Кольцо Тритона - Лайон де Камп

Вакар уперся лопатками в стену. Клешни неотвратимо приближались. Наступал последний миг — сейчас краб разрежет человека на кусочки, как рассерженный ребенок разрезает ножницами бумажную куколку... И в этот миг Вакара вспомнил эпизод своего детства. Когда-то он играл в одном из королевских поместий на побережье Лорска, на западном краю Посейдониса. В заливе Корт старый рыбак, держа тщетно сопротивляющегося краба в мозолистой руке, объяснял:

— Слышь, малец, бери его большим пальцем за живот, а остальными за спину. Тогда ему никак не удастся цапнуть тебя...

Вспомнив эти слова, Вакар нашел выход из положения. Как только клешня приблизилась, он бросился вперед и вниз; ударившись о пол, быстро пролез под жвалами и животом твари, которые возвышались от силы в двух футах над полом. Раздались два щелчка — клешни цапнули пустоту. Вакар поднялся на ноги.

Теперь он был позади краба. Тот увидел его глазами на стебельках и начал поворачиваться. Но Вакар, не теряя времени, вскочил на широкую жесткую спину, поймал свободной рукой один из раздвоенных усиков и потянул его назад. Держась за усики как за поводья, он балансировал на необычном скакуне, широко расставив и согнув в коленях ноги.

Краб описывал круги и неистово размахивал клешнями, огромные щипцы-челюсти клацали, когда тварь пыталась дотянуться до врага. Но панцирь затруднял движения.

Вакар безмолвно воззвал к богам Лорска, взмахнул мечом и отрубил сначала один глаз, а затем другой. Хлынула голубая кровь, ослепленный краб заметался по комнате... и врезался в каменный саркофаг.

От толчка Вакар слетел со спины краба, не удержавшись за усики, и сильно ушибся о саркофаг. Но сразу же вскочил на ноги и отпрянул от клешней. Краб двинулся прочь от него, врезался в стену, пошел обратно, бестолково мечась вправо-влево; остроконечные хитиновые ноги выбивали барабанную дробь. В конце концов он забился в угол, присел и угрожающе поднял раскрытые клешни.

Вакар подобрал оброненный меч, вложил в ножны и, крадучись подошел к лестнице. Одной ступеньки не хватало, а стойку расщепила крабья клешня. Вакар с сомнением осмотрел лестницу, а затем вернулся к саркофагу за телом Ничока.

Принц взвалил колдуна на плечо, шатаясь, приблизился к лестнице и полез вверх. Слабая стойка зловеще затрещала под весом двух человек и начала прогибаться. А вдруг лестница сейчас сломается и Вакар останется в этом подвале в обществе краба и без всякой надежды на спасение?

Однако принц упорно лез вверх. Когда уже казалось, что лестница вот-вот развалится, послышался голос Фуала:

— Держись, господин, я его вытащу.

Фуал наклонился и схватил Ничока. Господин и слуга поднатужились и, громко кряхтя, протащили колдуна через люк. Вакар очень торопился, но, выбравшись наверх, сел на край люка и свесил ноги.

— Погоди-ка.

Он сидел, переводя дух, а Фуал в ужасе шептал:

— Господин, давай поспешим, тварь все еще рыщет... Когда на тебя напал краб, я думал, ты уже покойник, и даже отвернулся — не было сил смотреть. А когда заглянул снова, ты уже ставил лестницу.

Вакар бросил взгляд в подвал. Хоть он и не был сентиментален, ему стало чуточку жаль краба, затаившегося во тьме и напрасно ожидающего помощи от хозяина.

Через несколько минут владения Ничока остались позади. Беглецы возвращались тем же путем — сначала по подземному ходу, а затем по лабиринту городских улиц. Шатаясь, они несли Ничока, точно пьяного с вечеринки, — закинув его руки себе за на плечи. Вакар хромал — он сильно ушибся при падении со спины краба. При этом они орали залихватскую песню лорских пьянчуг:

Пена пивная шипит, душу согрело вино.Выпьем за наших богов — промысел чей, как не ихСвел нас за этим столом, бражников рьяных?Богам — Вечная слава, а воинам — счастье в бою...

Кертеван склонился над грудой пожелтевших свитков, разворачивая их один за другим и водя по вереницам загадочных иероглифов длинным ногтем. Вакар и Фуал с трудом поднялись по лестнице, внесли в гостиную Ничока и опустили на пол.

— Вот, пожалуйста, — объявил Вакар.

Кертеван слегка приподнял тяжелые веки.

— Отлично.

Фуал подошел к суме Вакара — проверить, все ли на месте. Под презрительным взглядом некроманта он вынул золотые кольца и серебряные слитки, медные топорики и брусочки и кулечки пряностей. Для облегчения подсчета он разложил все это аккуратными рядами на стуле.

— Ну так что же, господин маг? — поинтересовался Вакар. — Чего больше всего на свете страшатся боги?

Куртезан свернул манускрипты и бросил их в сундук, что стоял подле его табурета, поднял голову и сказал:

— Больше всего на свете боги боятся Кольца Тритона.

— А что это такое?

— Кольцо, которое носят на пальце. Оно вырезано из странного серого металла — не олова, не серебра и не свинца. Но почему его опасаются боги, я тебе сказать не могу. Сейчас кольцо на пальце Ксименона, короля тритонов. Ты найдешь его на острове Мене посреди озера Тритон в стране Тритония, которая лежит к югу от Тринаксийского моря. Теперь, когда ты получил все необходимые сведения, я прошу тебя удалиться, поскольку мне предстоит трудное колдовство.

Вакар выслушал эту речь и не поверил собственным ушам.

— Ты хочешь сказать... что у тебя этой вещи нет?

— Разумеется, у меня ее нет. Все, ступай.

— Да будь я проклят навек! В жизни не встречал такого наглого мошенника...

— Довольно, молодой человек! Я не терплю оскорблений, к тому же я тебя не обманывал. Вспомни нашу беседу — в награду за твою услугу я не обещал ничего определенного. Ты сказал, что ищешь одну вещь; прекрасно, я сделал все возможное, чтобы ты узнал, где она находится и что из себя представляет.

Колдун был прав, но это никоим образом не умерило гнева Вакара. К его лицу прилила кровь, и он вскричал:

— Да как ты смеешь, прохвост?! Ты спрашивал, сколько я готов заплатить за саму вещь! И если ты...

— Молчать! Убирайся!

— Только после того, как вытрясу из тебя награду за мою работу!

Вакар потянулся за мечом и шагнул к Кертевану, но колдун лишь широко раскрыл глаза и встретился взглядом с Вакаром.

— Ты не можешь пошевелиться, — тихо произнес некромант. — Ты прирос к месту...

К ужасу своему Вакар обнаружил, что, приближаясь к колдуну, встречает все большее сопротивление, будто вязнет в меду. Рванувшись изо всех сил, он сумел лишь сделать один-единственный шаг и вытянуть меч из ножен на несколько дюймов. Глаза его вылезли из орбит, а мышцы дрожали от напряжения. Краем глаза принц заметил скорчившегося над вещами Фуала. Слуга застыл с изумленным выражением лица, по-идиотски разинув рот, — словно на него тоже подействовали чары. Но колдуну было нелегко удерживать Вакара.