почти рядом с покоями цесаревича: устраивать здесь погром мало у кого будет желание. Тем более если учесть, что еще не прошел траур по Филофею Алексеевичу — огромная ваза с цветами и портрет ушедшего императора, подвязанный белой и черной лентой, были как раз за моей спиной.

— Это Наташа вам такое сама сказала? — спросил я, делая несколько шагов вперед и на всякий случай активируя магический щит в левую руку.

— Наташа⁈ Щегол! Для тебя она не Наташа! — заорал Рыков.

— Эй, спокойней барон. Я не глухой. Зачем так кричать? — я сделал еще шаг. — Или мне напомнить о кодексе титульной субординации? Для тебя я — ваше сиятельство. А ты, пузатая блоха, посмел пойти на оскорбления. Это раз. Если ты желаешь выяснить со мной отношения, то я к твоим услугам. Это два. Если слишком неймется, могу разбить тебе морду прямо здесь. Но напомню, пока еще длится траур по нашему императору, и нам следует проявить соответствующее почтение к императорскому дому. Самое разумное, перенести выяснение отношений в другое место и на другой день. Еще раз спрашиваю: тебе это сказала Наташа? И что такое она сказала, что ты от злости пошел пятнами?

— Наталья Петровна беременна от вас, сударь! Неужто не знали⁈ Это самое возмутительное оскорбление для Гермеса Степановича, которое только можно вообразить! — маг, стоявший справа от Рыкова, перешел на фальцет. — Будь вы хоть граф, хоть князь — для вас это бесследно не пройдет! Теперь вы в глубокой немилости для всех имперских магов! И уж поверьте, мы решим с вами вопрос!

— Бабский! Не смей больше находиться рядом с этим человеком! — хмуро произнес худощавый магистр с тяжелым серебряным амулетом. — Иначе, вылетишь из кандидатов!

Я обернулся к Алексею. Тут же столкнулся с изумленными и испуганными глазами Ковалевской. В них еще не успела появиться злость. Оля лишь пыталась осмыслить услышанное. Элизабет рядом с ней тоже выглядела до крайности удивленной и растерянной.

Бабский сделал несколько шагов вперед и, став рядом со мной, сказал:

— Для меня теперь коллегия, это — его сиятельство, граф Елецкий! Можете вычеркнуть меня из кандидатов!

Первое, что мне хотелось, это дать в морду магу, произнесшего наглую ложь. Бондарева никак не