Обреченные - Владимир Александрович Еркович
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Денис (Дэн) Хромых
Я как-то ехал в метро, и мне сзади наступили на штанину. Я сперва не придал значения, мало ли что, бывает. Потом второй раз наступили и не отпускают. Я поворачиваюсь, там два скина. «Че, обезьяна? – говорят. – Че дреды? Че штаны широкие? Ща мы тебя тут уработаем». А у меня никакого настроения не было драться. Я им говорю: «Давайте без этой херни. Вот, у меня есть пятьсот рублей. Я вам их даю, и мы расстаемся». Они малек охренели от такого подхода, но отпустили, сказав, что в следующий раз я так просто не отделаюсь.
Помимо концерта в «Точке», у них было еще одно выступление той осенью, в новом клубе «Б2», после чего они принялись за запись первого в своей истории альбома. Они понимали, что популярность у них уже есть, на концерты приходит куча народа, их песни знают и подпевают. Но нет того главного, что отличает взрослую группу от начинающей. А именно – полноценной пластинки.
Александр (Кондрат) Кондратьев
На студии Aria Records нам насчитали что-то около пяти тысяч долларов с учетом всех скидок. Для нас это была огромная сумма, но по меркам других студий – вполне по-божески. Если писаться в «Останкино» или на «Мосфильме», то будет в разы дороже.
Записывать альбом решили серьезно, безо всяких ночных бдений и переписываний вокала за полчаса до финального свистка.
Владимир (Kraft) Кравченко, группа Scang, Kraft Music
Я тогда как раз создал свой независимый лейбл Kraf Music и предложил «Тракторам» записать их. Они стали первой группой на лейбле. Даже подписали договор, по которому мы им выделяли средства на запись и издание альбома, а потом зарабатывали с продажи дисков и с концертов. Мы тогда начинали сотрудничать и в плане организации выступлений.
Каждый инструмент записывали отдельно на пленку. В студии стоял профессиональный магнитофон с двумя большими катушками, прокручивающими широкую магнитную ленту. Компьютерные программы для звукозаписи только начинали осваивать, и аналоговый метод считался на тот момент вполне ходовым. Сложность записи на пленку заключается в том, что партия должна играться в один дубль. Если где-то не попал, то переписывай заново. Так что требовался и определенный профессионализм музыкантов. В 2001 году еще никто не знал, что можно писать по кускам, двигать ноты, подтягивать их и переставлять местами.
На одну катушку писали по 20–24 канала, из них 12–15 каналов занимали барабаны. Дальше каждый музыкант по очереди прослушивал партию ударных и одновременно играл свою. Его дорожка записывалась рядом с партией ударных. Соответственно, каждый дубль – это дополнительная перемотка пленки. Во время сведения звукорежиссеру вообще приходилось проматывать ленту до сотни раз. Все это очень изнашивало носитель. Иностранные производители рекомендовали одноразовое использование магнитной ленты, но в России, по бедности, ее гоняли до тех пор, пока не посыплется. И когда это происходило, то становилось настоящей катастрофой. Закон подлости сработал, и во время студийной сессии TRACKTOR BOWLING пленка пошла по женской линии. Надо было что-то срочно предпринимать, и парни насели на Сергея Науменко, который их записывал.
Сергей Науменко
Сильнее всего пленку изнашивает резиновый прижимной ролик. В какой-то момент я заметил, что он стал не черным, а коричневым, он просто окрасился от пленки. Я протер его спиртом, и вся эта рок-музыка, которую мы записывали, осталась коричневой грязью у меня на ватке. Это были частички магнитного слоя, налипшие на ролик. Еще несколько прогонов, и всю работу можно было выбрасывать.
В первую очередь страдали верхние частоты. Железо на барабанах начинало звучать более тускло, и проблема быстро прогрессировала. С каждой промоткой качество записи ухудшалось. Работу остановили, и все отправились по домам в расстроенных чувствах. Надо было что-то срочно решать. Ситуацию спас Сергей Терентьев, гитарист «Арии» и по совместительству руководитель студии Aria Records. Он подсуетился, нашел деньги и купил аппаратуру для цифровой записи. До нынешних пор система для оцифровки звука принципиально не изменилась: хорошая звуковая карта и внешние конвертеры, в которые подключаются инструменты. Но если сейчас такое железо можно купить в любом компьютерном магазине, то тогда это была очень редкая аппаратура, которую использовали только профессионалы. Соответственно ввозилось это добро в страну небольшими партиями и продавалось за большие деньги. «Тракторам» повезло, все готовые дорожки оцифровали, и дальнейший материал сразу сбрасывали в компьютер, где потом и сводили. Основную часть материалов удалось спасти, но тем не менее, Кларку пришлось переписать партии ударных к трем трекам.
Парни в тот период дико фанатели по группе Korn и их совместной работе с продюсером Россом Робинсоном. Росс добивался экспрессии от Джонатана Дэвиса, заставляя его плакать в студии, провоцируя эмоции при записи голоса.
Виталий (Вит) Демиденко
Я там терроризировал Милу, доводил ее до слез, хотел, чтобы она прочувствовала текст. Особенно это касалось песен «Она» и «Шесть». Наверное это выглядело довольно комично со стороны, да и на альбоме это не очень заметно. Но зато мы старались изо всех сил, делали как наши заокеанские коллеги.
В записи альбома «Напролом» принял участие Саша Растич из группы «7Раса». Он спел с Милой песню «Навсегда». Когда встал вопрос, как указать его на обложке пластинки, Саша призадумался.
Виталий (Вит) Демиденко
У нас в альтернативной тусе было не принято писать имя и фамилию. Все проходили только под ник-неймами, и Александр Сеченых был бы не в тему. Я спросил, как его указать в выходных данных. А у Саши на тот момент в гранжевых кругах была какая-то нелепая кличка «Маэстро Ягель», и он попросил пару дней, чтобы подумать. Через два дня он позвонил мне и сказал, чтобы мы написали Растич. Объяснил, что это в честь какого-то югославского революционера Сашко Растича, что ли. Время показало, что это прозвище прижилось.
Незадолго до начала студийной работы в группе возник конфликт, который в общей сложности продолжался в течение последующих двух с половиной лет. В центре напряжения оказалась Мила, но негатив и нервяк передавался всему коллективу.
Денис (Дэн) Хромых
Я стал замечать, что Мила поет мимо нот. На концертах это нормально прокатывало, там она, по сути, больше орала, чем пела, а на репетициях было слышно. У меня абсолютный слух, и эти вещи я очень хорошо чувствую. А у нас на носу была запись
