Тринадцатая рота (Часть 2) - Николай Бораненков
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
- И ты добровольно отдал им такую роскошную чернобурку?
- Никак нет, господин фельдфебель. Зная, что вашей супруге так нужен меховой воротник, я оказал отчаянное сопротивление. Я, господин фельдфебель, дрался с именем фюрера на устах. Одному расквасил нос, другому выбил скулу, третьему отгрыз ухо. Но силы были неравны. Меня связали и доставили. И куда бы вы думали? В полевую комендатуру. Там был обыск. Все теплые вещицы лейтенанта Крахта забрали, а меня за сопротивление военному патрулю втолкнули на сутки в холодный карцер.
- Так тебе и надо, скотина! - выругался фельдфебель. - Пулю б тебе еще в затылок!
- Ошибаетесь, господин фельдфебель. Меня в тот же час лично выпустил сам комендант и сказал: "Ступайте, воюйте. Солдаты, сворачивающие носы и откусывающие уши, нам нужны. Это наша национальная гордость! Дарю вам на память эту инструкцию и прошу быть посмелее. Если вам попадется еще подобная чернобурка, соболь, норка или на худой конец рядовая рыжая лисица, заходите ко мне лично в землянку".
Фельдфебель отвернулся, вытер нос кулаком. Карке поспешил к нему:
- Я вижу, вы не верите мне, господин фельдфебель. Но вот же инструкция. И личная надпись господина военного коменданта на ней: "На память храброму солдату рейха Карке от военного коменданта". Да вы возьмите, прочтите, господин фельдфебель. Ах, что за прелесть эта инструкция! Какие патриотические чувства она рождает! Вы только послушайте, господин фельдфебель: "Оставшийся без теплых вещей и тепла животных! Не считай себя обреченным. У тебя есть шанс выжить и доблестно победить проклятые русские морозы. Для этого тебе надо только одно: думать о фюрере. Дума о фюрере - это высшее тепло. Она тебя отлично согреет".
- Ослиная голова! - прохрипел, глотая слезы, фельдфебель. - Не могу же я жене послать вместо воротника думу о фюрере или инструкцию?
Карке до слез стало жаль плачущего по чернобурке фельдфебеля, и он, набравшись смелости, обнял его:
- Не убивайтесь. Не всех еще офицеров утащила зондеркоманда. Будут еще и лисы и чернобурки... И плюс к этому, господин фельдфебель, я по дороге из отпуска кое-что придумал.
Фельдфебель зло отшвырнул руку Карке, лязгнул затвором автомата.
- Прочь! Марш, скотина!
Карке нырнул из блиндажа. Ему тоже хотелось реветь с досады, что командир отделения его не понял, не оценил его патриотического порыва и что сам он тоже пострадал - лишился обещанных перчаток, но вскоре он успокоился и, послав к дьяволу всех фельдфебелей рейха, усевшись на ступеньке траншеи, заиграл в губную гармошку и замурлыкал:
Бюстгальтер на ухо,
Бюстгальтер на нос
И вот разрешился
С одеждой вопрос.
А если надумал
Погреться теплей,
В навозную кучу
Залезь поскорей...
Роняя голову, посвистывая носом и губной гармошкой, "национальный герой Великой Германии" сперва стал посапывать, а вскоре и совсем захрапел.
Заря вздрагивала от всполохов артиллерийских залпов. Бесилась метель.
23. НОВАЯ ПРОБЛЕМА У ГЕНЕРАЛА ШПИЦА
Германским войскам на Центральном фронте было тяжко, но фюрер думал о них. Фюрер прислал им вагон петухов с французского насеста. Петухи были жаренные на сливочном масле и расточали такой щекочущий аромат, что генерал Шпиц не удержался от соблазна и собственноручно взломал ящик с надписью "Продукт для героев рейха".
Французский петух был удивительно смачен, и старик фон Шпиц, обгладывая ножку, подумал, что посылать такой деликатес окопникам, пожалуй, не стоит по двум причинам: во-первых, окопное быдло сыто и награбленным и, во-вторых, надо ли угощать это быдло курятиной, если оно не добилось под Москвой победы и кормит вшей черт знает где от Москвы.
Доводы складывались весьма утешительными, и генерал, подцепив вагон к хвосту эшелона с новыми калеками, отправил его в обратную дорогу - в Германию, фирме Вилли.
Все вышло превосходно. Французские петухи с новой биркой "куры с Восточного фронта" были проданы с, ходу. К двум миллионам марок, вырученным за сапоги с убитых, Шпиц-младший прибавил еще пятьсот пятьдесят пять тысяч марок. Но воистину говорится: не спеши хвалиться, что прытко везет кобылица. Она может и свалить.
