Метаморфозы. Новая история философии - Алексей Анатольевич Тарасов
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
В современной «текстовой» культуре, в отличие от, например, древнегреческой, «дискурсивное» предшествует «чувственному». Навязанные нам СМИ образы определяют то, что мы можем ощутить. Сам инструмент теперь стал решающим в том, как мы отражаем и измеряем то, что мы видим. В этом контексте Беркли обращается к своим современникам, к самому себе и даже к нам как к «фрагментированным» людям, которые стоят с ментальным телескопом позади своего физического глаза. Именно так смотрит на мир аутист. Всё, что не укладывается в его «априорную» матрицу восприятия, им игнорируется или даже аннигилируется. Аутизм – это эффект возврата человека Гутенберга в визуальную Вселенную. А ведь Беркли предупреждал нас! Беркли первым увидел, что «современный» человек видит мир как текст, книгу. Он его (с)читает…
Беркли утверждает, что сознание – это первичная и наиболее непосредственно известная реальность, а не какая-то странная и неопределимая реальность, в которую почти невозможно поверить (в отличие от материи). Он говорит, что мы знаем в наших действиях и в наших размышлениях, что мы являемся постоянными субъектами и проводниками опыта. Все наши знания о реальности должны начинаться с фактов сознания и, пусть ограниченной, но свободы воли, и основываться на них. Беркли не объясняет, как наша воля воздействует на наши тела, но, можно предположить, что он сказал бы, что в определённой ограниченной степени мы можем создавать идеи в разуме Бога, как он это делает в нашем. То есть наше сознание не может влиять на реальность напрямую, ну только если очень ограниченно. Но может крайне эффективно влиять на Божественное сознание. И через него уже на реальность, поскольку реальность производится Божественным сознанием. В идеализме Беркли эпистемология становится онтологией. Иными словами, Беркли предложил метафизический ответ на эпистемологическую проблему (как возможно познание?): сама природа реальности объясняет, как мы познаём, поскольку субстанцией реальности является разум, а опыт состоит в наличии идей.
Итак, в системе Беркли мы можем выделить три основных тезиса:
1) Метафизический тезис – тезис о том, что деревья, дома, горы и реки не могут существовать без восприятия, что сущность чувственных вещей – это восприятие.
2) Имматериалистический тезис – тезис о том, что чувственные вещи являются совокупностью чувственных качеств, и их онтологический анализ не «производит» никакой материальной субстанции.
3) Эпистемологический тезис – тезис о том, что тела познаются человеческим (конечным) разумом и существуют независимо от него.
С точки зрения Беркли, описание его философии, в котором отсутствует её эпистемологический компонент, было бы серьёзным заблуждением, поскольку он был убеждён, что его система содержит как раз единственное лекарство от философского скептицизма (прямо ведущего к сегодняшнему аутизму), который он нашёл в трудах крупнейших философов своего времени, основоположников научного метода.
Теистическое возражение Джорджа Беркли против материализма состояло в том, что последний придал независимой от разума, бессмысленной материи ту же объяснительную роль, которую религия приписывает Богу. Материя и Бог являются конкурирующими объяснениями продолжающегося существования чувственных восприятий и объектов. Причина, по которой мы должны выбрать именно теистическое объяснение, согласно Беркли, заключается в том, что отношение между Богом и объектами является более простым объяснением: оно вытекает из отношения между разумом и идеями, которое человек всегда обнаруживает в своём собственном опыте. Эта простота зависит от сходства между тем, как Бог относится к объектам, и тем, как человек относится к своим идеям. В противовес этому «материалистическая наука» вынуждена всегда и с неизбежностью ломать опыт «нормального» человека, изобретать какой-то другой, делать нормальным, «нормализовывать» и «рационализировать» ненормальное и т. д.
Согласно имматериализму Беркли, Разум – это субстанция, которая поддерживает существование идей, воспринимая их. Эта позиция кажется немного странной даже для того, кто защищает теизм, поскольку она предполагает не просто сильное, но радикальное сходство между Богом и человеком.
Вся философская работа Беркли сосредоточена на этом желании показать, что ничто в мире природы, будь то само существование, порядок, изменение или любое другое из множества явлений, встречающихся в мире, не может быть должным образом объяснено без обращения к непосредственной деятельности Бога. Наука может объяснять чувственные явления в терминах «материи», «гравитации» или любого из ряда подобных принципов, но для Беркли они должны восприниматься как простые схематические представления явлений. Сами по себе они – ничто. У них нет феноменологического измерения. Они «плоские». Беркли выдвигает серьёзную философскую точку зрения: вещь сама по себе – это просто заполнитель, пустая оболочка, которую невозможно охватить. Ничего. (0). Ноль. Предел. Звучит немного по-немецки…
Джордж Беркли, безусловно, стремится доказать, что то, что мы обычно называем «материальными телами», существует лишь как совокупность идей в уме[57]. Для него вера во внеземные, материальные сущности была ложной доктриной, созданной и защищаемой «небрежными» философами. В соответствии с «бритвой Оккама», материя – избыточный термин! Таким образом, Беркли использовал установленные Уильямом Оккамом (1285–1347) номиналистические принципы, направленные против схоластического «реализма», для опровержения материализма. Кроме того, он, возможно даже не отдавая себе в этом отчёта, поступил так, как поступил в своё время Фома Аквинский: повернул (хотя и не с таким успехом, но не с меньшей смелостью и решительностью) против противника его же оружие – направил острие номинализма и сенсуализма в сторону безбожных учений.
Одним из первых выдающихся деятелей современной философии, который привнёс номиналистический дух во всё – религию, этику, психологию и физику, был, разумеется, Томас Гоббс (1588–1679) из Малмсбери. Его «бритва» отсекает не только материальные формы, но и всякую бестелесную субстанцию. Что касается универсалий, то он не только отрицает их реальное существование, но даже то, что существуют какие-либо универсальные концепции, кроме тех, которые мы воспринимаем как имена. Имена и речь играют чрезвычайно важную роль в любом его произведении. «Истинное суждение, – говорит он, – это просто суждение». В силу этого, например, разница между истинной религией
