Необычайны - Дониэль Клейтон

– Нет.

Элла разглядывала колонну, пытаясь понять, почему та кажется ей такой знакомой. Наверное, она уже видела ее в одной из книг про Арканум. Или дело в чем-то другом?

– В каждом необычайном городе по колонне, и одна здесь, конечно. Все чуточку отличаются одна от другой. Но, наверное, здешняя колонна нравится мне больше всего. Она изумительна.

Элла обошла вокруг основания и снова ощутила силу притяжения, такую же, как в лифте. И как дома.

– В Новом Орлеане есть подобные колонны? – спросил Мастерджи Такур.

Элла сразу представила Врата в Подземный мир – смертбули, прислонившиеся спинами к двум огромным колоннам, а потом еще гигантская колонна перед входом в папин офис – дворец Смерти.

Девочка рассказала о колоннах Такуру.

– Очень интересно. Надеюсь, когда-нибудь я смогу их увидеть, – сказал он.

– Я вам все покажу!

При мысли о том, что ее любимый учитель приедет к ним в гости в незначительский город, сердце Эллы радостно забилось.

– Это большая честь для меня. – Он похлопал девочку по плечу. – А ты знаешь что-нибудь о том, как появился Арканум?

Порывшись в рюкзаке, Элла вытащила книгу чуть ли не размером с себя:

– Я взяла в библиотеке «Тысячу лет Света: история Арканума».

– Мир необычайнов таит множество секретов, Элла. – Мастерджи Такур постучал пальцем по обложке. – Не все попали в книги…

Внезапно чувство притяжения настолько усилилось, что Элла схватилась за сердце.

– С тобой все в порядке? – перебил себя Мастерджи Такур.

– Я как-то странно себя чувствую из-за этого Столпа.

– Как? – Он удивленно вскинул мохнатые брови.

Элла не знала, сможет ли объяснить свои ощущения нечародею, но не боялась говорить откровенно с Мастерджи Такуром.

– Когда мы с семьей проходим сквозь завесу в Подземный мир, я чувствую, как что-то меня тянет. – Элла прижала руку к сердцу. – И сейчас я ощущаю то же самое. Очень сильно. – Учитель слушал ее с интересом. – Папа говорит, это из-за сумеречных звезд, которые светят в Подземном мире.

Элла снова посмотрела на Столп. Нет, она находилась слишком далеко от дома, и, скорее всего, ее тело просто привыкало к новым условиям. Не зря же бабушка говорила, что жить на такой высоте неестественно.

– Любопытно. Очень любопытно. – Мастерджи Такур как-то странно открыл и закрыл рот. – Если хочешь, можем закончить нашу встречу пораньше.

– Нет, нет. Мне интересно узнать все про историю Арканума.

Он улыбнулся:

– Просто помни, что история подобна палимпсесту. Ты знаешь, что это такое?

Она покачала головой.

– Это рукопись, в которой новый текст написан поверх полустершегося старого. Наше общество сейчас несколько напоминает такую рукопись. Но, если взглянуть на текст через магископ, станет видно все, что другие пытались скрыть. – Мастерджи Такур протянул Элле две книги – «Пусть они расскажут: правда о чародеях и необычайнах» Валери Пикс и «Тайную историю чародеев в Необычайной Вселенной» Эдварда Клейтона. – Это из моей личной библиотеки, в Арканумской ты их вряд ли найдешь.

Элла провела пальцами по обложкам, голова уже гудела от вопросов.

– Почему их нет в библиотеке?

Мастерджи Такур хотел что-то сказать, но голос его внезапно дрогнул, исказился:

– Не спрашивай об этом.

Элла внутренне сжалась. Неужели она расстроила его своим вопросом?

На лбу у Такура выступили капли пота, он несколько раз откашлялся и с трудом, давясь словами, проговорил:

– Мне надо идти.

У Эллы отчаянно заколотилось сердце.

– С вами все в порядке? – крикнула она ему вслед.

Мастерджи Такур утер пот со лба, махнул рукой и поспешил обратно к зданию Института. Элла следила за ним, пока он не пропал из виду.

Что сейчас произошло? Как Элла ни убеждала себя в обратном, ей все равно казалось, что Мастерджи Такур ушел так внезапно из-за нее.

Элла пыталась заснуть, но мозг продолжал свою работу. Она снова и снова, по кругу вспоминала встречу с Мастерджи Такуром. Как он странно закашлялся, не дал ей договорить. Позже Элла заглянула к нему в кабинет, но его там не было. Отправила ему дюжину звездных писем. Ничего.

И теперь все мысли, все тревоги рассерженными пчелами кружили у нее в голове. Неужели она все испортила?

