Дядюшка Наполеон (пер. Н.Кондырева, А.Михалев) - Irag Pezechk-zod
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Ты еще памятью отца своего поклянись!… Нахал бесстыжий! Дустали видел на пальце у Тахиры кольцо, которое ты сделал из сердоликовой печатки покойного отца, а ты ведь говорил, что потерял это кольцо! Может, ты ослеп?! На, возьми, читай сам!
Асадолла-мирза совершенно растерялся:
– Я… да чтоб я… бог свидетель… вы сами подумайте… – и забыв закрыть рот, замолчал. Было ясно, что страшный призрак Ширали лишил беднягу присутствия Духа. Дядюшка по-прежнему испытующе глядел на него. Побледнев, Асадолла-мирза сказал дрожащим голосом: – Вы же сами знаете, что подобные обвинения против меня не имеют оснований.
– Уж против тебя-то они выдвинуты с полным основанием, наглец!
Помолчав, Асадолла взволнованно спросил:
– А кто там еще назван?
– Это тебя не касается!
– Моменто! Как так не касается?!
И, словно вернув себе былую уверенность, Асадолла-мирза категорически заявил:
– Либо я прочту эту записку, либо раз и навсегда выхожу из игры!
Дядюшка заколебался, но потом, вероятно, снова скользнув взглядом по любимому кусту шиповника, резко протянул записку Асадолла-мирзе. Тот начал внимательно читать. В изумлении он то кусал себя за палец, то хлопал ладонью по колену, то принимался хохотать.
– Ого! Ну и дела! Господин Полковник?! Ты скажи! Вот ведь молодец – и виду не подает! Удивительно!… Как?! И Мамад Хосейн-хан?!
Внезапно Асадолла-мирза зажал себе рот ладонью, и уж если бы его смех вырвался на свободу, то наверняка был бы слышен в другом конце сада. От хохота по щекам его катились слезы. Он еле выговорил:
– Ну уж это… это невероятно!… Братец Шамсали!… Моменто… моменто…
Дядюшка одной рукой прикрыл ему рот, а другой – вырвал записку:
– Тихо! Если Шамсали догадается, все вверх дном перевернет!… Теперь ты понимаешь, почему я не показал записку сыщику? Теперь понимаешь, что дело тут не только в шиповнике?! Представь себе, что будет, если эти сведения попадут в руки тому негодяю! Думаешь, он пожалеет тебя или остальных, и особенно моего брата?
С трудом подавив смех, Асадолла-мирза спросил:
– А кстати, ага, где же Полковник?
– Поскольку я сказал ему обо всем, он со стыда и не показывается.
Асадолла-мирза, решив, что если уж пропадать, то с музыкой, смеясь воскликнул:
– Черт побери! А я-то в списке стою первым!
Дядюшка схватил его за руку:
– Асадолла, пораскинь умом как следует! Возможно, Ширали и не поверит про других, но ты-то известный бабник! Ты человек развязный, нахальный, пролаза! И к тому же недурен собой. Первым делом он со своим секачом за тобой погонится. Так что, как знаешь!…
Асадолла-мирза, мигом посерьезнев, задумался, потом сказал:
– Сделаю, как вы решили… Рад стараться! С этой минуты я – убийца. Да, это я отрезал голову Дустали! Кстати, ну и собака же он был! Честно говоря, окажись он сейчас здесь, я бы с удовольствием на самом деле отрезал ему голову. Вот ведь досада, что такая красотка, как Тахира, досталась этому шакалу… вернее, стае шакалов!
– Даю слово, у тебя не будет никаких неприятностей. Но мы не должны допустить, чтобы тот мерзавец и здесь одержал над нами верх. Подожди, пусть только скандал уляжется, и тогда, если моя сестра не бросит этого негодяя, я до конца своих дней имени ее вслух не произнесу! Как говорил Наполеон, иногда отступление и бегство с поля боя – лучшая стратегия… Но в чем же дело? Почему инспектор так долго разговаривает с этим пакостником? Боюсь, не готовит ли он новый подвох. Как бы то ни было, Асадолла, сейчас я делаю ставку на тебя! И моя победа в этой битве зависит теперь только от тебя!
– Не волнуйтесь, я хорошо сыграю свою роль, потому что, если хотите знать правду, кабы я не боялся, то не только Дустали, но и эту ведьму Азиз ос-Салтане собственными руками задушил бы!… Да, но если сыщик спросит, почему я его убил, что мне говорить?
– Это неважно. Во-первых, я уверен, что тот негодяй рассказал сыщику про историю с Алиабадской усадьбой, половину которой когда-то купил Дустали, – споры о ней тянутся до сих пор. Во-вторых, тебя все равно подозревают, так что в случае чего можешь повторить то же, что говорила Азиз ос-Салтане.
– Моменто! То есть вы хотите, чтобы я признал, что у меня были виды на эту ведьму?!
