Свобода любить - Кейт Доули

– Это комплимент? – поинтересовалась уставшая Беатрис, удрученно разглядывая мозоли на руках.

– Да! – подтвердил он. – Что, поранила руки?

– Не привыкла к тяжелому физическому труду. – Беатрис усмехнулась, показывая ему ладони.

– А вот если бы ты умела готовить! Хотя это бы не помогло от мозолей… Подожди, я сейчас принесу мазь из аптечки! – Шейн улыбнулся ей и спустился вниз в каюту.

Беатрис сидела на корме, всматриваясь в ту сторону, где находилась Франция. И хотя Шейн утверждал, что в хорошую погоду можно увидеть другой берег, Беатрис так и не смогла разглядеть ничего в жаркой дымке, стоящей над водой.

Она откинулась на борт и подставила лицо солнцу.

Брошу все и уеду на Кипр! – подумала Беатрис. Как было бы здорово валяться днями на пляже в укромной бухте, а вечером танцевать под звездами и пить вино! И не думать ни о чем. И чтобы рядом был мужчина. Высокий, сильный и страстный, как Шейн.

Беатрис сама испугалась того, куда завели ее мысли. После их первой ночи Шейн не предпринимал никаких попыток воспользоваться своим статусом мужа и повелителя. Может быть, боялся, что Беатрис откажет ему. Но она-то знала, что, стоит только Шейну поцеловать ее, и все старательно, по кирпичику возводимые бастионы рухнут, погребая под собой разум Беатрис.

А что такого неприличного в моих мыслях? – подумала вдруг Беатрис Шейн мой муж. Это даже правильно, что я думаю о нем, а не о ком-то другом! Я взрослая здоровая женщина и у меня есть свои потребности. Почему я должна сдерживать себя? Раз уж он мой муж, мог бы и позаботиться об этом. А может быть, он привез меня сюда вовсе не потому, что захотел покататься на яхте?

– Вот и я с мазью! Давай руку, – вырвал ее из царства грез голос Шейна.

Беатрис протянула ладонь и вновь закрыла глаза. Она почувствовала, с какой нежностью прикасается к ее ладони Шейн. Как он нежно проводит пальцем по линиям на ее ладони. И вот она почувствовала его губы на своей коже.

Тяжелый вздох вырвался из ее груди. Беатрис открыла глаза и увидела над головой бездонное летнее небо и яркое солнце на нем.

Домой они ехали в молчании. Беатрис чувствовала, что Шейн раскаивается в том, что произошло между ними на яхте. Но она ни капельки не сожалела ни о его поцелуях, ни о его ласках. Ей, наоборот, хотелось, чтобы это никогда не заканчивалось. Чтобы они вот так навсегда остались на этой яхте. Только солнце, небо и их переплетенные тела, покрытые капельками соленой, как морская вода, влаги.

– Я завтра уеду, Беатрис, – наконец сказал Шейн.

– Почему?

– Мне нужно по делам в Голландию. Я не могу взять тебя с собой.

– Почему?! – вновь спросила его Беатрис.

– Только потому, что я боюсь тебя, твоего тела. Я не смогу отказаться от соблазна. Но я должен это сделать. Я ведь женился на тебе не ради обладания.

– Так почему бы не поменять цель? – спросила Беатрис, чувствуя, как в груди разрастается липкий комок страха, перемешанный с надеждой и ожиданием.

– Потому что иначе мне придется изменить всю свою жизнь. Завтра я уеду, Беатрис. А когда я вернусь, то, если ты будешь придерживаться условий договора, я отпущу тебя.

– Ты так уверен, что я хочу уходить? – спросила Беатрис и, не дожидаясь ответа, отвернулась от Шейна.

Ей не нужен был его ответ. Беатрис теперь точно знала, чего хочет. Так зачем же слышать от Шейна, что этого никогда не случится?

Глава 10

Шейн уехал рано утром. Беатрис была обижена на то, что он даже не зашел попрощаться. А ведь она надеялась, что удастся уговорить Шейна взять ее с собой. Может быть, они смогли бы развить то, что возникло между ними на яхте. Нет, не на яхте. Раньше, много раньше, в тот миг, когда они встретились взглядами на вечеринке у Анабеллы.

