Ты под моей кожей (СИ) - Котлярова Екатерина

— Лерочка, — я обхватила руками ледяные ладони девушки, которые лежали на столе, — ты меня ни капли не нагрузила. Честное слово. Я, наоборот, благодарна тебе за то, что ты настолько открыла мне душу и рассказала всё как есть. И я рада, что мы познакомились с тобой.

— Угу. Я, как последняя дура, тебе нахамила.

— Зато это незабываемо, — хихикнула я. — А так… Я очень надеюсь, что наше общение продолжится. Мне впервые настолько легко болтать с девчонкой. До этого я общалась только с Ником. Он был моим единственным другом за последние десять лет.

Наш разговор прервал телефонный звонок.

— Блин, домой пора, — отложив телефон после короткого разговора, сказала она. — Совсем заболталась.

Попрощавшись с девушкой, поехала на автобусе домой. На лицо то и дело наползала улыбка, когда я прокручивала в голове сегодняшний день. Я в очередной раз убедилась, что Лерка просто идеально подходит Никите. Хрупкая, нежная, но со стальным стержнем внутри. Знаю, что Ник будет делать всё для её счастья. А Лера, с её желанием делиться своим душевным теплом с окружающими, наконец-то будет получать отдачу. Будет счастлива, находясь рядом с мужчиной, который её ценит. И я буду делать всё, чтобы Никита и Лера помирились.

Достала телефон из сумочки и разочарованно вздохнула. Ни одного пропущенного. Ладно. Позвоню Мишке уже после девяти сама. Написала Лере сообщение:

Спасибо за этот прекрасный день. Надеюсь, что такие прогулки мы будем совершать часто;)

Через две минуты пришёл ответ:

И тебе спасибо! Давно я ни с кем не разговаривала по душам=)

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

От остановки домой шла не спеша, улыбаясь от уха до уха. Почему-то твёрдо уверена, что после этого разговора наши отношения с Лерой перейдут в разряд дружеских.

Во дворе, по привычке, вскинула глаза на окна пятого этажа и увидела, что на кухне у Мишки горит свет. Так он дома? Почему же тогда не позвонил? Не заходя домой, пошла на пятый этаж. Нажала на звонок, но дверь никто долго не открывал. Позвонила во второй раз, нетерпеливо топая ногой. Наконец-то дверь открыла молодая рыжеволосая девушка в коротком чёрном халатике. Я попятилась от неожиданности.

— Девушка, вы к кому? — спросила она недовольно, плотнее запахивая халат на груди и окидывая меня оценивающим взглядом с ног до головы.

— Извините, я квартирой, наверное, ошиблась, — я попятилась назад к лестнице.

— Бывает, — пожала она плечами и захлопнула дверь.

Этот звук был оглушающим. Я вздрогнула всем телом. Кто эта девушка? Что она делает в квартире Миши? Я знаю, что это не его сестра. Я видела фотографии каждой его сестры. Стало ужасно трудно дышать. На грудь будто положили огромный тяжелый камень. Что же это получается, что я жду от него звонка, а он в своей квартире с другой женщиной?

Нет! Я должна всё выяснить! Я не хочу быть истеричной дурой, которая делает поспешные выводы. В первый раз я Лерку приняла за его любовницу. Снова позвонила в дверь. Девушка открыла быстро.

— Ну? Снова дверью ошиблась? — противный голос, однако.

— Где Миша? — спросила ровным голосом, пытаясь заглянуть через её плечо.

— Зачем тебе нужен мой жених?

— Твой кто? — я запнулась.

— Мой жених, — громко повторила девушка. — Так зачем?

— Я… да так… хотела кое-что спросить у него… уже неважно. Простите, что побеспокоила, — заикаясь, выдавила я.

Как сомнамбула спустилась на первый этаж. Дрожащими руками пыталась попасть в замочную скважину. Когда дверь, наконец-то, поддалась, ввалилась в квартиру и свернулась клубочком на полу прямо в коридоре. Прижав колени к груди, пыталась унять душевную боль.

— Ксюш? — испуганный голос Никиты. — Ксюшенька, что случилось? Тебе плохо? Скорую вызвать?

— Не нужно скорую, — глухо сказала я. — Мне так больно Ник. Так больно.

— Где болит, Ксюш?

— Тут, — я села ровно, прижимая руку к груди, где сердце разрывалось на куски. — Как же больно, Ник…

— Ксюшенька, — Никита сполз с коляски на пол.

