«Агата Кристи» выходит в море - Юлия Волкова

— Имеешь, — сказала торопливо Саша. — Неужели ругались Войтановская с Арье?

— Ты всегда была догадливой девушкой, — сказала Алена. — Вот именно! И мне стало очень интересно. У них был такой тон… Словно они сто лет знакомы, и довольно-таки близко. Заметив меня, они ругаться сразу прекратили. Арье даже пробормотал что-то вроде того, что успокаивает переволновавшуюся участницу. Но они наверняка знали друг друга до игры. Скажешь, это неинтересно?

— Интересно, — согласилась Саша. — Но нам до этого не должно быть никакого дела. Подумаешь, спонсор протащил на игру свою знакомую, дал ей шанс выиграть большие деньги.

— Только ли шанс, вот в чем вопрос, — нахмурилась Алена. — Может быть, он уже заранее определил имя победителя?

— А если и так? — ответила Саша. — Будем ратовать за честную игру? Когда все катится кувырком? Это не наша — это его игра. Пусть. Мы всего лишь наемная сила, не ты ли мне об этом твердила?

— Всему есть пределы. Есть пределы и для моего невмешательства в происходящее, — сердито произнесла Алена. — Если я увижу, что все это сплошное надувательство, то я не собираюсь прикидываться овечкой.

— У тебя и не получится, — рассмеялась Саша. — А теперь скажи, пожалуйста, мне вчера не хотелось это обсуждать: с какой стати вы с Арье решили возложить соединение пар на меня? Уж если вы решили соединить Незванову с Колыхаловым, почему не могли решить про остальных?

— Что? — удивленно воскликнула Алена. — Ты о чем? Никого мы не соединяли.

_____

Клим Ворошилов, действительно, не мог понять, почему его «прокатили» все участницы. Вот и вечером в ресторане ни одна женщина ничего внятного сказать не могла. Ну ладно бы, например, ответили: «ты не в моем вкусе» или «ты слишком для меня стар». Но ведь не было этих фраз, даже намеков на них не было! Все как одна закатывали глаза и мяукали: «Не зна-а-ю, так получилось». Но расстраиваться долго было не в правилах Клима. В конце концов, с судна его никто не гнал, и он мог провести остаток путешествия в полное свое удовольствие. На участницах игры свет клином не сошелся. Женщин на борту было предостаточно. Завести легкий необременительный роман с какой-нибудь барменшей наверняка не составит особого труда. А кроме того на судне есть бассейн, тренажерный зал, бильярд и библиотека. Что еще нужно для того, чтобы с пользой и удовольствием провести две недели, не думая о хлебе насущном?

Проснувшись в десять утра, полковник понял, что завтракать ему не хочется, слегка размял мышцы, изобразив перед большим зеркалом подобие зарядки, старательно выбрил щеки, принял душ и отправился на прогулку, намереваясь по пути завязать знакомство с какой-нибудь зрелой красоткой. Галереи, коридоры и палубы были пустынны, только иногда навстречу попадался матрос или стюард. Клим вспомнил, что как раз на это время была назначена съемка, и настроение сразу упало. Они все — там, в свете прожекторов, радостные, взволнованные, а он… Ему уже не о чем больше волноваться. Бродит здесь, как одинокий волк. «Отставить нытье! — приказал он себе. — Курс — на библиотеку!» Библиотеку первой целью своей прогулки он выбрал не случайно. Во-первых, в библиотеке можно познакомиться с библиотекаршей, а интеллигентных женщин он предпочитал прочим. Во-вторых, если библиотекарша все-таки окажется не в его вкусе, он возьмет книжек и уже с книжками под мышкой отправится на поиски дамы сердца. Ведь большая разница — мужчина с книжками или мужчина с бутылкой пива в руках. Первый, на взгляд Ворошилова, имел больше шансов понравиться даме. И почему он в первом туре сполна не проявил свой мощный интеллект и начитанность?!

К глубокому разочарованию Клима, вместо симпатичной интеллигентной девушки в библиотеке его встретил бравый молодец в идеально отутюженных черных брюках, белоснежной рубашке и красном галстуке с отливом. С улыбкой он поинтересовался у полковника, хочет ли тот взять книгу или воспользоваться компьютером, сообщил, что каталог имеющейся литературы находится в том же компьютере, и предложил свою помощь. Клим вздохнул и с мстительным чувством попросил мемуары Василевского, чтоб хотя бы улыбку стереть с самодовольной рожи библиотекаря. Но тот и ухом не повел, а через три минуты принес требуемую книгу — абсолютно новенькую, несмотря на давний год издания, в матовой суперобложке. Полковник сухо поблагодарил юношу, развернулся, чтобы выйти, и едва не был сбит ударом двери, вдруг резко распахнувшейся. В библиотеку влетел запыхавшийся Колыхалов.