Элла хотела рассказать о том, что случилось, Бриджит, но та все любовалась своим яйцом и до сих пор злилась на Эллу. Джейсон был занят – вместе с братьями и сестрами отмечал день рождения их общей сестры Грейс. Элла была одна.

Мисс Пейдж сунула нос в их комнату и погасила лампу:

– Спокойной ночи, первый уровень. Желаю вам снов, полных необычайного Света.

После нее в комнату влетели шарики-ночники с маленькими свечками, отбрасывающими на все два пятнышка света, похожих на светящиеся глазки.

Элла натянула на голову бабушкино одеяло – от лоскутков, прошитых чародейными ленточками, исходило слабое сияние.

– Сладких снов, – проворковал святой Рафаэль.

– Ты чем-то расстроена, дитя. Ну да ничего, утро вечера мудренее, – прошептала святая Катерина.

Элла шикнула на них и велела себе спать. Потом подумала, не написать ли тете Сьере – может, той известно, чем она так огорчила Мастерджи Такура, – но тут же замотала головой. Не стоило докладывать тете о своих неприятностях.

Свет ночника упал на бутылки, и Элла перевела взгляд на дерево. На ветвях пышно расцвела белладонна – знак опасности. С чего бы.

В этот момент по полу шлепнули босые ноги. Элла незаметно оглянулась, и ее сердце затрепетало – Бриджит вскочила с кровати, оделась, не включая света, и схватила свой рюкзак. Что она задумала?

Бриджит огляделась, выгнала из ванной надоедливого пикси Шивон и на цыпочках подошла к кровати Эллы. Та крепко зажмурилась, делая вид, что спит, но все равно почувствовала, как подруга склонилась над ней.

– До свидания, – мягко шепнула Бриджит.

Затем Элла услышала, как она направилась к двери.

Куда это она?

Едва Бриджит вышла из комнаты, Элла мысленно сосчитала до десяти и скинула одеяло.

– Немедленно в кровать, – приказал святой Кристофер.

– Я предупреждала, что она что-то затевает, – заволновалась святая Мария. – Святые все знают!

Элла, не обратив на них никакого внимания, выбежала из комнаты. Холодный ветер и шарик-ночник последовали за ней вниз по винтовой лестнице.

– Отстань! – Она отмахнулась от шарика, но тот лип, как сторожевой пес.

Созвездие Гидры слабо светилось на потолке, роняя крошечные точки света на деревянный пол, по которому ступали обутые в тапочки ноги Эллы.

Выскользнув в длинный коридор, она успела увидеть, как в противоположном конце мелькнули белокурые волосы Бриджит, и поспешила за подругой. Элла бежала мимо огромных окон, приглушенных звездных фонарей, замерших роботов. Казалось, само здание Института спит, заряжаясь энергией.

Элла прикусила нижнюю губу – ей следовало лежать в постели у себя в комнате, а не носиться так далеко от собственной башни. Папа сказал бы сейчас: «С тебя спрос больше, помни об этом, малышка». Но ей необходимо было узнать, что задумала Бриджит, – все-таки она была подругой Эллы, хотя последнее время вела себя как чужая. Но вдруг ей грозила опасность?

Элла выскочила в холл. Фуникулеры стояли на платформах, табло на них не горели. Шары-ночники осве– щали стеклянный потолок с погасшими созвездиями, сквозь который местами просматривалось беззвездное небо. От фонарных столбов исходило чуть слышное шипение.

Бриджит нырнула в башню Осязания, пробежала под огромной механической рукой, замершей на взмахе, мимо гелиограммы бесстрашной Индиры Патель, вскинувшей над головой кинжалы. Элла не отставала.

По левой стороне коридора располагались студии живописи и танцев, по правой – ювелирные мастерские. Над головой Эллы промчались журавлики-оригами, неожиданно вспыхнул и погас один из роботов. Бриджит обернулась, но Элла успела спрятаться за стеклянный шкафчик, в котором были выставлены самые лучшие ножи. Затем, добежав до угла, увидела, как Бриджит скользнула в незапертую боковую дверь, и рванула за ней.

Она прошла по мощеной дорожке мимо сада с подстриженными кустами, фонтана Основателей и вошла в здание Звездпочтамта. Внутри оказалось что-то среднее между огромным скворечником – точнее, множеством скворечников – и почтой. Здесь было столько маленьких дверок, которые открывались и закрывались, закрывались и открывались, а из дверок выскакивали юркие звездочки, которые держали конверты. Звездочки разлетались во все стороны – вверх, вниз, влево, вправо – и уносились в темное небо над головой.