(Не) выдаваемая замуж (СИ) - Волкова Дарья

Последовала пауза.

— Хорошо. Жду тебя дома. Передавай привет Танзиле Ильмановне. И еще…

— Да?

— Не задерживайся слишком. Пожалуйста.

Гульнара отложила телефон.

— Что, Булат переживает, где ты?

— Да.

— Ну вот, какие тебе еще нужны доказательства?

Гульнара снова закатила глаза.

— А, может, это признаки абьюзивного поведения? Тотальный контроль и ограничение личной свободы?

Гуля сказала это просто из какого-то детского чувства противоречия. Но мама на ее подначку не поддалась. Она встала и принялась наливать чай.

— Я таких слов не знаю. А если мужчине все равно, где его женщина, то или он — не мужчина, или она — не его женщина.

Нет, с мамой очень трудно спорить!

— Булат передавал тебе привет.

— И мать жены уважает! — мама поставила чашки на стол. — Что это, если не любовь?

Нет, с мамой спорить попросту невозможно!

Булат встречал ее у дверей.

— Что это у тебя? — он забрал из рук Гульнары объемистый пакет.

— Мама передала тебе.

— Что передала?

Гульнара вздохнула.

— Еды. Термос с лагманом, кутабы, кюфта. Все для любимого зятя.

Бровь Булата выразительно поползла вверх.

— Ого. Это кстати. Я не ужинал, тебя ждал.

Гульнара хотела сказать, что в этом не было никакой необходимости — не ужинать без нее. А потом к ней пришло воспоминание из детства — что мама никогда не ужинала без отца. Их с братом кормила, если было уже поздно, отправляла спать. А сама ждала отца. Во сколько бы он ни пришел домой. Это казалось Гуле ненормальным. Но то, что Булат не ужинал без нее, казалось еще более ненормальным.

— Передавай огромное спасибо Танзиле Ильмановне. Впрочем, не надо. Я сам ей позвоню.

— Хорошо, — растерянно отозвалась Гульнара. — Пойдем? Ты будешь ужинать, а я попью чаю, — она виновато улыбнулась и добавила: — Уйти от мамы голодной невозможно.

— Я понимаю.

Гульнара пила васильковый чай и смотрела, как Булат ужинает. И со всех сторон крутила неожиданную мысль. Она еще в первый свой вечер в статусе жены заявила Булату, что не потерпит никаких посторонних женщин на своей кухне. Но ничего не сделала для того, чтобы эти слова стали реальностью. А кухня Булата так и не стала ее.

К ним в дом продолжала приходить какая-то женщина. Булат сказал, что она работает у него уже несколько лет. Приходит не каждый день, три раз в неделю. И готовит еду. И всю минувшую неделю так и происходило. Гуля ни разу не видела этой женщины, она приходила, когда они оба — и Гульнара, и Булат были на работе. А в выходные она не приходит.

Вся эта ситуация нешуточно озадачила Гульнару, и она задумалась настолько, что вздрогнула, когда ее окликнул Булат.

— Налить тебе еще чаю?

— Да. Пожалуйста.

— У меня завтра приемный день. Но воскресенье все наше. Если у тебя какие-то предложения, я готов их выслушать.

М-м-м, Булат Альтаирович умеет формулировать.

— Я подумаю.

— А ты что будешь делать завтра?

— Высплюсь. А потом… — Гульнара вдруг поняла, какой у нее план на завтра. — Потом планирую встретиться с подругами. Или, может, заеду к отцу. Если ты не против, — зачем-то добавила она.

Булат пожал плечами.

— Я не против. Ты планируешь поехать на своей машине? Я мог бы…

Их прервал звонок его телефона. Булат и Гульнара одновременно посмотрели на экран его мобильного, там отражалось лицо яркого улыбающегося блондина. «Вадим Коновалов» — гласила надпись под фото, но Гульнара вспомнила его и так. Это коллега Булата, он был на их свадьбе и безбожно кокетничал с Кариной и смело танцевал с Лианой.

— Извини, — Булат промокнул губы и протянул руку к телефону.

Гуля не стала игнорировать разговор и, уж тем более, уходить в другую комнату. Ей было интересно все, что касалось ее мужа. Правда, этот разговор ничего для Гульнары не прояснил. В нем звучали какие-то непонятные для Гульнары слова и незнакомые ей имена и фамилии. В общем, это явно был разговор на профессиональные темы.

