Леди и разбойник - Барбара Картленд

– Вы стали очаровательной юной леди, но, думаю, и от маленькой девочки из леса что-то осталось.

Слова кузена заставили ее вспомнить, почему, собственно, она здесь. Проводя время в пустых разговорах, она подвергает опасности его жизнь.

– Я приехала предупредить вас. Вам нужно немедленно бежать отсюда. Вам грозит опасность, большая опасность. Послана рота солдат, чтобы схватить вас!

Казалось, Люций не слышал ее слов. Он не отводил от нее взгляда:

– Да, вы еще красивее, чем я вас помню…

Пэнси опустила глаза.

– Вы должны выслушать меня, кузен, – умоляла она. – Я присутствовала сегодня при разговоре короля с сэром Филиппом Гейджем, судья сказал его величеству, что знает, где вы находитесь.

– Любопытно, кто ему об этом сообщил, – медленно и, как показалось Пэнси, без особого интереса произнес Люций.

– Рудольф! Кто же еще! Я уверена в этом. Он ненавидит вас и жаждет вашей смерти, – ответила Пэнси.

– Какого черта?! – воскликнул Люций. – Чем я его обидел? Я не видел его лет десять.

– Разве вы не понимаете, что он хочет унаследовать поместье и титул? Он уже обращался с прошением к королю и просил мою тетушку, леди Дарлингтон, походатайствовать перед его величеством. Рудольф рассчитывает получить титул маркиза Стейверли в четвертом колене.

– Это так много для него значит? – усмехнулся Люций. – А собственно, почему бы и нет? Правда, я стою на его пути, лишаю той жизни, о которой он мечтает. Конечно, не хочется покидать насиженное место и искать новое, не менее удобное пристанище, но если этот дом так дорог Рудольфу, я немедленно уеду. Он ведь принадлежит ему.

Его слова прозвучали подобно колокольному звону, с лица Пэнси исчезла застенчивость. В ее голосе зазвучали гневные нотки.

– Как вы можете так говорить? Неужели Стейверли, который вы должны были наследовать, так мало значит для вас? – с волнением выпалила Пэнси. – Нельзя выразить словами, какое значение имел этот дом для отца, дом, олицетворяющий историю нашего рода. Сердце старика было разбито, когда Ричард погиб и не мог наследовать поместье. Перед смертью отец сказал мне: «Ричарду судьбой было уготовано погибнуть. Он отдал жизнь за короля, верно и преданно служа короне, как служили все Вайны с самого основания нашего рода. Род Вайнов не умрет. Я знаю это и спокойно закрою глаза». – Голос Пэнси задрожал, но она сурово продолжала: – Преемник отца – вы, теперь вы – маркиз Стейверли, признают это или нет. Вы не должны с такой легкостью отказываться от того, что вам принадлежит по праву рождения.

От полноты чувств она трепетала, и когда Люций направился к ней, девушка не сразу поняла его намерения. Кузен же опустился на колени и, взяв ее руку, поцеловал:

– Простите меня. Я смеюсь над самыми святыми вещами только потому, что, если буду относиться к ним серьезно, не смогу сдержать слез. Стейверли значит для меня так же много, как и для вас, Пэнси, и для всей нашей семьи. Я люблю это место и, если потребуется, умру за него. – Он еще раз поцеловал руку девушки и поднялся: – Благодарю вас, маленькая Пэнси!

– За что? – удивилась она.

– Вы на несколько минут заставили меня поверить, что я все еще что-то значу, что я не просто отверженный разбойник, лишенный друзей, общества, нормальной жизни.

– Но это неправда! – горячо возразила Пэнси. – Да, вы разбойник, за голову которого назначена высокая цена, но ваши поступки имели свою причину. Преданность королю сделала вас изгнанником. Теперь, когда король опять на троне, разве нельзя попросить у него прощения и получить отмену приговора, как это сделали многие другие?

– Прекрасная идея, но, увы, неосуществимая. Моя голова слишком дорого стоит, маленькая кузина. Тысячу гиней! Что поделать, мои преступления стали легендой и каждый день я совершаю новые. У меня много врагов, которые позаботятся, чтобы мое прошение попало в руки его величества слишком поздно.

– Я сама, своими руками передам прошение королю, – убеждала Пэнси, но кузен в ответ только качал головой.

– Я не хочу, чтобы моя мрачная тень пала на вас.

– Вы не понимаете, – умоляла Пэнси. – Вас должны помиловать. Надо найти возможность объяснить королю, чтобы он понял и простил вас, иначе…

– Иначе?…

– Рудольф найдет способ отдать вас в руки правосудия. Если не удастся сейчас, попытается снова, он давно это замыслил. Между ним и Стейверли – только вы, он использует всю мощь закона, чтобы уничтожить вас.

– Для начала меня надо поймать, – весело сказал Люций. – Мы с вами встретились пять лет назад, и, как видите, я все еще жив, все еще продолжаю грабить тех, кто этого заслуживает, и помогаю тем, кому помощи ждать неоткуда.

– Я слышала, вы спасли трех человек от виселицы и ссылки?

– Не будем говорить о моих подвигах, – быстро произнес Люций. – Лучше расскажите о себе. Вы счастливы?

– Благодаря вашей доброте у меня появилось многое, чего я никогда не смогла бы себе позволить. Я хочу вас поблагодарить за те деньги, которые вы оставили для меня в гроте. Это была огромная сумма, я даже опасалась, что возникнут вопросы, где я ее взяла.

– Этот негодяй Кристиан Драйсдейл спрятал в своем доме целое состояние. К сожалению, у меня было не так много времени, иначе я бы нашел гораздо больше. Увы, меня вынудили уехать, оставив золотые и серебряные блюда, которые он отнял у семей роялистов, и драгоценности, отобранные у матерей и вдов.

– Я даже сейчас не могу вспоминать о нем без содрогания, – пробормотала Пэнси.

– Забудьте о нем, – спокойно сказал Люций, – он ушел из вашей жизни. Вы должны быть счастливой. Не сомневаюсь, тысячи джентльменов готовы составить ваше счастье.

Пэнси показалось, что последние слова он произнес с горечью, и обрадовалась, как и любая женщина на ее месте, почувствовавшая, что мужчина ее ревнует. Но она не стала дразнить его.

– Мне многие предлагали руку и сердце, – откровенно призналась она, – хотя большинство из тех, кто делал мне предложение, интересовались не мною, а моими деньгами. Я же никого еще не полюбила.

И вдруг Пэнси осеклась. Нет, одного человека она полюбила с первого взгляда. При мысли о нем все другие мужчины казались ей обыкновенными и скучными. Его голос пленил ее с той минуты, как он заговорил, а разве можно забыть чудесное прикосновение его губ, когда они приникли к ее губам.

Пэнси догадывалась, что эти смятенные мысли отражаются на ее лице, и старалась избежать взгляда Люция.

– Итак, многие просили вашей руки, – задумчиво проговорил он. – И кузен Рудольф тоже?

Она покраснела:

– Ему нужны мои деньги. Если он кого-то и любит, то только леди Кастлмэн.

Люций резко отошел от нее. «Чем я могла оскорбить его», – растерянно подумала Пэнси. Повернувшись к ней спиной, он произнес: