Бескрылый ангел - Аделина Белая

— Может, все-таки не надо? — с улыбкой слабо запротестовал Никита.

— Надо, надо… Марк, ведь ты придешь? Без ангела-хранителя мы с треском провалимся…

Андрей уже излечился от звездной болезни и стал прежним, веселым и беззаботным. Марк сдался и устало кивнул, а оставшись один, долго смотрел в пустоту, ни о чем не думая и ничего не чувствуя.

Глава 18

Серебряный Элвин

День был теплым, даже жарким. Словно лето вернулось в осенний город, усеянный опавшими листьями. Но вечер стер последнюю агонию лета, внезапно разрыдавшись дождем.

Нестройный поток людей тянулся к «Эйфории». Без пяти семь. Разноцветные зонты закрывались, и их владельцы оказывались за стеклянными дверями шоу-комплекса.

Над входом сверкала огромная афиша:

«Супер-шоу Серебряного Элвина „Вечер Чудес“. Непревзойденный Руфин подарит вам огненный шар! Лучший голос „Эйфории“ Королина Рубинова растопит лед! „Вечер Чудес“ ждет вас!»

Марк оставил зонт дома и подошел к стеклянным дверям совершенно промокший. 19.00. Шоу уже начиналось.

«Сегодня весь вечер с вами великолепный Серебряный Элвин», — донесся до Марка голос Ангелины.

«Королина Рубинова растопит лед!»

В стеклянные двери прошмыгнули несколько посетителей «Эйфории», видимо, тоже опоздавших на «Вечер Чудес».

Марк опустился на мокрые ступени блистательного шоу-комплекса. Неужели он еще любит ее? Нет, нет, нет! Он никогда не сможет простить ее, особенно теперь, когда она вернулась в объятия его отца. Эта жизнь не стоит и ржавой копейки! Господи, как мог ты сотворить таких несовершенных существ, как люди, существ, погрязших в пороках!

«Эйфория» взорвалась радостными криками — запульсировала музыка.

«А сейчас на сцене „Эйфории“ непревзойденный Руфин, человек, который творит чудеса», — полился из открытых дверей голос Андрея, ставший вдруг более низким и бархатистым. Его сменил противный тенор Руфина: «Сейчас я буду раздавать шары». Марк почему-то сразу представил себе обладателя этого голоса маленьким сморщенным старичком с длинной козлиной бородой.

Раз, два, три, четыре, пять…

Из дверей медленно выплывали один за другим светящиеся глянцевые шары.

…Шесть, семь, восемь, девять, десять…

Зачем Марку понадобилось считать их?

…Одиннадцать, двенадцать, тринадцать, четырнадцать, пятнадцать…

Кончится ли когда-нибудь этот дождь?

…Шестнадцать, семнадцать, восемнадцать, девятнадцать, двадцать, двадцать один…

Из дверей повалил густой пар. Пульсация музыки остановилась.

Омерзительный голос Руфина расползался по всей улице, городу, планете…

— Ну-у-у, всем хватило шаро-ов?

— Не-е-е-ет!!!!!

— Эй, кто остался без шаров! Подниметесь на сцену! В наказание…

— У-у-у?!!

— …Вы должны будете… Хо-хо-хо…

Послышался всплеск, визги. Хохот Руфина подхватили сотни. Марк зажал уши, закрыл глаза… Раз, два, три, четыре, пять… Перед глазами снова плыли светящиеся шары. Почему я один, ведь за этими стенами сотни людей? Среди них отец, Андрей, Никита…Ангелина… Ну почему, почему никто не выйдет? Холодно. Уже осень. Странно. Она пришла так незаметно. Почему никто не выйдет, почему никто не выйдет, почему никто не… Я хочу, чтобы кто-нибудь вышел, ну хоть кто-нибудь. Ну пожалуйста. Почему вам так интересен этот Руфин?

— Как вы думаете, какое сейчас время года? — снова полился красивый голос Серебряного Элвина.

— О-осе-ень! — ответили сотни выкриков, перемешанных со смехом.

— Нет, уже пришла зима, — мягко возразил Серебряный Элвин. — Вода в этом бассейне совсем замерзла. Верите?

— Верим!.. Не-ет!..

— Кто не верит, может подняться на сцену и убедиться, что вода в бассейне превратилась в лед…..А знаете, что может растопить лед?

— Солнце!.. Огонь!.. Весна!..

— Все это верно, но лучшее средство, — Серебряный Элвин выдержал паузу и загадочно произнес. — Красивая песня.

Голос Андрея перекрыла приятная грустная мелодия. От альта Ангелины и осеннего ветра Марка охватил озноб. Значит, Королина Рубинова…

Ты устало идешь навстречу мне,Отражаясь в весенних лужах.Мы так долго мечтали о весне,Но теперь нам уже не нуженСумасшедший апрель,Его капризы так нелепы.Как привыкли мы к белой зиме,Как привыкли мы к белой зиме,Как боится, боится зима,Зима умереть.