— Вы с Вадимом работаете вместе? — спросила она, когда Булат закончил разговор. — Он тоже… флеболог?

— Мы с Вадиком учились вместе и дружим еще с университета. Но не работаем вместе. Вадим не флеболог, он хирург, что называется, поцелованный богом.

— Но… — Гуля нахмурилась. — Но я же его видела у тебя в клинике. В тот день, когда я… — тут Гульнара все же покраснела. — В смысле, он был у тебя в клинике и был одет как врач. Ну, в таком бирюзовом костюме, помнишь?

— Помню. Вадик иногда у меня консультирует. Но основное место работы у него другое, где ему есть, где развернуться сообразно его способностям. А как дела у Танзили Ильмановны?

Гуля отчетливо ощутила, как Булат меняет тему. Словно не хочет говорить о своей работе. Или о себе вообще. Так. Пометим себе это. А пока Гульнара принялась под чай с готовностью рассказывать о маме.

У одной сегодня маникюр-педикюр, другая на дне рождения — не просто дне рождения, а на юбилее! — у бабушки. Ну и ладно. Значит, Мамма-Мия.

Гульнара: Ты пустишь меня сегодня к себе?

Мамма-Мия: Что, муж тебя уже выгнал из дома?

Гульнара даже закашлялась. И замешкалась с ответом. Зато от Миланы пришло еще одно сообщение

Мамма-Мия: Извини, я неудачно пошутила. Твой младший брат сегодня меня окончательно допек. Приезжай. Наша дверь всегда открыта для тебя.

Гуля не могла не улыбнуться. Темперамент у Ваньки — огонь. Даже Мамма-Мия не всегда справляется.

Гульнара: Я приеду. Привезу тебе торт.

Мамма-Мия: Привези себя. Этого достаточно.

Гульнара привезла кое-то лучше торта. Хотя и торт тоже. Она созвонилась с Русом, заехала домой и забрала Винни. Правда, брат взял с Гули клятву, что она вернет собаку. Гульнара даже не стала возмущаться, потому что эта вертихвостка Винни явно испытывала самую нежную привязанность к Рустаму и не слишком тосковала по Гуле.

Неожиданно, конечно, но ладно, дальше видно будет. А пока великолепная четверка, состоящая из одних «В»: Ваня, Вера, Винтик и Винни, и присоединившиеся к ним парочка соседских ребятишек катались из угла в угол большого участка вокруг дома отца. Мамма-Мия и Гуля устроились у французского окна. В доме они остались вдвоем, потому что отец, как выяснилось, был в командировке. Из дома не было слышно, но было отлично все видно, и можно было представить, какой там стоит сейчас гвалт и лай.

— Ну, что у тебя случилось? — Мамма-Мия не стала тянуть кота за хвост.

— В том-то и дело, что ничего.

Вот Милане можно сказать обо всем прямо. Надо только собраться с духом.

— Поэтому ты такая кислая? Где Булат?

— Работает. Но дело… не в этом. Мамма-Миа, я вообще не понимаю, что происходит.

— А что происходит? — последовал быстрый вопрос. — Он тебя не обижает?

— Нет-нет. В том-то и дело, что… — Гуля вздохнула, бездумно отломила кусок торта. — Понимаешь… Я вчера была у мамы, тоже ей…

Гульнара замолчала. По лицу Миланы промелькнула какая-то тень.

— Я уверена, что Зиля дала тебе дельный совет.

— Ну да, — вяло согласилась Гульнара. — Но она не знает главного.

— Чего?

Гуля выдохнула.

— Я замужем уже неделю. Но за эту неделю у нас с моим мужем ни разу не было секса. У меня даже первой брачной ночи не было, Мамма-Миа! Ты не знаешь, может у мужчин бывают эти… критические дни? Я… Я просто не понимаю, не знаю, что и думать.

Милана какое-то время молча и недоверчиво смотрела на Гулю, а потом по ее красивому лицу прошло что-то вроде судороги. Мамма-Миа прыснула, а потом и вовсе расхохоталась.

— Ой, — Милана потянулась за салфеткой. — Ой-ей-ей… — она аккуратно промокнула глаза. — Прости, пожалуйста, Гуля. Я понимаю, что это не смешно. И все же это так… Все-все, я успокоилась!

Она отбросила салфетку.

— Это, конечно, задачка со звездочкой. И требует осмысления. Еще что-нибудь есть? Тебя еще что-то беспокоит?