Секс (не) помеха дружбе - Ронни Траумер

цветы и вот приближаюсь к ресторану, хочу забрать её с работы и поехать поужинать. Уверен, что она даже не обедала. Ещё тогда, когда прижал её к шкафу в кабинете, заметил, что она заметно похудела.

Припарковался у ресторана этого блондинчика и, захватив цветы с заднего сидения, иду ко входу. Но застываю у стеклянных дверей, спасибо тому, кто их придумал. Чувство, что мне воткнули большой острый нож в спину, плюнули в душу, дали пару пощёчин и пинок в зад. Меня окутал холод, будто облили ведром ледяной воды, шаг назад… ещё один… разворот… на деревянных ногах иду к своей тачке.

Сижу в каком-то баре, разум затуманен, и не помню, как тут оказался. Коричневая обжигающая жидкость вливается в меня, как в сухую землю. А я и есть сухая земля.

Она в очередной раз растоптала меня, вырвала сердце с корнями и забрала себе. Сколько, сука, раз я пытался. Нет, я не отрицаю, сам, блять, виноват. Никогда не давал ей конкретики. Но…

– Тяжёлый день? – бармен-психолог решил заговорить.

– Тяжёлый, – киваю и кручу круглую стеклянную ёмкость в руке.

– Работа? – я молчу. – Девушка? – поднимаю глаза. – Значит, девушка, – сделал вывод парень. – Поссорились?

– Лучше бы поссорились, – усмехаюсь горько.

– Изменила?

Изменила… нож в моей спине прокрутился на 360 градусов.

– Хм… – решаю вывалить всё на незнакомца. – Отношения у нас с самого начала не были нормальными, но я предполагал, что последние два месяца добавили ясности, оказывается, был не прав, – усмехаюсь. – Я виноват, я знаю, я запутался с самого начала, ещё не понимал, что к чему. Насколько она важна для меня…

– Любишь? – в лоб спрашивает бармен.

Смотрю на него и вновь на стакан.

– Люблю… – с тяжёлым выдохом отвечаю, заодно признаюсь самому себе. Впервые так открыто, вслух.

– Ей об этом говорил? – продолжает пытки парень.

– Нет, – мотаю головой.

– Ясно… – кивает он поспешно.

Ясно ему, всем, блять, всё ясно.

– Может, ещё не поздно?

– Поздно, парень, поздно… – бармен замолчал, но пристально на меня смотрит, ждёт. – Я решил предложить ей съехаться, хотел познакомить её со своими родителями и, когда пошёл к ней на работу с букетом белых лилий, которые она так любит, застал её в объятиях начальника.

То ещё зрелище… обнял своей лапой её за талию, прижал к себе и поцеловал по-собственнически, она была не против. Чуть ли не ногу подняла, как девка в том кино, что мы с ней однажды смотрели. Как же тошно, сука, какая же она сука.

Почему же просто не сказать? Зачем вести двойную игру? Неужели всё из-за работы? Нет, не верю. Она, конечно, любит свою работу и хочет достичь больших высот, но не будет она спать с кем-то ради карьеры. Хотя… я уже не уверен. Может, он её не трахает как надо? Скорее всего, я-то знаю, как заставить её кричать от удовольствия, не первый год на службе, как говорится.

– Почему же не зашёл? Не набил морду этому? – бармен решил продолжить.

– Не знаю… злости не было… была только боль… и она выглядела счастливой.

Кто, блять, сказал, что мужчины не плачут, что мужчины не страдают от любви, что они сильные. Хрен там, ещё как страдают.

– Димочка?! – слышу знакомый женский голос и поворачиваюсь на звук… Надя???

– Ты-то здесь откуда? – щурюсь.

С каких пор она ходит по барам?!

– Я свободная девушка, куда хочу, туда и хожу, – улыбается. – Ты что здесь делаешь?

– Бухаю, – отвечаю и в подтверждение поднимаю стакан с виски.

– Я присяду? – спрашивает она, кивая на стоящий рядом с барной стойкой стул.

– Да, пожалуйста, – и жестом приглашаю её.

Что было дальше? Хрен его знает! Проснулся утром с ужасным похмельем, головной болью и… голым? Почему я голый? И где я вообще? Присмотрелся по сторонам… вот чёрт, чёрт, чёрт! Рядом со мной спит голая Надя. И, судя по всему, мы у неё дома.

Какого хрена я сделал?

Встал, надел штаны и пошёл в кухню, Надя быстро потопала за мной.

– Ты уже встал, милый? – я поперхнулся водой, которую с жадностью глотал.

– Какой я тебе милый, Надя?! – огрызаюсь я.

– Как это? Я подумала, после этой ночи…

– Я ничего не помню, значит, ничего не изменилось, – жёстко? Да, но она заслужила, плюс похмелье и злость на Сашу…чёрт! Саша!

– Как ты так можешь, Котов…

– Не называй меня так! – рявкнул я на неё.

– Хорошо, не буду… что ты так злишься? – мягким голосом спрашивает она и обнимает меня со спины.

– Надя! – повысил голос, но тут же смягчился: в конце концов, она ни в чём не виновата. – Как я оказался у тебя?

– Ты уже отключался на стуле в баре, и я решила увести тебя оттуда, – поспешно отвечает.

– Почему к тебе? – разворачиваюсь к ней, таким образом заставляя её убрать руки с моего голого торса и отойти от меня.

– Потому что моя квартира ближе, чем твоя, – стоит передо мной в коротком халате, распахнутом так, что видна её грудь, глазами хлопает… Что мне вообще в ней нравилось раньше?!

– Ясно, от головы что-нибудь есть? – перевожу тему.

– Да, конечно, – открывает шкафчик и достаёт таблетки. – Вот, держи, – протягивает мне одну.

– Спасибо, – закидываю таблетку в рот и запиваю двумя стаканами воды. Блять, давно я так не пил. – Я пойду, – говорю Наде.

– Куда? Завтра же новый год, – возмущается она.

– И что с того? Ещё один год жизни прошёл, что за радость?! – Надя фыркает, я одеваюсь полностью под её пристальным и обиженным взглядом, уже на выходе добавляю. – Прости, и спасибо, что не оставила в баре.

– Не за что, – обиженно кидает. – Ты куда сейчас?

– На квартиру за вещами, потом поеду домой, к родителям. Пока, – сухо отвечаю и выхожу.

Поехал домой. Времени у меня было достаточно, чтобы злиться на Сашу, матюкать Мишу. Я напивался, ходил по клубам и даже попытался трахнуть какую-то девицу, но ни черта не вышло: перед глазами всплывало лицо Саши и её заразительный смех.

Через пару недель я начал смотреть на сложившуюся ситуацию по-другому, я начал осознавать свои ошибки, и понял, что виноват только я. Сам довёл ситуацию до этого исхода. Она вернула мне то, что я давал ей всё это время.

Я ведь давно принял чувства к ней, понял, что влюбился ещё тогда, когда она положила свою маленькую ручку в мою ладонь и произнесла своё имя. Признаваться не хотел. Любовь – это слабость, и я испугался, как мальчишка.

Всё херня. Уже неважно. Этому надо положить конец. Я не смогу простить ей измену. Не