Генерал Шпиц пренебрег этой мудростью древних предков и вскоре жестоко поплатился за это. Не успели берлинские обыватели доесть жареных кур "с Восточного фронта", как в штаб тыла четвертой армии поступила срочная телеграмма:
"Прославленная шестнадцатая армия генерал-полковника фон Буша, победоносно штурмуя непролазные новгородские болота, попала в районе Демянска в выгодное окружение, и героизм ее продолжается. В связи с этим фюрер приказал: ранее присланных вашей армии жареных петухов срочно переправить особо отличившимся героям рейха, сражающимся в окружении под Демянском, как личный подарок фюрера. Для вручения подарков фюрера снарядить делегацию, а вручение произвести торжественно по полкам и батальонам с привлечением оркестров и произношением вдохновляющих речей".
Генерал бросил на стол телеграмму и, обхватив седую голову руками, зашагал взад-вперед по кабинету.
- Речи, оркестры, трам-там барабаны... все это будет, но где взять жареных петухов? Проклятых петухов, чтоб они подохли? И надо же мне было пустить их в продажу! Еще полмиллиона марок захотелось положить в сейф. А теперь вот расхлебывайся, старый осел. Да и в главном интендантстве субчики хороши. Нет бы двинуть еще вагон с петухами: вези, генерал Шпиц, выручай увязшего в болоте фон Буша. Так нет же, ранее присланных им подавай. И кому? Жалким трусам, которые полгода топчутся на одном месте и не могут преодолеть какой-то злосчастный "Дунькин мох". О, я б их накормил курятиной! Однако же злись не злись, а проблему жареных петухов надо решать. И немедленно, пока не последовала новая грозная телеграмма, а за ней и вынюхивальщики гестапо.
Генерал решительным шагом подошел к столу, поднял телефонную трубку:
- Соедините меня с майором Сучке. Да, да, командиром карательного отряда. Это майор Сучке? Доложите мне, господин майор, сколько кур осталось у населения в районе действий нашей армии? Заодно и уток. Каких гусей? Вы их давно съели. На день рождения генералу не могли достать паршивого гусака. Сведения о курах давайте. Что? Кур тоже не осталось? Шакалы! Ихтиозавры! простонал генерал и бросил телефонную трубку.
Опустившись в кресло, фон Шпиц закрыл лицо руками. Ему почудилось, что перед ним стоит человек с короткими усиками и, потрясая кулаками, вопит: "Где тот вагон петухов, который я вам послал?! Куда вы его дели, генерал Шпиц?! Вы мошенник! Спекулянт! Я вас сгною, сдеру с вас лампасы и шкуру!"
- Будут, будут петухи, мой фюрер! - вскочил генерал и, вылетев в приемную, крикнул адъютантам: - Гуляйбабку ко мне! Достать хоть из-под земли. Срочно!
Доставать Гуляйбабку из-под земли всполошившимся адъютантам не пришлось. Он явился тот же час, как узнал о просьбе генерала, что весьма обрадовало последнего. Увидев Гуляйбабку, генерал обнял его, как старого приятеля, и подвел к столу, где уже стояли бутылка рома и ваза с яблоками.
- Садитесь. Садитесь, наш друг. Я вас так давно не видел! - говорил генерал, улыбаясь во весь рот и вертя плутоватыми глазами. - Вы, наш друг, совсем забыли старого генерала.
- Смею вас заверить, господин генерал, - приложил руку к груди Гуляйбабка, - я буду помнить о вас по гроб. Вы так много сделали для меня и "Благотворительного единения"! Мы, слава богу, сыты, обуты и помогаем фюреру.
- У фюрера помощников много, - вздохнул генерал, - а вот я пока что ломаю голову один. Проблема за проблемой. Словно дьявол их подсыпает из рукава. То босоножие солдат, то охрана тылов от партизан, то проблема крестов и могил, то зимняя одежда. А сегодня вот... - Генерал взял со стола шифрограмму и зло бросил опять на кипу бумаг. - Новую вот подсунули головоломку. Отправить в попавшую в окружение шестнадцатую армию вагон жареных петухов. А где взять этот вагон, если в районе действий армии не осталось ни курицы, ни петуха.
- Да-а, задача не из легких, - вздохнул Гуляйбабка, почуяв, к чему клонится дело, и холодея от одной лишь мысли, что генерал предложит эту петушиную проблему решать ему.
Так оно и вышло. Угостив гостя ромом и поговорив о том, о сем, незначительном и пустячном, старый мошенник без обиняков сказал:
- Я бы молил за вас всех святых, снял бы для вас со своей груди последний Железный крест, если бы вы решили эту злосчастную петушиную проблему.
- Русская пословица, господин генерал, гласит: рад бы в рай, да грехи не пускают, - ответил Гуляйбабка. - Я бы всей душой, сей момент бы кинулся решать вашу проблему, но, как вы сами изволили сказать, господин генерал, в районе действий вашей армии не осталось ни курицы, ни петуха.
- Но, может, вам нужны деньги? - предложил генерал. - Я вам дам много денег. Они, правда, пока что оккупационные, но когда мы захватим Москву и Урал...