Прижал меня к своей груди и начал раскачиваться из стороны в сторону. Глаза были сухими. Ни одна слезинка не сорвалась с ресниц. За что он так со мной? Зачем было давать надежду? Зачем врать?

А моя интуиция мне нашёптывала, что не может всё быть настолько идеально. Не может быть человек настолько идеален. Будет крыться где-то скелет в шкафу. С детства чётко усвоила одну истину — когда всё слишком хорошо, то жди беды. Обязательно случится что-то такое, что убьёт радость и принесёт слёзы.

— Ник, я хочу уехать на некоторое время… На несколько дней. Мне нужно прийти в себя… Не здесь… Ты справишься без меня? — шепчу сломленным голосом.

— Справлюсь, Ксюш. Справлюсь, — испуганно отвечает Никита. Он ничего не может понять.

— Я сейчас не хочу ни о чём говорить, Ник. Потом объясню, когда приду в себя. Я просто хочу провести несколько дней в одиночестве, чтобы собраться с мыслями.

Никита молчит. Сильнее только прижимает к себе и целует в висок. Достаю из куртки телефон и ищу недорогую квартиру, которую сдают посуточно.

— Ксюш, поживи в моей квартире. Квартиранты позавчера съехали. Квартира свободна.

Пожимаю плечами, молча соглашаясь. Всё будто в тумане. Я не понимаю ничего.

Беру в комнате необходимые вещи и, вяло махнув Никита рукой на прощание, покидаю квартиру. В подъезде взгляд падает на лестницу. Вспоминаю, как мужчина сидел тут на ступеньках и прижимал меня к себе, шепча на ухо… ложь. Всё, что было между нами, было ложью. Игрой. Всхлипываю и бью сжатым кулаком в стену. Сволочь! Никогда не прощу! Даже оправданий слушать не стану.

В квартире Никиты выпила снотворного и провалилась в спасительную темноту.                                        

Глава 23. Возвращая дыхание

Ксения                                                             

Проснулась ближе к обеду. Чувствовала себя разбитой и подавленной. Полдня слонялась из одного угла квартиры в другой. Делать ничего не хотелось. Пыталась посмотреть фильм, но увидев, как целуются главные герои, разрыдалась. Воспоминания о руках Мишки на моём теле, о его жарком шёпоте, о его откровенных признаниях тут же всплыли в моей голове.

То, что вчера я до последнего держала в себе, вырвалось слезами наружу. Я рыдала в голос, не стесняясь, зная, что меня никто не услышит. Размазывала слёзы по лицу, кусая до синяков руки. Физической болью пыталась заглушить моральную. Ту, что съедала меня изнутри. Ту, что острыми иглами колола сердца, не давая вдохнуть полной грудью.

Так больно мне не было никогда. Даже когда умерли мама с бабушкой. Тогда я полностью не могла осознать всё горе, которое на меня навалилось. А сейчас меня корёжило так, что хотелось вырвать сердце из груди. Лишь бы не было так плохо.

Лишь бы не расщепляло больше на мелкие кусочки. Когда слёз совсем не осталось, поплелась на кухню пить чай с ромашкой. В холодильнике было пусто, а на полке в настенном шкафчике я смогла найти только пачку печенья. Открыла её, но поняла, что есть не могу. Ком в горле мешает. Взяла в руки телефон. Увидела девяносто семь пропущенных от Миши, двадцать три от Леры и один от Никиты. Разблокировала экран. Тут же заметила, что Миша прислал огромное количество сообщений. Больше сотни. Даже читать не стала. Удалила все одним махом, снова зло стирая горькие слёзы со щёк.

Открыла сообщение от Никиты:

Как придёшь в себя, позвони. Тебя тут Миша ищет. Не знаю, что у вас с ним случилось, но о твоём местоположении говорить ему ничего не стал. Люблю тебя, Ксюш. И жду дома.

Ищет он меня значит! Кинула телефон на стол, из-за чего на экране появилась трещина.

Будто услышав меня, Миша снова позвонил. Смотрел на экран, закусив до крови губу. Уже не замечала, что по щекам текут слёзы. Всё же нажала на зелёную кнопку, принимая вызов.

— Дюймовочка моя, — слышу до боли в груди любимый голос, который звучит взволнованно, — Слава Богу, что ты ответила. Маленькая моя, я не знал уже куда звонить. Где ты?