Беатрис как потерянная бродила по дому, думая, чем занять себя. Ей не хотелось ехать в офис. Впервые в жизни Беатрис чувствовала, что не смогла бы отвлечься за работой от грустных мыслей. Элен и Питер уехали в свадебное путешествие, так что ей даже поговорить было не с кем.

Как же я одинока на самом деле! – сокрушенно думала Беатрис, в который раз совершая путешествие из одной комнаты в другую.

Мне не с кем поговорить, некому поплакаться в жилетку. Все мои проблемы никого, кроме меня, не волнуют. Разве об этом я мечтала в детстве? Да, я получила самостоятельность. Я чувствую себя полноценно развитой личностью. Я добилась всего, чего может только желать женщина: свое дело, удачная партия, отличный дом. Вот только это фасад, за которым пустота и темнота. Ни лучика света. Каждый раз, когда я думаю, что все может наладиться, события разворачиваются так, что все становится еще хуже. После первого испуга, когда я поняла, что выбора нет, я тешила себя надеждой, что мой брак не принесет мне страданий, так как он и браком-то не может считаться.

Потом, когда мне показалось, что я проведу очень приятный год и даже смогу подумать о том, чтобы продолжать эти отношения, Шейн меняется прямо на глазах. Затем он отходит, глаза его вновь горят страстью, и вот, когда кажется, что все будет хорошо, он уезжает. Один, на целых две недели! А ведь мне будет очень его не хватать! Даже этих его ухмылочек…

Беатрис спустилась на первый этаж и включила телевизор. Но мыльная опера о «настоящей» любви только раздражала ее. К тому же Беатрис совершенно не понимала, что происходит на экране. Она никогда не смотрела сериалы: не было ни времени, ни желания. Беатрис раздосадованно щелкнула пультом, и экран погас.

В доме стало тихо. Так, как бывает тихо, когда уезжают хозяева. И гость остро чувствует, что он чужой здесь, что ему не рады. Беатрис поежилась и передернула плечами.

Глупости! – осадила она расшалившееся воображение. На ближайшие десять месяцев это и мой дом, если Шейн, конечно, не решит отпустить меня раньше. И я здесь хозяйка. Мне просто надо придумать дело для себя. Иначе я могу сойти с ума от безделья. Даже немного жаль, что в «Счастливом дне» все отлично идет и без моего участия. Я бы предпочла какой-нибудь катаклизм вместо опротивевшего ничегонеделания! Даже ссора с Шейном была бы приятным разнообразием. Интересно, не сойду ли я с ума за эти две недели? Когда возвращаются Элен и Питер? Может быть, они сумеют вывести меня из депрессии? Хотя мне кажется, что я знаю одно средство, которое меня никогда не подводило!

Беатрис встала с дивана и пошла в кабинет Шейна. Там лежало то, что могло ей сейчас помочь: карандаш и бумага.

В кабинете Шейна было даже еще тише, чем в других комнатах. Окна выходили в маленький заросший садик, и шум улицы не проникал сквозь заросли шиповника. Беатрис подумала, что здесь очень удобно не только работать, но и размышлять. Она бы с удовольствием проводила здесь долгие дни в ожидании Шейна. Одно смущало Беатрис – кабинет слишком напоминал о его хозяине: строгий стол, где все было расположено в идеальном порядке, книжные полки, забитые специальной литературой – по маркетингу, цветоводству и бухгалтерии. Но самым потрепанным выглядел томик «Лирических баллад» Колриджа. Беатрис не сомневалась, что Шейн чаще обращался к романтику Колриджу, чем к «сухарям» – экономистам. Это было так похоже на того Шейна, которым она его себе представляла: сильного, целеустремленного, но и ранимого. Одного не могла понять Беатрис, чем она могла ранить Шейна, чтобы заслужить столь пренебрежительное отношение. Она провела пальцем по столешнице, где уже скопилась пыль. Серые липкие частички остались на ее пальце.