— Ой, извините! — вскрикнул он, увидев перед собой полковника. — Я не предполагал, что здесь кто-то может быть.

— Вы считаете, что кроме вас никто не интересуется книгами? — возмутился Ворошилов. — Постойте, вы же должны быть на съемке!

— Съемку перенесли на час, — хихикнул Колыхалов. — Участники игры и организаторы не рассчитали своих сил. Вчерашняя качка на многих подействовала не лучшим образом.

— Качка? — пожал плечами полковник. — Разве это была качка?

— Не у всех такая тренировка, как у вас… Скажите, Клим, вы очень расстроены тем, что вылетели из игры? — Колыхалов попытался заглянуть ему в глаза.

— Игра есть игра, — помрачнел Ворошилов.

— Но признайтесь, вы ведь не предполагали, что вас отвергнут в самом начале? — не отставал Колыхалов.

— Теперь об этом говорить незачем, — отрезал полковник.

— Ну почему же… — усмехнулся Викентий. — Еще не все потеряно.

— Что вы имеете в виду? — удивился Клим.

— Сейчас, сейчас, — кивнул Колыхалов. — Вас не затруднит подождать меня? Мне нужно взять один справочник. А потом… Потом мне хотелось бы кое-что сказать вам.

— Хорошо, я подожду вас, — сказал Ворошилов, хотя беседовать с этим маленьким человеком с бегающими глазками особой охоты не имел.

Колыхалов вышел из библиотеки быстро. Под мышкой он держал толстенный том в глянцевом коричневом переплете. Похоже, что и на этот раз библиотекарь не ударил в грязь лицом.

— Ну вот и все, я к вашим услугам, — быстро затараторил он. — Может быть, нам пройти ко мне в каюту? Откровенно говоря, мне не хотелось бы столкнуться с кем-нибудь из игроков.

— Отчего же? — спросил Ворошилов.

— Вы поймете, вы все поймете… — Викентий подхватил полковника под локоть. — У меня есть некоторая идея насчет вашего возвращения в игру.

— Возвращения? — воскликнул Клим. — Ну-ну… Валяйте, выкладывайте.

— Не здесь, — с придыханием произнес Колыхалов и приставил палец к губам. — Пойдемте ко мне. У нас еще есть около получаса.

— Значит, Арье писал это сам, — мрачно проговорила Александра и пересказала Алене содержание записки, полученной ею во время съемок.

— Да… ситуация, — покачала головой Алена. — И поэтому ты весь вечер не показывалась на людях? Думала, что над тобой решили покуражиться? Спонсор и лучшая подруга? Я полагала, что за годы нашего общения ты имела возможность изучить мой характер. Впрочем, тебя можно понять. Послушай, а почему ты не последовала его указанию? Какая разница, как сформировались бы команды? Ведь, если я не ошибаюсь, настоящую симпатию испытывают друг к другу только две пары. Остальным, по-моему, все равно, с кем бороться за главный приз.

— Мне не хотелось самой решать их судьбу, — сказала Саша тихо. — И вообще я здорово разозлилась.

— На меня в первую очередь? — хмыкнула Алена.

— Конечно, такие… розыгрыши не в твоем духе, — виновато вздохнула Саша. — Но я подумала, может быть, ты не хотела спорить с Арье…

— Во время съемки я сидела в аппаратной вместе со Сташевским, — объяснила Алена. — А Арье — в компьютерной. У него же для каждой технической функции отдельная каюта имеется, не то что у нас, бедненьких, на студии. Он лично передавал конверты ассистенткам. Данила его еще спросил: как, мол, успехи? А тот сказал: сейчас сами все увидите.

— Наверное, он, мягко выражаясь, интриган, — сказала Саша, нахмурившись. — Знаешь, бывают такие люди, которые создают вокруг себя… саспенс[1]. Иначе им скучно жить. Сегодня же поговорю с ним… по-мужски…

— А мне кажется, что он… — начала Алена, но ее прервала вбежавшая в бар ассистентка режиссера.

— Алена Ивановна! Александра Николаевна! Вот вы где! А я все палубы обегала. У нас проблемы! Игрок номер восемь отравился! Сташевский говорит: нужно вчерашнюю жеребьевку переснимать и полковника в игру вводить. И господин Арье к этому склоняется. Но без вас решение принимать не хотят.

— Что значит — отравился? — воскликнула Алена. — Какой игрок?

— Игрок номер восемь, — повторила ассистентка. — Такой с хвостиком, музыкант. Вы велели их всех будить, мы с Татьяной и пошли по каютам. А в его каюту стучимся — не отвечает! Господин Арье приказал дверь ломать. А он там… лежит… синий…