Никита отдал свою песню Ангелине. Ну и что! Теперь его, Марка Софонова, это не должно волновать. Но все- таки, почему именно ей? Голос Ангелины рвался в небо. Как она могла! Взмыть бы высоко над землей со всеми ее мелкими ненужными страстями и заботами!

Твои мысли печальней, чем луна,И грязей весеннего снега.Скоро в заспанный город придет веснаИ напомнит тебе обо мнеСумасшедший апрель.Его капризы так нелепы.Как привыкли мы к белой земле,Как привыкли мы к белой земле,Как боится, боится зима,Зима умереть.

Но у него нет крыльев! Горячий ком подступил к горлу. «Никогда не плачь, если хочешь быть сильным», — всплыли в памяти нахмуренные брови деда.

Марк спрятал лицо в колени, зарыдал громко, безудержно. Потом устало поднялся и, совершенно опустошенный, поплелся домой, и струи дождя, смешиваясь со слезами, скатывались по его щекам.

Глава 19

Освобождение

А потом была зима. Холодная белая пелена словно отгородила Марка от всего мира, так равнодушно и безжалостно разочаровавшего его. Он, Марк Софонов, больше никому и ничего не должен, никакие узы несуществующих любви и дружбы больше никогда не свяжут его. И он больше никогда не будет писать картин, непонятных, никому не нужных. А он так хотел любить, так хотел счастья и так слепо верил жизни. А она привела его на край пропасти.

И нет пути назад, где нет ничего, кроме змей, и нет крыльев, чтобы взлететь, и даже не осталось сил сделать последний шаг в пустоту. Нет, у него осталось еще немного гордости! Он будет жить, это жизнь, лживая и бессмысленная, умерла для него.

Марк не отвечал на звонки, перестал встречаться с Андреем и Никитой и, замкнувшись в четырех стенах своей комнаты, находил мрачное удовольствие в своем одиночестве.

А когда растаял последний снег, он, к огромному удивлению и удовольствию Вячеслава, надел строгий костюм и, взяв с собой папку для бумаг, отправился в «Эйфорию».

Марк шел по весеннему городу, равнодушно осматривая девушек и женщин, стучащих каблучками по сухому асфальту, и вдыхая запах духов. Да, теперь у него, Марка Софонова, будет много, очень много женщин. Он будет просто использовать их. Ведь они сами хотят этого. Им нужны деньги. А у него, Марка Софонова, будет много, очень много денег. «Эйфория» будет приносить в два, в три раза больше прибыли. И поможет ему в этом Андрей со своей неуемной фантазией, ведь друзья хороши только тогда, когда приносят пользу.

Открыв стеклянную дверь, Марк равнодушно и уверенно прошел мимо застывших от удивления Кристины и Ангелины, сидевших на диванчике в холле. Нет, Ангелина больше не волнует его. Таких, как она, у него будут сотни. Всего лишь неприятное напоминание о его прежней глупости. Нужно будет сказать отцу, чтоб уволил ее. Впрочем, хватит о ней. У него, Марка Софонова, будущего владельца «Эйфории», еще много дел. Нужно внимательно осмотреть шоу-комплекс и многое обдумать. Пожалуй, Зеркальный Лабиринт и Лабиринт Ужасов нужно или как-то усовершенствовать, или заменить на что-то другое. Сами по себе идеи неплохие, но вряд ли приносят много прибыли. Большинству достаточно один раз увидеть лабиринты. Мало кто захочет снова и снова возвращаться к этому развлечению. К тому же, не практично, что они занимают целых два этажа. Вполне хватило бы одного. А на другом можно разместить еще какие-нибудь аттракционы. Надо подкинуть папе эту идею! А «Эдем»! Ведь из него можно сделать просто конфетку. Вкусную и оч-чень дорогую. С этими мыслями Марк поднялся на лифте на девятый этаж. Да, например, когда одни диванчики — это банально и неинтересно. Среди лиан можно развесить качели. А здесь, в пальмовых зарослях, неплохо бы поместить маленький оркестр. И хорошо бы разбросать среди всей этой экзотики шалаши для интимных встреч. Одной звездной карусели слишком мало. Можно еще запустить в Эдем каких-нибудь ручных животных. Косуль, например. Нет, косули будут гадить. Разве что если держать их в клетках. А в клетках — уже не то. Вот удава можно заиметь. В раю ведь был змей-искуситель. Да, а с ним будет танцевать девушка. Обнаженная. С золотыми волосами. Прямо здесь, в центре Эдема, у этой пальмы. Нет, лучше приобрести в ботаническом саду что-нибудь этакое. Редкостное. Какой-нибудь гибрид яблок и апельсинов. Будет настоящее древо запретных плодов. И, соответственно, пикантное удовольствие вкусить сии плоды обойдется весьма недешево.