Дядюшка не успел ему ответить, так как в ворота постучали, и в сад вошел проповедник Сеид-Абулькасем. С расстроенным и озабоченным видом он, тяжело дыша, приблизился к дядюшке и начал:
– Ага, спасите, помогите!… После того, как я рассказал в мечети насчет аптеки вашего зятя, его управляющий прикрыл торговлю. Но сегодня аптекарь явился ко мне и пригрозил, что, если я до завтра не возьму свои слова обратно, он, мол, расскажет всему кварталу, что мой сын вступил в греховную связь с женой мясника Ширали!
Асадолла-мирза подскочил:
– Моменто, моменто! Значит, и ваш сын?! Прекрасно! Да здравствует Тахира-ханум!
– Господи, сохрани и помилуй!… Ничего подобного! Это ложь, клевета, злостные измышления!
Внезапно Асадолла-мирза, подражая инспектору Теймур-хану, вплотную приблизил свое лицо к лицу проповедника и заорал:
– Покайтесь! Сознайтесь! Повинитесь! Говорите правду! Только правду! Быстро, немедленно, срочно, точно!
Напуганный Сеид-Абулькасем замотал головой:
– Ложь! Клевета… Может, когда по малолетству, по глупости…
Асадолла-мирза, продолжая успешно применять знаменитую систему мгновенного ошарашивания, наскакивал на проповедника:
– Что по малолетству? Что по глупости? Быстро, немедленно, срочно, точно! В Сан-Франциско ездили?… Быстро, немедленно, срочно!…
– Асадолла, погоди, дай выслушать…
Но Асадолла перебил дядюшку:
– Моменто! Быстро, немедленно, срочно! Отвечать!
Оторопевший Сеид-Абулькасем забормотал:
– Я своего негодника допросил с пристрастием. Он говорит, что, ежели Ширали разведется с женой, он, мол, не прочь на ней жениться, но что до непотребной связи, то сохрани господи!
Асадолла-мирза победно задрал нос и, смеясь, заявил:
– А у инспектора неплохая система… И прекрасно, мой дорогой! Дай бог ему счастья! Всячески вашего сынка в этом настроении поддерживайте! Жалко, когда такая добродетельная женщина, такая прекрасная хозяйка прозябает замужем за ишаком и бандитом Ширали, мимо дома которого человеку-то и пройти страшно. Нет, такой женщине нужен муж ласковый, обходительный. Как ваш сынок, к примеру. Чтоб людей не отпугивал. Даст бог, так оно и будет!… А что же это вашего сыночка совсем и не видать?… Пусть к нам почаще заходит, особенно после того, как на этой ханум женится.
Дядюшка Наполеон сердито оборвал его:
– Асадолла, ты когда-нибудь закроешь рот?! Вы, уважаемый, возвращайтесь к себе домой, я до вечера сам к вам загляну, поговорим. Не волнуйтесь, мы найдем какой-нибудь выход из положения… Идите же домой. Побыстрее! У нас тут своих хлопот хватает, сначала надо с ними разобраться… До свидания, до свидания…
Боясь, что вернется сыщик и, увидев Абулькасема, заварит новую кашу, дядюшка вытолкал проповедника за ворота. Но сам не успел ничего сказать князю, потому что, едва подошел к беседке, как по саду раскатился зычный голос инспектора Теймур-хана:
– Эй! Где этот кладезь тупости?… Практикант Гиясабади! Идиот! Вместо того, чтобы сторожить подследственных, пошел чесать язык про свой Гиясабад?!
Практикант со всей прытью, на которую были способны его тощие ноги, примчался на зов сыщика, щелкнул каблуками и, вытянувшись по стойке «смирно», отдал честь:
– Докладываю: все подследственные на месте!
Сыщик и Азиз ос-Салтане приблизились к дядюшке и Асадолла-мирзе. Азиз ос-Салтане по-прежнему изображала глубокую скорбь. Внезапно сыщик сунул указательный палец под нос князю и рявкнул:
– Господин Асадолла-мирза! Против вас имеются столь веские улики и доказательства, что, будь я на вашем месте, я бы немедленно во всем сознался!… Сознавайтесь! Быстро, немедленно, срочно, точно!
Асадолла-мирза опустил голову и тихо сказал:
– Да, господин инспектор, вы, вероятно, правы. Я сознаюсь: это я убил Дустали-хана.
Глава седьмая
Услышав неожиданное признание Асадолла-мирзы, инспектор Теймур-хан на мгновенье оторопел, потом беззвучно засмеялся.
– Молчать!… Еще одна победа всемирно известной системы мгновенного ошарашивания!… Еще один убийца попался в руки правосудия!… Практикант Гиясабади, наручники!
Все вокруг оцепенели. Я неслышно подошел поближе. Тишину нарушил глухой, будто идущий из колодца, голос Шамсали-мирзы:
– Асадолла… Асадолла, что я слышу?
Дядюшка, не успевший предупредить Шамсали-мирзу о своем сговоре с его братом и потому, вероятно, чувствовавший себя неловко, сказал:
– Князь… Ваше сиятельство… Не волнуйтесь. Наверняка это какое-то недоразумение.
Внезапно все сбились в кучу, стараясь удержать Азиз ос-Салтане, которая пыталась наброситься на Асадолла-мирзу:
