Его моя девочка - Эльвира Владимировна Смелик
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Да понятия она не имела, что это на самом деле значит. Просто придумывала, как хотелось. И когда на следующее утро вышла из подъезда и увидела Алика, хотя и так всё было очевидно, уточнила:
– Ты один?
– Ну да, – подтвердил Пожарский, доложил: – А Ники уже умотал пораньше. Не захотел с нами. – Потом поинтересовался, но вроде без особого любопытства, между делом: – Он тебе нужен?
Нужен, да. Очень.
– Нет, – мотнула головой Лиза, пожала плечами. – Непривычно просто.
– Да я и сам не понял, чего это он, – поморщился Алик, но тут же беззаботно отмахнулся: – Хрен его разберёт. Интересно, так сама спроси.
– Не интересно.
Тем более, она знает. Чтобы лишний раз не встретиться, не пересечься. С ней.
Или Лиза слишком много о себе думает? А его и на самом деле не касается.
Ну как наконец-то перестать маяться, перебирать варианты, угадывать смыслы, надеяться впустую? Голова пухнет, сердце постоянно без причины разгоняется, болезненно щемит в груди, и даже спать не получается.
Как же со всем этим разобраться? Действительно – спросить прямо?
Нет, она не выдержит больше этой неопределённости. Точнее, неправильности. Ведь дело только в том, что он всё не так понял. Поэтому ничего страшного и неприличного, если Лиза подойдёт первой, если заставит себя выслушать. За ней нет никакой вины, просто недоразумение, и гордость здесь ни при чём. И вообще глупость, отказываться от важного из-за какой-то ерунды, только ждать, а вдруг он проникнется, не выдержит и придёт сам.
Возможно, когда-нибудь подобное и случится, если он действительно… хм, не равнодушен к ней. Но, возможно, и не случится, а ждать нет никаких сил. И раз Крайнов настолько обиделся, что разозлился тогда, а теперь избегает, значит, его слишком задело, значит, его очень даже касается (а не касалось, так ничего бы и не изменилось), значит…
Ну хватит же, хватит! Опять только додумывать и предполагать. Решила же – действовать. Волнительно, переживательно и страшно всё-таки тоже, но зато знаешь, что всё определится, как только скажешь – начнётся или закончится (ну нет!) – а это в сто раз лучше, чем волноваться и переживать бесконечно, бессмысленно и безнадёжно.
Глава 19
Университет – не самое подходящее место для подобного разговора: народу слишком много и пространство слишком огромное. Поэтому лучше попробовать дома и воспользоваться маминым опытом, у неё его всяко больше, и она знает, о чём говорит. Тем более с папой у них даже сейчас не совсем всё буднично, уныло и только по привычке.
Как там она говорила? «Раз живёте самостоятельно, поди толком и не готовите». И легко поймала Крайнова на домашний суп. И даже если это будет выглядеть глупо, да плевать. Лучше пусть поводом окажется угощение, чем желание оправдаться и выяснить, как всё-таки он к Лизе относится. Для начала вообще главное, чтобы Ник хотя бы дверь открыл или не захлопнул её перед носом.
Открыл, не захлопнул, глянул снисходительно, но вроде без неприязни, совсем не как тогда, поинтересовался:
– И чего тебе?
– Я пирог принесла, – сообщила Лиза, без заискиваний, просто факт констатировала. Вроде бы ещё и великодушно получилось. – Вкусный, с рыбой. С горбушей. Мама пекла и опять слегка увлеклась. Большой получился. Нам одним всё равно быстро не съесть, и я подумала, вы тоже захотите.
– Мы? – переспросил Крайнов, хмыкнул.
Вот чего имел в виду? Сейчас опять скажет, что Алика дома нет. Так и хорошо, если нет, он Лизе совсем и не нужен. Или понял, что она только ради него одного притащилась, и на самом деле должно было прозвучать «ты», и, конечно, не сдержался, чтобы не намекнуть на свою проницательность, не поддеть в очередной раз.
Как же он бесил. До умопомрачения. До желания вцепиться, встряхнуть, прижаться, почувствовать наконец-то, не просто близко, а совсем без дистанции. А он ещё будто дразнил – молчал, пялился неотрывно, прожигал взглядом – и ждал, что прямо сейчас она во всём и признается. Ага. Как же? Потом всё-таки произнёс:
– Проходи.
– Я отнесу на кухню? – предложила Лиза.
– Как хочешь, – равнодушно отмахнулся он, но не скрылся в комнате – из неё, кстати, музыка доносилась, так что и не видел бы, и не слышал – а потащился следом.
Лиза поставила контейнер с пирогом на стол, развернулась. Крайнов стоял за спиной, не то, чтобы совсем рядом, наверное, в паре шагов, смотрел, будто бы спрашивал «Ну и? Что теперь?» Не про пирог же ему интересно.
– У нас тогда не было ничего, – твёрдо проговорила Лиза. – С Аликом.
Крайнов дёрнул плечом, сообщил невозмутимо:
– Я знаю. Он сказал.
Знает? А зачем тогда всё это было? Представление с девушкой, показательный игнор. Ведь наверняка же тогда сразу утром – Алик сказал.
– Или ты сам у него спросил?
Лиза даже на мгновение дышать перестала. Нет, не волновалась из-за ответа, как раз-таки наоборот – дух захватило, от того, что выговорила вслух такое, решилась, смогла.
Не всё же ему цеплять её и следить за реакцией. Теперь она посмотрит, что он сделает.
Крайнов сузил глаза, на несколько секунд сжал губы, потом приоткрыл, усмехнулся, качнул головой.
– Идём.
Она опешила.
– Куда?
– Потанцуем.
– Э!
Теперь и у неё рот приоткрылся, от удивления. Вот уж чего она никак не ожидала – и в целом, и конкретно от него.
– Или ты не любишь? – поинтересовался он.
– Почему? – возразила Лиза. – Лю… – начала и запнулась, осознав смысл слова и то, что его можно воспринять не только относительно танцев, а вообще, что звучит оно почти как признание, то ли случайно вырвавшееся, то ли спровоцированное специально, но всё-таки закончила, не отведя взгляда, пусть и почти шёпотом: – …блю.
– Идём, – повторил Крайнов и, не дожидаясь, ухватил её за запястье, развернулся, потянул за собой.
